Встретившись глазами с Эль, заметил в них радость от моего появления, тут же сменившуюся обидой, и она отвела их в сторону, пряча свой взгляд. Поздно, мой ангел, я уже все увидел! Обида — не ненависть и с ней я справлюсь, теперь точно не отпущу! И порву любого, кто к тебе прикоснется, а начну с этого дракона с рваной рожей!
— Ты ответишь за это, — с угрозой в голосе обратился он ко мне, махнув головой в сторону входной двери. — Палач с тебя живьем шкуру сдерет!
— И зачем ему это? — с интересом спросил Орших.
— Убийство демоном семерых драконов приравнивается к расовой ненависти, то есть, преступление против государства! За такое он обязан покарать! — пояснили бессердечному его служебные обязанности.
— Отпусти ее! — не дал я развить эту тему.
— С чего вдруг? Она моя невеста!
— Откуда такой вывод? На мой взгляд, девушка с вами не согласна! — встрял Дэй.
— Тебя не спрашивают, сопляк! Не лезь в чужой разговор! — мы с Оршихом дружно крякнули в попытке сдержать накрывший хохот. Лицо короля в этот момент надо было видеть! Последний раз в таком тоне с Несокрушимым разговаривали — никогда! Дракон же продолжил, глядя на меня. — У меня есть брачный договор, подписанный ее отцом!
— Отчимом, — поправил я машинально.
— Адэлина носит его фамилию, выходит, отцом! — не согласился со мной оппонент.
— Договорные браки в нашем королевстве давно отменены, — опять вклинился Дэй, быстро же он оклемался, на удивление даже глаза остались нормальными, если бы он продемонстрировал сейчас свою лаву, дракон бы уже понял, что встрял по полной, об этой особенности драконодемона не слышал разве что глухой! А так, он окатил его презрительным взглядом, сообщив оглушительную новость:
— Я — лучший друг короля! И у меня имеется разрешение на эту свадьбу, подписанное лично им!
— Покажи! — изогнул Дэймон вопросительно бровь. Бумага тут же с помощью одного из охранников перекочевала в его руки. Придирчиво осмотрев документ, он повернулся к Оршиху, рыкнув:
— Бланк и печать подлинные! Как ты объяснишь такую махинацию прямо под твоим носом?! — забрав у него бумагу раздора, палач принялся ее изучать.
— Все, претензии закончились? — победно усмехнулся «жених».
— Хрен тебе! Подпись не моя! Что, ее в отличие от бланка добыть не смог? — ну все, разозлили главного маньяка королевства! Лава в глазах забурлила, переливаясь алыми всполохами, пятеро драконов, стоявших стеной в попытке защитить хозяина, хватаясь за горло и разрывая кожу на шее ногтями до крови, осели на пол, чтобы уже никогда не встать. От осознания, кто перед ним, руки у ободранного разжались, отпуская ангела на свободу.
— Эль, иди ко мне! — ласково позвал свою девочку. Не поднимая глаз, она подошла и, с облегчением выдохнув, встала за моей спиной. И вот тут произошло самое обидное! Не успел я поднять меч, как дракон, сжав в руке, активировал амулет переноса и исчез в портале, тут же полыхнувшая молния второго сообщила, что палач кинулся догонять свою жертву. Впрочем, вернулся он быстро.
— Ушел, гад! — рыкнул Орших со злостью. — Найду, с самого шкуру живьем сдеру! — да уж, не привык он проигрывать, а тут еще и некомпетентностью в физиономию ткнули — зажатой сейчас в его руке бумагой. Неожиданно его брови удивленно взметнулись вверх, а взгляд, устремленный за мою спину, стал шокированным, Дэй, глядя туда же, расплылся в довольной улыбке. Что там, черт возьми, происходит?
Развернувшись, с точностью скопировал выражение лица Оршиха. В мою шею, чуть подрагивая, было направлено лезвие Катаны! Эль, держащая ее в руках, смотрела на меня с болью и обидой, сморщенный носик и дрожащая нижняя губка показывали те же эмоции. Ну, что ж, пора замаливать грехи, вздохнул и тоже встал в стойку, принимая вызов!
Теперь я точно знаю: злить женщин нельзя! На меня обрушилась серия яростных атак, естественно, бой осложнялся тем, что передо мной стояло сразу три задачи: первая — не дать себя нашинковать! Вторая — не зацепить ее! Ну и третья — дать ей поверить в то, что она крутая и меня сделала!
Не стал затягивать, позволив ангелу лишь выпустить пар, намеренно пропустил удар, кончик меча прошелся по грудной клетке, немного зацепив живот и оставляя после себя разрез, вернее сказать, царапину, но девушка, в ужасе широко распахнувшая глаза, этого не знала! Поэтому я был смертельно ранен!
Роняя оружие, пошатнулся, схватившись за грудь и опустив голову, закрывая рвущуюся наружу улыбку волосами. Вспомнил! У меня же еще бедро пробито! Правда, рана уже почти затянулась, но разрез на брюках, обильно покрытый запекшейся кровью, выглядит внушительно! Картинно припав на травмированную конечность, медленно осел на пол, вставая на колени, Эль, вскрикнув, бросилась ко мне и, обхватив ладонями лицо, глотая слезы, зашептала:
— Кей, прости, я не хотела! Что же я наделала?!
— Ничего, мой ангел, все хорошо. Ты прости меня, я идиот!
— Ну, что ты, уже простила! — вот ведь поганка! Могла бы хоть ради приличия опровергнуть последнее утверждение!
— Ты вспоминай меня иногда, ладно? — она, бросившись мне на шею, разрыдалась.
— Нет, Кей, не бросай меня, любимый! — прижав хрупкое тело плотнее и гладя по спине, счастливо улыбнулся. Дэй, севший на ступени лестницы, уходящей на второй этаж, оценил мой актерский талант, показав большие пальцы на обеих руках. В ответ украдкой продемонстрировал ему средний, Орших наблюдал за разыгравшимся спектаклем, закусив губу, чтобы не испортить мне игру своим хохотом.
— Точно любимый? — отстранившись и заглянув в глаза, она прошептала:
— Люблю тебя, мой живодер! — надо ли говорить, что охренел от прилетевшего комплимента? Свидетели воссоединения влюбленных, не выдержав, заржали, а до Эль дошло, что ее только что развели на признание. — Ах ты, самовлюбленная скотина! Теперь точно — не прощу! — вскочила она на ноги, уперев руки в бока.
— Поздно, мой ангел! Карты уже вскрыты! — поднявшись, перекинул ее через плечо, открывая портал в свою спальню — пора поговорить подальше от двух ржущих придурков.
23
АДЭЛИНА
В спальню ректора мы переместились очень быстро, я даже не успела в полной мере насладиться видом маячившего перед глазами зада. Только немного пощупала, под предлогом «я держусь!» — и вот, меня уже поставили на ноги, сам же доставщик пропал из моего поля зрения, зайдя за спину. При попытке развернуться и высказать все, что о нем думаю, поняла — я не могу пошевелиться! Это извращенец на меня оцепенение наложил?! Надо признать, странный способ мириться, если учесть, что я и без того на него злюсь, он сейчас только усугубляет свое положение!
Пока я соображала, как быть дальше, на шею опустились губы и заскользили по телу, покрывая нежными, невесомыми поцелуями плечи, ключицы, затылок. Он ласково прикусывал мочки ушей и выступающий позвонок, при этом шептал, обдавая жарким дыханием:
