— Пока, — бросил он.
— До завтра, — тихо попрощалась я.
Дверь в квартиру закрылась, и я осталась одна. В голове царила пустота. Вскоре убрав халат на место, я прошла на кухню, но аппетит пропал, и даже купленные пирожные не могли исправить положение. Прикрепив к свертку маленький холодильный артефакт в виде ромбовидной монетки на веревочке, я убрала его в кухонный шкафчик.
Глава 11 Сновидение
Клара
Луна сидела на верхушке шкафа и, вывернув голову под неестественным для человека углом, смотрела на меня. Ее оперение пылало ярко-алым, отражая мое плохое настроение. Временами она ухала, настолько громко, что пришлось наложить на спальню полог тишины.
После нескольких дней расследования появилась пища для размышления. Судя по финансовому положению хозяйки кондитерской, организацию не волновали деньги. Я бы поняла, если бы они убивали приходящих людей и забирали их имущество, но, по материалам дела, у убитых имелись многочисленные родственники, что и получали все наследство.
Тогда должна быть иная цель… Только какая?
Я перевернулась на бок, поджав к себе ноги. Даже укрытая одеялом, я умудрилась замерзнуть, ступни словно превратились в ледышки.
В организацию мы отправимся послезавтра. Осмотримся, может быть, поймем, что там происходит. Но все указывает на то, что дело будет ой каким непростым. Даже хорошо, что Дарлинг прикрывает меня. Хотя меня беспокоит то, что мы не ладим. Это отвлекает от задания.
Поднявшись с постели, я прошла несколько кругов по спальне, чтобы нагнать сон. Уханье Луны придавало моим действиям монотонности и задавало ритм мыслям.
Беззвездное небо за окном было укрыто темными тяжелыми облаками, словно кусками грязной ваты. Вдалеке мелькали кривые вспышки молний, прорезавшие небо. Проходило несколько долгих секунд, прежде чем гром достигал окон моей спальни.
Остановившись, я прошептала заклинание, и на ладони зажегся огонь — теплый, искрящий, яркий. Луна ухнула, и вскоре послышался скрип дерева — мой боевой дух в очередной раз портил мебель. Своими когтями, острыми и крепкими, Луна могла бы разодрать грудную клетку человеку с тем же успехом, с каким карябала верхушку шкафа.
— Ничего я не подожгу, — бросила я, сжимая ладонь в кулак и заставляя пламя исчезнуть.
Пройдя к столу, прикоснулась к его крышке в правом верхнем углу и влила магическую силу.
— Откройся.
Кусочек дерева пару раз мигнул светло-голубым и изменил структуру, став водой. Просунув руку, я достала записную книжку, зачарованную от промокания. Если бы тайник попытался открыть кто-то помимо меня, то содержимое бы просто уничтожилось — сгорело дотла, и даже пепла бы не осталось.
Сев, я сделала несколько записей и пометок о том, что не стоило забывать.
В чем причина убийств, если не наследство?
Что на самом деле происходит за стенами того здания?
Присмотреться к Дарлингу и его артефакту, что-то в этом деле не так. Наведаться к мастеру артефактов?
Лавка с опасными цветами. Изучить ассортимент, чтобы соответствовать легенде.
Написать маме.
Убрав блокнот обратно, зевнула и потянулась. Стрелка часов уже близилась к двум ночи. Пора спать. Засиделась я.
Все из-за Дарлинга. Он выбил меня из колеи, и вовсе не своими едкими фразами — это мы уже проходили, тем более наши отношения теперь и вполовину не так враждебны, как было в академии. Но между нами происходило нечто другое, чему объяснений я пока не находила. Может быть, мы оба искренне пытались сработаться? Именно поэтому я порой чувствовала себя так странно?
Отозвав духа, я легла в постель и, как только голова коснулась мягкой подушки, уснула. Сон, словно глубокое озеро с ледяной прозрачной водой, окутал меня с головы до кончиков пальцев, захватил тело, сердце и голову.
***
Перед глазами сверкнула алая вспышка, и вот я уже стою в одном из темнейших коридоров магической академии, которую окончила несколько лет назад.
Воздух спертый, словно в подземелье. Кое-где из стен торчат пожелтевшие от времени световые кристаллы, сияние которых позволяет различать силуэты в этом месте, похожем на склеп.
Я на первом курсе, и это мое первое занятие по боевой подготовке. Тренировочная площадка на том конце коридора. Я немного волнуюсь, сжимаю ладони в кулак, настраиваюсь на то, что должна показать себя с хорошей стороны. В одном из путешествий родители купили мне гримуар с общими заклятиями, большинство из которых я выучила и теперь надеялась их успешно использовать.
— Будто в катакомбах, да? — Энн догоняет меня и трогает за плечо.
— Точно. Представь, каково здесь ночью? — отзываюсь я, едва заметно вздрогнув.
— Как-нибудь узнаем. Говорят, что экзамены старшекурсников проходят даже по ночам.
— Зачем?
— Кто знает? — Энн пожимает плечами. — Испытывают?
— Может быть.
Темноты я не боюсь, меня больше страшит неизвестность. Кто знает, на что способны магистры лучшей академии империи Рексар?..
Мы бредем дальше по коридору, что напоминает лабиринт. Я прикидываю, что мы будем делать на занятии. Опыт первых двух дней показал, что магистры предпочитают не медлить и сразу бросаться в омут с головой. Точнее, бросать нас. Двое из нашей группы уже побывали в лекарском крыле: один сломал копчик — ударился после того, как его отшвырнуло заклинанием; второй не переставая икал — у сваренного им зелья от простуды был странный побочный эффект.
Я резко останавливаюсь, поняв, что кое-что забыла в раздевалке.
— У тебя нет резинки для волос? — спрашиваю Энн, но она отрицательно качает головой. — Тогда иди дальше, а я вернусь в раздевалку — вдруг сегодня будут спарринги.
Развернувшись, спешу обратно.
— Хорошо. Только не заблудись, — догоняет меня голос Энн.
Я иду по темному коридору, а под ногами хрустит песок, растасканный с боевой площадки. До начала занятия совсем немного времени, но навстречу мне почему-то никто не попадается.
Я тороплюсь, поэтому, не задумавшись, толкаю дверь в раздевалку и замираю, услышав мужские голоса. Оказывается, я перепутала двери. Но из-за высоких шкафчиков, отделяющих меня от говоривших, никто из парней меня не замечает.
Мысленно перебирая ругательства, я пячусь, стараясь беззвучно покинуть помещение.
— Что думаете насчет Марго? — неожиданно слышу я имя своей сокурсницы. Впрочем, совсем не удивлена. Марго красавица, следит за собой, звонко смеется, ну и, ко всему прочему, одевается таким образом, чтобы подчеркнуть все достоинства, хотя и на грани приличий. Парням подобное нравится, так что ее имя в мужской раздевалке закономерно.
