— Теперь все понятно. Спасибо, — вежливо отозвался я.
Клара на мгновение изменилась в лице, но слишком мимолетно, чтобы заметили остальные. Мы-то с напарницей знали, что документы подобного рода для отчетности не требуются, а вот простые люди, похоже, нет. Или возможен еще один вариант: Аннабель с мужем замешаны в делах организации. Но пусть не будет это оскорблением, они не производили впечатление умных людей. Скорее обычные пешки. Когда становится горячо, именно их разменивают первыми.
Печальная судьба. Самое ироничное, что подобные личности сами идут навстречу гибели. Как мотыльки на огонь.
Необходимо всегда трезво оценивать свои возможности. Если ты можешь сражаться, то борись и побеждай. Если же это не по тебе, то найди другое занятие, в котором ты хорош. Но никогда не стоит лезть туда, где ты ни черта не смыслишь. Философия жизни. Я ее понимаю. И Раженская, может, сама того не осознавая, тоже.
— Вы у нас впервые? — обратилась к нам женщина, что всех приветствовала.
— Это наши знакомые, Элис. Мы их пригласили, — вмешалась Аннабель.
От общей атмосферы дружелюбия слегка подташнивало. Она вносила диссонанс в сознание.
— Ох, замечательно. Мы всегда рады новым людям. Вы захватили свидетельства? — Взгляд Элис скакал с Аннабель на Клару и на меня. Она будто старалась уделить внимание каждому, но уж слишком быстро переключалась на другого человека.
— Да. — Клара вытащила из сумки имперскую бумагу. — Одного же будет достаточно?
— Да, естественно, — отозвалась женщина с широкой, но фальшивой улыбкой.
Ее волосы были собраны в строгий пучок, из одежды — серое неброское платье, а на правой руке блестело дорогое кольцо. Мало кто способен разобраться в истинной стоимости украшений из магических материалов, но у меня имелся некоторый опыт. Изделие на пальчике этой работницы было не обычной безделушкой и стоило дорого — примерно как домик на окраине столицы. Все из-за лекарственного свойства, которое оно оказывало на организм. Главное — носить не снимая.
Богатство под прикрытием ложной скромности… Все интереснее и интереснее.
Пока женщина вносила данные в толстую учетную книгу, в холл заходило все больше людей. Все парами. Все до неправильного счастливые. Наслаждаться жизнью не порок, но когда двадцатый человек по счету заходит внутрь, едва не светясь от переполняющей его радости, это заставляет задуматься.
Вскоре Кларе вернули свидетельство. Нас провели в широкий зал с высокими белыми стенами, лепниной на потолке и люстрой, в которой хитроумно переплеталось множество световых кристаллов. На полу, кроме стола у стены, не стояло никакой мебели, лишь лежал пушистый белоснежный ковер.
Лиц было столько, что невозможно было запомнить каждое, поэтому я отмечал только подозрительные.
— Как тебе? — негромко спросила Клара.
— Прелестно, — со злостью, скрытой за притворным воодушевлением, откликнулся я. Обычно я не использовал это слово, поэтому Раженская прекрасно меня поняла.
Пока мы стояли в сторонке, осматриваясь, присутствующие разбились на группки и, сев прямо на ковер, оживленно болтали. От этого в помещении стоял тихий гул. Чета кондитеров куда-то пропала.
Клара потянула меня за руку вниз, чтобы не выделяться.
— И что же последует дальше?
— Скоро узнаем, — отозвалась Раженская, отклонившись назад и упершись ладонями в пол. Мы оба старались вести себя безмятежно, болтать об обычных вещах. Ведь именно так ведет себя женатая пара? Хотя это было до безобразия скучно.
Мой взгляд задержался на брюках Клары, так плотно облегающих ее ноги. Все чаще я обращал внимание на то, что раньше игнорировал, и, самое неприятное, до самого конца не мог отделаться от мысли, что всему виной браслет на запястье. Пусть мастера артефактов и заявляли об обратном…
Я пристально посмотрел на Клару, заново изучая ее лицо: темные брови, выразительные глаза, аккуратный нос и пухлые губы.
И что же я буду со всем этим делать? Может, мне обо всем тебе рассказать? Не рассмеешься ли ты в ответ? Ты не подумай, я уже давно не боюсь. Вот только все равно неуверенность в собственных чувствах и решениях заставляет медлить.
— Клара? — позвал ее.
— Да? — обернулась она, улыбнувшись.
— Что приготовим сегодня на ужин? — Глупый вопрос, но он прекрасно вязался с легендой и помогал отвлечься.
— Что? — На мгновение лицо Раженской вытянулось, будто говоря: «Дарлинг, ты с какого дерева рухнул?» Но, как и прежде, быстро взяв себя в руки, напарница пожала плечами: — Не знаю. Есть предложения?
— Думаю запечь утку.
— Сам?
— Конечно, — ухмыльнулся я. — Ты же прекрасно знаешь, я хорошо готовлю. Пусть и делаю это редко.
— Да, верно. — Она задумчиво кивнула. — Даже слишком редко. Уже забыла, какова на вкус еда, приготовленная тобой.
— Аналогично, — отозвался я. — Похоже, нам стоит чаще бывать вечерами дома.
Немой вопрос повис в воздухе. Говорю ли я всерьез, или это часть игры?
В этот момент в зал вошел мужчина в костюме — пухлый, с рыжими бакенбардами, заползающими на щеки. Вслед за ним шла женщина, волосы которой скрывал платок. Судя по оживлению в зале, именно этих двоих мы ожидали последние несколько минут.
— Рады приветствовать вас в нашем скромном убежище, — всплеснул руками незнакомец, добродушно улыбаясь. Гулкий голос разнесся по помещению. Присутствующие суетливо захлопали в ладоши, но мужчина с польщенным видом поднял руки, и все замолкли. — Сегодня у нас небольшой юбилей, ведь нынешняя встреча является сто семидесятой по счету!
И вновь аплодисменты.
— Ну все, все. — Мужчина вновь успокоил шум в зале. — Но прежде всего мы с моей женой хотели поприветствовать новых последователей.
Он вытянул руку, указывая направление, послышались имена, и взгляды сектантов обратились к нам с Кларой. Опять раздались безумные хлопки, словно мы оказались на спектакле в роли массовки, которая, противореча всем принятым правилам, неожиданно получила минуту славы.
Глава 19 Джозеф
Клара
Когда я увидела парочку, сперва подумала о том, что жена значительно моложе мужа. Навскидку я бы дала разницу около пятнадцати лет. Если они не маги, конечно… Вторая же мысль: девушка слишком нарочито прятала взгляд в пол. То ли выказывала настоящее смущение, то ли это все было показное, чтобы соответствовать философии организации.
Общество ведь поклоняется старым семейным устоям? Привычка цепляться за прошлое и утверждение, что раньше было лучше, прекрасно показывает человеческую натуру. То ли ленивую, то ли боящуюся принять новое.
Но тем не менее… Еще полтора века назад женщина являлась приложением мужчины. Даже в магические академии нас не брали. Поэтому извините меня за отрицательное отношение к этому балагану.
