— Я. НЕ. МОГУ. ЖДАТЬ. — Ее едва не затрясло.
Кажется, теперь я знал, что буду вспоминать и над чем ржать, когда заскучаю. Я, конечно, подозревал, что Клара та еще актриса, но за последние годы она поднаторела в этом искусстве. И главное, совсем не стеснялась.
— Э-э-э, — Анисима явно вышибло из колеи, — ладно. Пройдите дальше по коридору, под лестницей вход в уборную. Только никуда не сворачивайте!
— Спасибо. Спасибо большое. — Раженская благодарила так, будто на нее снизошла вселенская благодать. Рванув к выходу, она вскоре скрылась в коридоре.
— Никуда не сворачивайте! — вновь крикнул Фолсиш, что теперь не переставая наглаживал бакенбарды, будто решив проредить их.
Похоже, он уже глубоко жалел, что поддался моменту и отпустил ее одну. Похоже, именно это делать ему строго воспрещалось. Сколько беспокойства из-за сущего пустяка. Главное, чтобы Раж не попалась.
— Идемте. Вас, наверное, ждут, — обратился я к Фолсишу. — Не беспокойтесь, моя супруга хорошо ориентируется. Не заблудится. А еще очень послушная, никуда не свернет.
Мужчина успокоился, но лишь потому, что сам этого страстно желал. Кто-то запугал Анисима настолько, что на лбу его выступил пот и он не распознал иронии в моих речах.
***
Клара
Я, конечно, бываю отчаянной, но все же в этот раз потребовалась вся независимость моего характера. Именно при Дарлинге позорить себя хотелось меньше всего. Да и я прекрасно понимала, как выгляжу со стороны. Идя по коридору, я готовилась к тому, что эта история станет одной из тех постыдных ситуаций, о которых друзья договариваются никому не рассказывать.
Но мы ведь с Дарлингом даже не друзья…
Все Дуайт Лин виноват. Хотя на самом деле я ему глубоко благодарна. Он многому меня научил, в том числе использовать то, что другие считают слабостью. Моя же слабость, по его словам, заключалась в том, что я женщина.
Я уступаю в физической силе, но компенсирую это магической. И мало кто заподозрит в девушке следователя. Оно и оправдано — мало нас. То нервишки не выдерживают, то семья появляется. Какой муж обрадуется, что у него жена жизнью рискует? Верно, никакой.
Еще на подходе к лестнице я увидела полуоткрытую дверь с льющимся из-за нее светом. Коридор же шел дальше, заворачивая. В углу стоял столик с высокой цветочной вазой и уже высохшим букетом в ней. Окна здесь были лишь для вида, каждое скрывала плотная штора в цвет отделки — в коридорах висели зеленые, с тонкой золотой каемкой понизу.
Глубоко вдохнув, я почувствовала, как запах благовония защекотал нос. Помедлив пару секунд, я прошла мимо двери в уборную, применив простое заклятие поиска, чтобы узнать, если ли кто-то за поворотом.
Никого. Только далеко прощупать пространство не удалось — слишком велик шанс быть обнаруженной.
Я осторожно повернула за угол и увидела несколько дверей, смотрящих друг на друга. Коридор упирался в арочный проход, ведущий в комнату, тонущую во тьме. Первая же дверь была не заперта, вот только комната оказалась пуста: лишь голые стены с обшарпанными обоями.
Тихо вернувшись обратно, я двинулась дальше, чтобы осмотреть остальные помещения. Уже провернув следующую ручку и открыв дверь, я собиралась заглянуть внутрь, когда на другом конце коридора неожиданно вспыхнул свет — яркий, внезапный, но покорный, сразу облепивший фигуру, взявшуюся из ниоткуда. Человек, состоящий полностью из черных ломаных линий, прошел в арку, скрывшись в комнате и каким-то чудом не заметив меня.
Меня же словно молния пронзила. Если бы могла, она бы меня убила. Одно мгновение обесценило все неожиданности, случавшиеся на протяжении моей жизни. Я его узнала. Узнала худощавое лицо. Узнала мага в шляпе, что мы с Дарлингом увидели ночью во время слежки.
Время растянулось. Тело охватил жар, холод, ладони вспотели… А потом я сделала единственно правильный выбор — шагнула в комнату, претворив за собой дверь и позволив себе лишь пару секунд мучиться вопросом, сделала ли я это достаточно тихо. Из-за крови, шумевшей в висках, я не была в этом сильно уж уверена.
Послышались приближающиеся шаги. Я уже готовилась к бою, потянувшись к ножу в сапоге, когда послышались голоса, — человек в шляпе был не один.
— Доставь это Резье. Ему понравится.
— Хорошо. Я все выполню. — Я с неудовольствием осознала, что они остановились прямо за дверью. Совпадение? Или он все же меня заметил?
Если первый голос был холодным, ровным, то второй — достаточно громким, чтобы я услышала его, но в то же время несмелым, с нотками страха.
Я прижалась спиной к холодной стене и зажала рот рукою, чтобы не выдать себя даже дыханием. Могла ли я ошибаться? Увидеть человека в профиль — недостаточное доказательство, любой бы засомневался. Но интуиция твердила, что я не ошиблась. Сознание всегда сомневается, даже если для этого нет причин, а вот внутренний голос — нет.
Костюм, шляпа, голос — как же все отличается от образа человека, встреченного мною на площади Великого Чародея. Парень-фейерверщик. Черноволосый, худой, нос с горбинкой. В ту встречу он показался мне обаятельным, а теперь какая-то часть меня желала спрятаться и забиться в угол.
— Ах, и еще… Увеличьте дозу. Мы, конечно, должны соблюдать осторожность и сохранять терпение, вот только Резье ни тем ни другим не отличается. Работайте.
— Я все понял, Джозеф.
— Если понял, так иди, — ответили ему с неприкрытым раздражением.
«Джо-зеф…» — мысленно повторила я, будто пытаясь понять, какой человек скрывается за именем. Когда понимаешь, перестаешь бояться. До сих пор это срабатывало.
Была ли встреча на площади случайной, или все изначально было подстроено? Рациональная часть меня склонялась к последнему варианту. Вот только он куда хуже, поэтому я не могла сразу же с ним смириться. Если подстроено, то в штабе предатель… Значит, все это время мы с Максом гуляли по острию ножа.
Измену Дарлинга я даже не рассматривала. Не мог он. Предательство — это удар в спину, а такое не в его натуре. Хотя бы в своем напарнике я была точно уверена.
— Ты остаешься?..
Говорившие обращались к друг другу на «ты», но становилось сразу понятно, что Джозеф занимает положение куда выше.
— Скажи мне, Дин, с каких пор тебя волнует, что я делаю? Может, я чего-то не понимаю? — Вслед за этими словами послышался глухой удар, а потом всхлип. — Скажешь, что я ошибся? Думаешь, я могу ошибаться?
— Нет-нет…
— Ну вот и отлично. — Голос обманчиво потеплел.
Всхлипы прекратились.
Я как завороженная уставилась на ряды стеллажей у стен. Они были заполнены хламом и разнообразной утварью: тарелки, вазы, прозрачные склянки, засушенные букеты цветов, перевязанные бечевкой. На двух вешалках с изогнутыми ножками висели несколько шуб из бурого меха и поясов с металлическими пряжками, на которых поблескивали зеленые камушки, что венчали глаза змеи. К сожалению, как следует рассмотреть рисунок не удавалось.
