Лоб, щеки, губы — все покрылось какими-то мелкими частичками, что адски жгли кожу, будто растворяясь в ней. Меня отбросили на пол. Позвоночник заныл от боли. Бугай попытался подняться, но Луна вновь накинулась на него, раздирая острыми когтями грудь.
Он рухнул обратно, а я, наплевав на боль и на неестественно быстро стучавшее сердце, кинулась к нему, сжимая в ладони стилет. И в нерешительности застыла над окровавленным телом. Перед глазами все кружилось, а разум погружался во тьму. Он отравил меня?
Убийца стал кататься по полу, но все чаще слышались всхлипы.
«Мне надо убить его, — осознала я на краю сознания. — Не убью, и тогда уже он меня прикончит, когда вырублюсь. Нельзя рисковать».
Я склонилась к мужчине, а Луна отлетела прочь, обдав меня порывом воздуха. Дух ощущал мою решимость и понимал, что я собираюсь сделать, как и мой противник. И последнее хуже всего. Но совесть не позволяла мне отвести взгляд.
Я направила лезвие в его грудь и тяжело сглотнула, чувствуя, что еще немного, и лишусь сил.
— Ты умрешь вслед за мной, — едва различимым шепотом пообещал он, и его угроза добавила мне решимости.
То ли плачь, то ли смех превратился в булькающий хриплый кашель, когда с жуткой для меня самой уверенностью и силой я вогнала острие между ребер, проткнув чужое сердце. Изо рта мужчины выступила кровавая пена, он дернулся, на миг замер, а потом обмяк. Его глаза остекленели, дыхание пропало, но моя ладонь до сих пор сжимала рукоять оружия.
Я заморгала, пытаясь избавиться от оцепенения и привести в порядок чувства, но тщетно. Тогда я оставила стилет в груди бедняги и на негнущихся ногах добрела до стола, на котором лежал артефакт, связывающий меня с напарником.
Луна кружила под потолком, задевая световой кристалл и заставляя его раскачиваться на тонкой проволоке. Боевой дух тускло мерцала магическим огнем. Она исчезала — медленно и мучительно, ведь именно так я лишалась контроля над магической силой и разумом.
Взяв монетку, я с немалым трудом активировала ее и послала сигнал бедствия. Кругляш замерцал, и я, облегченно выдохнув, скатилась на пол.
Внизу живота собиралось пламя. Темная комната постепенно озарялась яркими красками. Выхватив краем глаза жуткий труп с глубокими драными ранами на груди, я собрала остатки воли и вновь поднялась на ноги.
Луна в последний раз ухнула, будто говоря мне: «Борись!» И исчезла, растворившись в воздухе. А в одурманенной голове разлилась на секунду горечь.
Шаг за шагом я преодолела расстояние до гостиной, а потом и до входной двери. Открыв ее, направилась в коридор, погруженный в ночь. Но далеко не ушла — остановилась, подняла руку и прикоснулась подушечками пальцев к сухим горячим губам.
Ноги не держали, и, едва слышно всхлипнув, я обняла себя за плечи, опускаясь на пол. Мысли путались, и я едва осознавала происходящее, было просто нестерпимо жаль себя и тех, кто меня любил.
— Клара! — выкрикнул кто-то мое имя, а я даже не нашла в себе сил оглянуться.
***
Макс
Парный артефакт сработал, когда ублюдок на брусчатке захлебывался кровью от давящей сверху магической силы. Это спасло его и заставило меня отступить.
Я бежал по улицам так быстро, что едва различал пролетавшие мимо дома и людей. Над головой клубились облака, дождь барабанил по крышам, и мое сердце билось о ребра с ним в унисон. Но разум все еще оставался чистым, прозрачным и острым, как осколок стекла.
Я спешил как никогда в жизни.
Плетение улиц, чужие дома и мрак, следовавший за мной по пятам. Фонари тухли, не выдерживая магического напряжения.
Входная дверь вылетела с проема вместе с петлями.
Я действовал грубо и нагло. В таком состоянии я уже совершал ошибки — в незрелом возрасте контролировать скачки магии было трудно. И однажды мой учитель пострадал, почти лишившись руки, а потом уволился без содержания.
Я прекрасно его понимал, ведь человек без сострадания — чудовище. Я слишком рано осознал это и повзрослел. В тяжелые минуты жалел о даре, мечтал избавиться от него, просил, чтобы забрали. Люди не рождаются с сильным характером, он закаляется и взращивается — лишениями, невзгодами, мучениями. Такова правда жизни.
Но образ Раженской так глубоко пробрался под мою кожу, поселился в сознании и сердце, что даже неконтролируемая магия не сумела его вытравить. Она оказалась важна, как никто… Она оказалось нужна мне настолько, что я был благодарен. Благодарен за могущество, которое имело весомую цену.
***
Воздух мерцал и искрил. Соседская дверь приоткрылась, являя испуганное лицо миссис Хилипс. Она не осмелилась выйти, лишь через щелку наблюдала за происходящим. Трусость женщины боролась с ее исключительным любопытством, но, к ее глубочайшему сожалению, весь обзор закрывала мужская фигура.
— Мам? — тихо позвал ее взрослый сын. Он сонно зевал, держа в руках подушку.
Соседка обернулась и, яростно выпучив глаза, приложила указательный палец к губам, взывая к тишине. На ее глазах происходило что-то крайне интересное.
Внезапно раздавшийся шум с нижних этажей разбудил женщину, что всегда гордилась чутким сном и исключительным слухом. Будучи дамой вовсе не глупой, как могло показаться на первый взгляд, пусть зачастую эгоистичной и властной, она понимала, что являть себя не следовало. От людей снаружи веяло опасностью и магией. Даже такой неодаренный человек, как она, видел магию, искрившую в пространстве.
— Ты пришел, — раздался слабый женский шепот.
— Разве могло быть иначе?
Незнакомец склонился, бережно поднимая девушку и прижимая ее к груди. Но не успел он сделать и шага, как она стала извиваться.
— Тихо.
— Я хочу… тебя, — с придыханием произнесла она. Каким-то образом барышня руками обвила его плечи, а ногами — торс.
— Это говоришь не ты, — тем временем ответил ей непреклонный голос.
То ли тихий стон, то ли вздох вырвался из уст девушки, которая принялась покрывать поцелуями шею незнакомца. Глаза миссис Хилипс расширились, когда она увидела лицо распутницы, — мягкий грудной шепот сбил женщину с толку.
«Клара! А это ее жених?»
Парень стоял спиной, а учитывая царившую полутьму и тот факт, что любопытная дама видела его всего раз в жизни, то ничего удивительного, что она его не признала.
Тем временем, пока изумленная соседка справлялась с шоком, Дарлинг быстро зашагал прочь, направляясь к лестнице. Вскоре коридор опустел, а искры, сверкавшие в воздухе, исчезли, оставив миссис Хилипс наедине с недоумевающим сыном.
Глава 22 Целитель
Клара
Первое, что я услышала при пробуждении, — стрекот заклятия, а уже потом почувствовала, как сотни мелких иголочек касаются кожи.
