— Пойдет, — ответил напарник, потеряв интерес.
Ладно… Я нахмурилась, а потом, махнув головой, перешла на деловой тон.
— Надо идти. У нас накопилось много дел, а у меня вопросов.
— Стой.
Я замерла.
— Нам сюда. — Дарлинг показал в сторону, противоположную от лестницы.
Я молча последовала за ним. Мы прошли несколько палат, прежде чем я решила спросить:
— На тебя тоже напали?
Он кивнул. Если честно, мне не нравилось гнетущее давление, исходившее от него. Мы не раз спорили, осыпали друг друга ругательствами и даже дрались, но подобная неловкость чувствовалась впервые.
Под маской сдержанности пылали эмоции.
— Ты что-нибудь выведал?
— Не совсем. Одного убили на моих глазах, а другого убийцу пришлось оставить и бежать к тебе. Соответственно, когда я вернулся, его уже там не было.
— Понятно. А что с дурманом?
— Расскажу чуть позже. Не здесь.
Я кивнула, принимая к сведению.
Мы прошли коридор до конца. Встретили несколько спешивших лекарей, больных, сидевших на скамейке в коридоре, и дюжину цветочных горшков, занимавших все ниши в стенах. И вскоре уткнулись в дверь, полностью выполненную из стекла с вырезанными матовыми узорами. Оказалось, с этой стороны есть запасная лестница.
— Спасибо, — сухо и нерешительно произнесла я, спускаясь по ступенькам позади Дарлинга.
— Не за что. — Он даже не оглянулся.
Я покачала головой. Черт! Это неправильно. Не так надо благодарить человека, почти спасшего жизнь, и не так отвечать в подобной ситуации. А что, если я не права?.. Тогда он высмеет меня?
«Будет неприятно, но не смертельно», — в конце концов решила я.
Как же было нетипично то, что я собиралась сделать…
— Макс, — позвала я, остановившись, но он, будто не услышав, продолжал спуск. Упрямец. Я вскипела, догнала и, вцепившись в его плечо, заставила развернуться. — Да остановись же ты! — Перевела дух, встретившись взглядом с его карими глазами. — Сейчас не время, но я все-таки скажу это. Слушай внимательно, Дарлинг, повторять не буду. Спасибо, что пришел ко мне, когда это требовалось. Я бы поступила так же. И я была гораздо больше рада видеть тебя, чем Дугласа. Даже не так. Я хотела видеть только тебя. Поэтому, пожалуйста, не испепеляй меня взглядом. Я знаю, когда ты зол.
Не верилось, что я сказала это. Хоть и обещала себе держаться от Дарлинга на расстоянии, я только что сама сделала шаг навстречу…
Глава 23 Откровения
Макс
Меня подкосило, и вовсе не из-за прыжка за все возможные уровни. Я не сентиментален, у меня практически нет привязанностей, и поэтому довольно легко расстаюсь с людьми. Но прошедшая ночь стала ночью открытий.
Всему виною артефакт? Не уверен.
Еще никогда мне не хотелось размозжить голову Рокса о стену. Но за все время, пока я стоял в коридоре, это желание посещало меня не единожды. И это неправильно.
Я закрывал глаза, пытаясь отречься от этого состояния. Вновь открывал и понимал, что ничего не изменилось. И голоса по ту сторону двери звучали все так же четко.
Мило болтают…
Моя ладонь сжалась в кулак, послышался хруст костяшек, что напомнил о том ублюдке в переулке.
Сделав несколько шагов, я остановился у противоположной стены.
Все всегда сводилось к Дугласу. Но если раньше я просто злился, то теперь ощущал какую-то сосущую безвыходность своего положения.
Я сам не знал, чего хотел. Хотя нет, знал, но не был уверен, что этого хотел действительно я.
Но и это не худшее…
Кулак заныл от боли, я очнулся, понимая, что как несдержанный идиот ударил стену. Но это все же помогло, я почти успокоился, позволив мрачному удушающему настроению собой завладеть.
Я просто слушал. Внимал. Игнорируя Дугласа и, будто очаровательной мелодией, наслаждаясь голосом Раженской. Камни на браслете давно не окрашивались в черный. А теперь они стали насыщенного красного оттенка.
Дуглас как ошпаренный вылетел из палаты и, едва бросив на меня взгляд, спешно пошел прочь. Наконец она вышла, улыбнулась, спросила про тряпку, что я не думая схватил с верхней полки ее шкафа. А я ответил не думая. Мне просто было плевать, что именно на ней надето. Главное, что она осталась жива и здорова.
Вскоре мы вышли на лестницу. Нам предстояло кое с кем встретиться.
Перед глазами все еще стояло чертово лицо Дугласа Рокса. Вот же свезло, что именно его приставили к Раженской. Но, с другой стороны, сокурсник потомственный лекарь, что не заставляет сомневаться в его умениях.
Рука Клары легла на мое плечо, я повернулся. Оказывается, она меня звала, а я просто не услышал — слишком задумался. Ее лицо пылало, а в глазах горели искры решительности. Девушка волновалась и выглядела так, будто решила вступить в бой. Каждый раз при выходе на спарринг выражение ее лица становилось именно таким, за исключением волнения, смущения и страха, что в безумном коктейле присоединились к воинственному настроению напарницы.
— Сейчас не время, но я все-таки скажу это. Слушай внимательно, Дарлинг, повторять не буду. Спасибо, что пришел ко мне, когда это требовалось. Я бы поступила так же. И я была горазда больше рада видеть тебя, чем Дугласа. Даже не так. Я хотела видеть только тебя. Поэтому, пожалуйста, не испепеляй меня взглядом. Я знаю, когда ты зол. — Громко дыша, Клара отвела взгляд, но ее рука все еще лежала на моем плече.
Я долго молчал, чувствуя, как внутри что-то переворачивается. Я рад? Да, если это можно так назвать.
— И почему ты больше хотела видеть меня? — Губы сложились в кривую улыбку, я склонился вперед. Наши лбы соприкоснулись, но Раженская отвернулась. Никогда не подумал бы, что эта девчонка может так смущаться.
Я настолько привык к равнодушию, что новые эмоции с ее стороны были как наркотик.
Помнит ли она то, как целовала меня? Раз до сих пор не спросила, то нет. Пусть это было действие дурмана, но все же…
— Что? — ошарашенно переспросила она.
— Почему ты хотела видеть меня больше, чем его? Что изменилось, Раженская? — Мой тихий шепот предназначался лишь для нее.
И вновь повисло молчание — не гнетущее, а волнительное и напряженное.
Она шумно выдохнула. Вскоре обе ее ладони лежали на моих плечах, но это вовсе не было ласковое касание — Клара надавила и впечатала меня в стену так, что спина заныла.
— Дарлинг, — прошипела она, ее взгляд пылал праведным гневом. — Я тут распинаюсь. Думаешь, мне легко было это сказать? А ты еще подтрунивать смеешь и признание выпытываешь!
Я тихо рассмеялся. Раженская всегда остается Раженской. Но почему же мне это чертовски нравится?
