Моя челюсть заныла от напряжения, на скулах заиграли желваки.
«Я должен рассказать ей об артефакте», — совершенно ясно осознал я.
— Ладно, думаю, для одного дня достаточно, — неожиданно произнесла Раженская.
— Ты о чем?
— Ну, мы поговорили вроде, давай займемся делами. Кажется, нам надо съехаться. — Она попыталась встать, но я преградил путь, не оставив свободного пространства.
Раженская сбегает? Десять минут погоды не сделают, теперь мы никуда не торопимся.
— Что? — исподлобья посмотрела она на меня.
— Мне вот стало интересно… — протянул я, — помнишь, как ты меня опрокинула на первом спарринге? Что ты имела в виду, говоря, что я «ничего особенного»? У тебя голос сочился злобой.
Даже без видений во сне я прекрасно помнил тот момент. Во-первых, потому что еле сдержал силу — слишком разозлился. Во-вторых — ну не каждый день девчонка укладывает тебя на лопатки.
Напарница скривилась, с недоверием глянув на меня.
— Ты не забыл?
— Естественно. Все десять лет временами задумывался об этом. Так что, расскажешь? — Моя бровь вопросительно изогнулась.
Клара поджала губы и, чуть помедлив, ответила:
— Я подслушала разговор в мужской раздевалке. Вы девчонок обсуждали… Блин, когда говорю об этом вслух, то обида кажется такой глупой. — Ее ладони смяли покрывало на постели. — Так вот, когда разговор зашел обо мне, ты нелестно отозвался о моем акценте и пренебрежительно заявил, что во мне ничего особенного.
Вот теперь мне предстояло задуматься. Я помнил спарринг, но то, о чем она говорила, уже давно подернулось туманом.
— Ты забыл? — Лицо Раженской помрачнело.
— Так, не убивай меня, подожди. — Ее реакция показалась мне забавной. — Кажется, я понимаю, о чем ты. Не помню разговор в точности… А-а-а… — Я тихо рассмеялся, запрокинув голову. — Черт, все правда из-за этого?
— Расскажи! — потребовала Клара, схватив меня за руку обеими ладонями.
— Ты уверена?
— Я бы не просила.
Я лишь звучно хмыкнул.
— Он мне не понравился. Тот тип, что о тебе говорил. Имя уже не помню, его быстро отчислили. Мутным показался. А ты приезжая была, доверчивая, думал, постоять за себя не сможешь.
— Ты хочешь сказать, что злословил на мой счет, лишь чтобы уберечь? — вкрадчиво переспросила Клара, по ее лицу сложно было понять, что она думает на самом деле.
— Да, — кивнул я, чувствуя внутренний подъем. Теперь ситуация открывалась под иным углом. — У меня тяжелый характер, и я его не оправдываю. Зачастую мои методы не отличаются порядочностью, но зато они действенны.
— Не отличаются порядочностью? Они паршивые, Дарлинг, давай не преуменьшай. Даже не верится… Мы правда ненормальные. Раздули из-за ерунды боги знают что!
Она отпустила мою ладонь, которую до сих пор держала, и стукнула кулаком по матрасу.
— Ну, конечно, после того спарринга желание защищать тебя практически не возникало.
— Еще бы. — Напарница самодовольно хмыкнула и, решительно отодвинув меня, поднялась на ноги. — И меня радует, что я умела за себя постоять. Кстати, что с твоей шеей, Дарлинг? Надеюсь, это…
Она говорила удивительно безмятежно, будто специально решив поднять эту тему первой.
— Это ты, Раженская.
— Ц-ц. Мог бы исцелить, сам понимаешь, я за себя не отвечала.
***
Клара
— Я не хотел, — покачал он головой.
Снова вокруг да около. Мы постоянно кружили рядом друг с другом, боясь приблизиться. Я плохо помнила, что делала под дурманом, но могла сказать, что мне это нравилось.
Интересно, каково ощутить все на трезвую голову?
— Дарлинг… — протянула я, мой взгляд коснулся его широких плеч и поднялся выше, к глазам, а потом вновь опустился к изгибающимся в самодовольной улыбке губам.
— Да?
— Заблокируй проход в стене. Сможешь?
— Естественно.
— Тогда давай, — сказала, направившись к двери в палату.
Сглотнула, проворачивая обычный механический замок. Щелчок шестеренок, и оказались заперты. Ладони вспотели. Я повернулась к Дарлингу. Он не улыбался — застыл, поедая меня взглядом потемневших глаз.
Вся прелесть долгого знакомства в том, что мы понимали друг друга без слов.
Я подошла ближе, остановилась и, пока еще оставалась возможность, тихо произнесла:
— Пока это ничего не значит, Дарлинг. Просто… — Замешкалась, подбирая подходящее слово.
— Пробуем?
— Да, — быстро согласилась я. — Пробуем.
Шагнула навстречу. Приблизилась, вставая на носочки. Коснулась своей щекой его. Его ладонь нашла мое запястье, потянула вниз, заставив опуститься на всю стопу.
— Что? — рассеянно спросила я у Макса. Мне уже ударило в голову, а ведь это лишь невинное прикосновение. Ерунда, так не бывает…
— Раженская, у тебя пульс зашкаливает. — Судя по выражению лица, Дарлингу нравилось это.
— Это проблема? — вкрадчиво поинтересовалась я. — Мы можем прекратить.
— Хорошо, прекращай, — с вызовом произнес напарник, распознав мой блеф. Его бровь изогнулась, пальцы на мгновение крепче сжали мое запястье, прежде чем отпустить.
Инициатива исходила от меня, и мне нравилось контролировать ситуацию. Я привыкла ее контролировать. Хоть богатым опытом в подобных делах я не отличалась, но он был.
Мужские ладони коснулись талии, притягивая к себе. Дарлинг подался вперед, но, несмотря на поначалу порывистые движения, его губы коснулись моих нежно и с трепетом, будто сдерживаясь.
Поцелуй длился всего несколько секунд. И когда Макс отстранился, то с беспокойством посмотрел на меня. Никогда не думала, что Дарлинг может быть таким осторожным.
— Эм-м. Ну, неплохо. Наверное… — Мои щеки наверняка покраснели, да и дыхание сбилось, но я все равно позволила себе этот маленький блеф.
— Что? — Он нехорошо сощурился и сильнее впился пальцами в мою талию.
— Поцелуй почти на четверочку.
— Это по какой шкале?
Я красноречиво промолчала, отведя взгляд в стену. Меня заинтересовали разводы краски, которые проступали, если присмотреться. Очень живописно. Красота.
— Раженская? — вкрадчиво позвали меня, и я услышала нехорошие нотки в голосе напарника.
— Десятибалльной. А-а! — Я испугалась от того, как стремительно меня подняли в воздух. А уже через мгновение почувствовала спиной холод стены, которую я так увлечено изучала.
Я попыталась выскользнуть, но ладонь, с глухим хлопком врезавшаяся в твердую поверхность сбоку от моего плеча, не позволила это сделать. Тогда я развернулась в другую сторону, но и там путь оказался отрезан. Я была зажата между Дарлингом и стеной.
