Глава 29 Плен
Клара
Атласная лента угрожающе жгла запястье, то и дело отбирая все мое внимание. Подземелье оказалось не таким, как я представляла, а чистым, освещенным, на пути даже попались несколько выступающих камней, пригодных для недолгого отдыха.
Тот, кто двигался впереди, шел быстро, но не мельтеша, с видом человека, не привыкшего тратить время попусту.
«Лишь одно мое желание, и она будет сдавливать твои запястья, пока не раскрошит кости, а плоть не порвется от давления. Поэтому, прежде чем вновь начать колдовать, советую хорошенько подумать», — сообщил Джозеф, обвязывая лентой мои руки после своей победы.
Он медленно поднял на меня глаза, полные ночи, и уголок его губ дернулся вверх. На щеке налился кровью неглубокий косой порез, и собравшиеся капельки крови стекали вниз по скуле. Я все же достала его режущим заклятием, но это скорее удача, чем навык. Мы разгромили всю комнату в том доме. Когда Джозеф возник позади меня после неудачного выпада, я сосредоточилась, усилив заклятием слух, вместо того чтобы отступить.
Глухой звук шагов показал, что преступник вновь вернулся в комнату, сойдя с лестницы.
— Что это за магия?! — Я не видела ни своих рук, ни ног, ни вообще хоть что-то.
— Интересно, да? На самом деле ничего особенного — главное средство защиты подземного народа. Странные люди, очень одаренные, но магии не ведающие. Лишь один человек — они называют его шаманом — владеет единственным заклятием, по-своему уникальным. Он называет его «Гасящим солнце». Когда кто-то спускается в их владения, они используют его, погружая все во тьму. Мало кто способен выдержать плутания в тоннелях без единого лучика света. Многие из них теряют путь, бредя без малейших ориентиров. Чаще всего вторженцы быстро сходят с ума и убивают себя. Интересно, не так ли? Умирают не от недостатка еды или воды, а из-за того, что слабы духом. Люди так хрупки…
Джозеф стоял слева от меня, на расстоянии около трех метров, скорее всего, у самой стены. Я поднялась и, сойдя со ступеней, твердо встала на плиточный пол.
— И как ты узнал это заклятие? Тебе открылся какой-то древний гримуар? — спросила, поворачиваясь к нему лицом.
«Надеюсь, я правильно угадала его положение…» — подумала, вновь усиливая тело.
Возможно, достаточно будет пару раз приложить его головой о стену.
Продолжение от 17 декабря...
— Нет. Не все можно найти в гримуарах, самые важные заклятия хранят люди. Берегут их подобно сокровищу. Ты так удивлялась обычным фейерверкам на улице, а ведь это сущая мелочь! Как и в случае с магическими огнями, колдовство тьмы я добыл сам от людей, хранящих его.
— Неужели ты к ним спускался? — Голос невольно выдал мои чувства: смятение, непонимание и страх.
— Ну наконец-то правильный вопрос. — Джозеф вновь сдвинулся, оказавшись еще ближе ко мне, и я решила, что пора. Разговоры только отвлекают.
Полагаясь лишь на слух, я кинулась на бандита. Руки схватились за гладкую ткань рубашки. Есть! Ударив в живот, твердый как камень, протаскиваю его вперед, пока чужая спина не упирается в стену. Отрываю руку от мужской груди, намереваясь схватить противника за голову, но промахиваюсь — пальцы врезаются в стену.
Мы в слишком разном положении. Он видит все, я — ничего.
— Хороший удар, — замечает Джозеф и его голос чуть хрипит. Я теряю опору, порыв воздуха ударяет в лицо, и вскоре уже я прижата к стене, но не спиной, а грудью. Каким-то чудом не разбив нос. — Но этого недостаточно, — шепчет он на ухо, придавливая меня своим телом к твердой поверхности. От него пахнет чистотой и мятным мылом, которое продают в каждой лавке.
Я пытаюсь вырваться, но меня придавливают еще сильнее, до такой степени, что уже кажется, будто позвоночник скоро сломается. И я перестаю сопротивляться. В таком положении точно ничего не выйдет — лишь силы потрачу зря.
Давление тоже слабеет… А кровь с новой силой шумит в висках. Я могу призвать Луну, но не хочу терять свой козырь, ведь на самом деле эта борьба почти бесполезна. Силы неравны. А если несколько жителей города и правда отравлены, то Джозеф просто забавляется со мной. Достаточно вновь пригрозить их смертью, и я буду покорной.
Меня резко разворачивают, на мгновение выпуская, и этого хватает, чтобы я создала простое заклятие воздушных клинков. Воздух на мгновение пропадает, сжимаясь в плотные шарики, которые и нанесут удар, но их сносит другим заклятием. Слышится глухой грохот — похоже, они изрешетили шкаф по ту сторону комнаты.
— Какая неугомонная, — вновь шепчет Джозеф, но не бьет и не пытается причинить мне боль. Несмотря на то, что я готова поклясться: пусть слегка, но один из воздушных клинков его задел.
И все равно битва уже проиграна. Он победил. Мне обвязали запястья черной лентой, объяснили правила, и это объяснение было сродни приговору. Уж чего-чего, но лишаться рук я не желала. Только когда мы спустились в подземелье, способность видеть ко мне вернулась.
Мы уже полчаса шли по тоннеллям. Судя по всему, пока меня не планировали убивать.
— Зачем нужен был тот цирк на площади? — спросила я, долго гадая перед этим, стоит ли вообще заговаривать с Джозефом. Может быть, лучше помолчать, чтобы не привлекать к себе внимание? Но, с другой стороны, чем больше узнаю сейчас, тем больше будет пользы от моего плена после. При условии, конечно, что это после вообще настанет.
— Предпочитаю знать врагов в лицо. Вот и все, — бросил мужчина, и в этот раз его голос звучал резко и грубо. И это еще сильнее убедило меня в том, что битва наверху была лишь игрой. Его игрой.
Я ничего не добьюсь, если буду действовать прямо. Из любой темницы есть выход, а у меня еще оставался шанс, что за мной придут.
— И судя по всему, ты не увидел ничего примечательного? — продолжила я, осматривая стены из грубого камня песочного цвета. Его клали лишь чтобы избежать обвала стен, но не для эстетической красоты. — Скорее всего, так и есть, раз поручил наше убийство тем близнецам.
Джозеф остановился, и мне пришлось тоже замереть, чтобы сохранить расстояние между нами.
Мужчина медленно повернулся, его взгляд опустился ниже, останавливаясь на моих руках, и в этот миг черная лента натянулась, сжимаясь. Кожа запылала огнем, а чуть погодя конечности стали неметь.
Джозеф все смотрел на меня, сощурившись. А я после первой вспышки боли, заставившей меня скривиться, больше ничем не выказывала слабости.
«Я сильная… Я выберусь из любой передряги…»
— Смелость похвальна, лишь когда она оправданна. — Наконец произнес Джозеф. Подойдя ближе, он схватил меня за подбородок, пальцами впиваясь в щеки. — Важно распознавать эту тонкую грань. Лучше не зли меня — я могу тебя сломать невзначай.
Мужчина опустил руку и, повернувшись спиной, бросил:
