Я подозревала, что в будущем подобное внимание могло выйти нам боком, но пока беспокоиться было не о чем, поэтому оставалось просто жить и идти к своим целям.
Все долги были выплачены — Тара получила деньги, Рону с Вацлавом вернули их родовой артефакт, хоть и потребовалось некоторое время, чтобы найти его, — в распоряжении Розенталей имелось слишком много имущества, и со всеми активами огневику пришлось разбираться с нуля.
Наша компания не распалась после переворота — мы все так же общались и вместе создавали гильдию. Кто-то прикладывал больше сил, кто-то меньше. Я не была уверена, что все останутся с нами до самого конца, но на первых порах их поддержка оказалась очень кстати.
Первыми же нанятыми работниками стала та супружеская пара, с которой нас невольно свела судьба. Женщина вновь обрела голос, что несказанно радовало. Хоть какие-то ошибки прошлого мы смогли исправить.
Даже Кирстен изъявляла интерес, хотя все еще нервничала, когда неподалеку появлялся Альбер. Он ее пугал, заставляя едва не заикаться. Мы несколько раз разговаривали об этом, но девушка говорила, что просто ничего не может с собой поделать.
— Твой Александр меня уже почти не пугает. Уж точно не так, как этот Димитар. Мне понадобится время, чтобы привыкнуть, — призналась она.
За спиной раздался щелчок. Я обернулась. Розенталь запер дверь, двигаясь удивительно бесшумно.
Моя бровь вопросительно изогнулась.
— Первое правило — не забывать запирать дверь, — отозвался он, оставляя на столе изучаемые ранее бумаги.
Я улыбнулась, прикоснувшись к его волосам и пропуская их сквозь пальцы. Мы оба двигались дальше. Шли вперед. И по жизни, и в наших отношениях. Я чувствовала, что действительно отыскала в этом мире что-то крайне важное, чего бы не нашла в своем. И напоминала себе об этом постоянно, чтобы продолжать ценить.
— А второе правило? — спросила, поцеловав его в краешек губ.
— Пока не придумал, — признался он, утягивая меня на диван.
Мы никогда не делали этого в академии или на прежнем складе, где зародился бизнес по магическим камням, который теперь слился с делами гильдии. Близость превращалась во что-то колдовское и уж точно заслуживала больше уважения и времени, а не каких-нибудь мимолетно найденных минут.
Но даже целовать Александр мог так, что здесь, в этой запертой комнате, пока внизу бродили люди, я забывала себя. Прикасаться так, что грудь сдавливал спазм, а вздохи становились хриплыми, неконтролируемыми, и приходилось закусывать губы, чтобы не шуметь.
И самым огромным разочарованием в подобные моменты был стук в дверь, который заставлял проклинать того, кто стоял по ту сторону стены и смел нам мешать.
Конец
