Немного приуныв, я решила отвлечься и включила телевизор. А щелкая по каналам, все же пришла к выводу, что следующую попытку надо сделать более обдуманной. Возможно, она станет последней. Решающей.
Случайно наткнувшись на один из своих любимый фильмов, я обрадовалась, сочтя это хорошим знаком.
Через некоторое время послышался скрежет замка, и по звуку брошенной на пол сумки я поняла, что домой вернулся брат.
«Рановато», — заметила я, бросив взгляд на часы.
Мне стоило усилий, чтобы родители не догадались о моих прогулах в университете. Все время после возвращения рано утром я выходила из дома и шла в сквер неподалеку, а когда квартира пустела, возвращалась обратно. В моей ситуации мне оставалось лишь лгать.
— Что смотришь? — Максим рухнул рядом на диван. Глянул в телевизор и хмыкнул, беря кусочек нарезанного яблока, что лежало в тарелке на моих коленях. — Бессмысленный фильм. Нудятина, — пробурчал он с набитым ртом.
— Сам ты нудятина. Он вдохновляет, — оскорбилась я.
— На что? Прожить всю жизнь, а потом опомниться?
Я уставилась на экран, где главный герой с разбега прыгал внутрь взлетающего вертолета. Если честно, я никогда не задумывалась о смысле картины. Просто однажды, посмотрев «Невероятную жизнь Уолтера Митти» еще подростком, ходила с улыбкой на лице. Несмотря на всю мою рациональность, я всегда была романтичной и мечтательной. Первое помогало добиваться своего, второе — не отчаиваться и видеть в жизни лучшее.
— Нет. Это фильм о том, что никогда не поздно все поменять, — ответила я, четко ощущая, как эта мысль оседает в моей голове. Она словно проникла внутрь, оставив оттиск на сердце.
Брат усмехнулся и вдруг потрепал меня по макушке, словно не я тут старшая, а он.
— Эй! — отмахнулась от него. Подобные жесты были мне дики.
— Твои книги до сих пор лежат под крышкой моего стола, разберись с ними, иначе я их выброшу, — с улыбкой сказал он, быстро вставая и уворачиваясь от моей ноги.
— Книги?
— Да, те самые, с которыми ты носилась в детстве. Каждая подписана как собственность Евы Новак. Еще и адрес домашний указала. — Брат остановился напротив, загородив собой телевизор. А потом лицо Максима озарилось, и он засмеялся: — Ты помнишь, как прыгала с дивана, пытаясь взлететь? Еще и руками так махала. — Он передразнил меня, размахивая своими длинными конечностями, словно какой-то птеродактиль.
— Ха-ха. В детстве все так делали, — не впечатлившись, парировала я.
— Да, в детстве, — согласился Макс и добавил: — Лет в шесть-семь, а не в двенадцать, когда думают, что их никто не видит. Скажу тебе, ты прекрасно скрываешься, люди и не подозревают, что ты с причудами.
Мы еще минуту препирались, пока я не заставила брата отойти в сторону со словами «Ты не сын стекольщика». А когда Макс ушел, я поняла, что и фильм смотреть больше не хочу, поэтому поднялась и отправилась в комнату брата. Пока тот ел на кухне, убрала его игровой ноутбук на кровать и подняла крышку стола. Под ней хранились старые издания фэнтези-книжек, которыми я зачитывалась лет пять назад.
Коснувшись пальцами обложки, где как раз оказалась изображена магия стихий, я громко сглотнула.
«Кто же мог подумать, что все получится вот так…»
По руке разлилось тепло, стихия откликнулась на мои чувства, и я даже будто стала чуточку сильнее. Что это?
Рассеянно отошла и простояла так несколько минут, а потом, вернув все на место, стремительно возвратилась в свою спальню. Села на постель, но не пробыв на ней и минуты, вскочила на ноги и кинулась в прихожую, чтобы отыскать в дальнем углу шкафа свой новенький зеленый чемодан.
— Ты совсем сбрендила? — спросил Макс, который снова что-то жевал, застав меня за тем, как я складывала свои вещи: некоторые фото, дневник, кое-что из одежды — весь гардероб брать было бессмысленно, в Церенте наряды куда качественнее, к тому же со стихийными особенностями. Но я не стерпела и закинула легкое покрывало, которым укрывалась теплыми ночами. Все что могло намокнуть, я упаковала в полиэтиленовые пакеты.
— Не сбрендила, так надо.
Получив исчерпывающий ответ, брат пропал, а я, в последний раз внимательно оглядев комнату, захлопнула крышку чемодана. Потом, вспомнив кое о чем, сбегала в родительскую спальню — за сережками, что они мне подарили на совершеннолетие. Дорогими, из белого золота, с вкраплением мелких бриллиантов.
Подойдя к зеркалу, я надела их, решив, что так уж точно не потеряю во время перехода. Снова вернувшись к себе, схватила чемодан и понесла в сторону ванной, но в коридоре остановилась, вновь услышав тихие ругательства из приоткрытой двери в спальню брата. Оставив поклажу, я проскользнула к нему и обняла со спины, а он ничего не понял, лишь напрягся, бросив на меня подозрительный взгляд. Макс сидел в наушниках, поэтому не услышал, как я прошептала напоследок, перед тем как отступить:
— Береги родителей.
В этот раз я уходила с легкой душой. Во-первых, мне это жизненно необходимо, а во-вторых, я обязательно увижу своих родных вновь. Конечно, не сразу, но мне стоит быть благодарной за подаренную возможность, о которой другие иномирцы даже помыслить не могут.
Я закатила чемодан в ванную, закрылась и включила воду, а потом уселась прямо на кафельный пол — помедитировать, вспоминая все, чему меня научила магистр Мирит.
Не факт, что у меня выйдет забрать чемодан с собой, как и вообще переместиться, но в этот раз я собиралась вложить каждую частичку своей магии в это колдовство. Все что осталось. До самого конца.
Настолько уверенной в себе и в своем решении я себя никогда еще не ощущала.
***
Уже ночью вновь повалил снег, укрывая собой всю столицу. Невиданное явление для этих мест — порой зимой белый покров и вовсе не опускался здесь на землю. Острые крыши, словно горные пики, выступали вверх, принимая на себя основной удар. Но даже в столь морозную ночь искусственные озера, что раскинулись в каждой из трех магических академий столицы, практически не замерзали.
Хлопья касались поверхности водоема и замирали в тревожном ожидании своей скорой гибели, а потом растворялись на тонкой корочке льда, что образовывалась, лишь когда солнце заходило за горизонт.
— Та самая ночь, — произнес Итан Келески, подходя к замершей на берегу женской фигуре.
Лареция кивнула, даже не оборачиваясь, — все это время она напряженно вглядывалась в даль. В нескольких метрах от нее прямо на замерзшей земле лежал стражник, что патрулировал территорию учебного заведения.
Ректору пришлось изрядно постараться, чтобы заглушить все защитные артефакты этого места.
— И почему ей вздумалось появиться именно в Центральной академии Атарсис? — пошутил глава и тут же подобрался. Фраза получилась неловкой, и он, как всегда, смущался в присутствии этой дамы. Они были знакомы давно, но рядом с ней мужчина чувствовал себя неумелым и несмышленым мальчишкой — ведьма всегда и в любой ситуации знала больше него.
