Я разорвала рубашку – рана в плече и в боку. В плече была навылет. Я, конечно, плохо в этом соображала. Курсов медсестер все-таки недостаточно, чтобы ставить диагнозы. Посмотрела вниз – нога тоже залита кровью.
Руслан с трудом разлепил тяжелые веки и посмотрел на меня.
– Не надо скорую…нельзя. Позвони отцу.
Я вся тряслась, сотовый выскальзывал из моих рук. Я не помнила номер Царева. Ну что же делать, что делать? Я вывернула наизнанку все содержимое сумочки. Бумаги потонули в крови, я искала хоть один документ с бывшей сделки с Царевым. Нашла. Схватила сотовый, набрала номер, но сработал автоответчик.
– Нужно уходить… – простонал Руслан. – Они вернутся проверить.…И менты могут приехать. Помоги мне встать.
Я не понимала, как у него еще есть силы говорить. Не то, что ходить.
– Кому еще можно позвонить, кому, скажи мне? – прорыдала я.
Руслан судорожно глотнул слюну. Видимо, у него сильно пересохло в горле.
– Серому…позвони,…попробуй. Если только его тоже не пристрелили.
Меня передернуло. Я все еще не позволяла себе думать о том, почему в нас стреляли?…Почему Руслан так спокойно на все это реагировал? Почему был к этому готов, словно жил с этой опасностью постоянно? Я попыталась приподнять Руслана. Он изо всех сил помогал, и мне наконец-то удалось поставить его на ноги.
– Веди меня к машине. Я скажу, куда ехать.
Я пребывала в состоянии шока, только замедленного. Я все еще не начала анализировать ситуацию. Не могла сопоставить факты и ничего не понимала. Единственное, что заботило меня, – Руслан ранен, и ему нужна моя помощь.
Руслан говорил мне, куда поворачивать. Можно сказать, вел машину вместо меня, потому что меня трясло как в лихорадке. Зуб на зуб не попадал. Я видела, как намокает от крови его рубашка. Он не стонал, только становился все бледнее. Вскоре мы оказались на окраине города, въехали в район с коттеджами.
– Все, тормози. Сейчас откроют.
Массивные железные ворота открылись через несколько секунд, и я въехала во двор. Какой-то заспанный человек выскочил на крыльцо, протирая кулаками глаза. Он увидел меня в окровавленной одежде, потом раненного Руслана.
– Помогите перенести его в дом, – сказал тихо и довольно спокойно. Словно не впервой вот так среди ночи ему привозили раненых людей с огнестрельными ранениями. Мы затащили Руслана в просторный зал и уложили на диван. Мужчина распахнул на раненом рубашку, ощупал место возле красного отверстия от пули на плече, надавил. Руслан закусил губу.
– Навылет. Не смертельно.
Я уже понимала, что передо мной врач – профессионал, но спокойней мне не становилось. Я чувствовала, что только что переступила какую-то грань, вошла туда, куда входить нельзя, и скоро узнаю то, что мне не нужно знать. Врач осмотрел ногу Руслана.
– Пуля застряла в мякоти. Будем доставать. В боку царапина, нужно только зашить. Я приготовлю комнату, позову ассистента. Не знаю, задета ли кость. Возможно, задета. Тогда мне потребуется вас перевезти в свою клинику. Здесь оперировать будет невозможно.
Внезапно Руслан схватил доктора за грудки. Я вздрогнула, когда увидела его горящие как в лихорадке, глаза. Он был страшен. Таким я его никогда не видела.
– Будешь оперировать здесь, понял? Тебе за что платят? Мне в клинику нельзя. Скоро моя физиономия появится на каждом столбе.
– Но…
– Никаких "но". Позвони Царю, он пришлет людей. Давайте, тащите эту чертову пулю.
Через несколько минут приехал еще один врач в белом халате и с саквояжем в руке. Они унесли Руслана в другую комнату. Я осталась ждать. Посмотрела на свои дрожащие руки – они в крови. В его крови. Меня знобило. Я начинала понимать. Многое понимать. Те люди в масках из новостей. Я уже не сомневалась, кто это был. Я больше не задавала себе вопросов, чем занимается Царев… Царь, как его только что назвал сам Руслан. Они бандиты. Вот, во что я ввязалась?
Я медленно села на диван. Того человека на парковке, его Руслан убил? Ответ я уже знала. И мне стало страшно. Все это время я ходила рядом с этим незнакомым, жестоким миром и даже не подозревала, кто такой на самом деле мой Руслан. А еще вдруг начала понимать, что я уже не смогу сделать шаг назад. Я теперь в этом болоте, вместе с ним.
Вышел врач, снимая на ходу окровавленные перчатки. Подошел ко мне.
– Жить будет. Пулю достали. Кость не задета. Ему нужно какое-то время отлежаться.
Я кивнула. Посмотрела в глаза врачу и вдруг поняла, что он с ними. Он тоже частица этого самого мира.
– Вы можете зайти к нему. Он вас звал.
Руслан полулежал на узкой кровати. Прооперированная нога слегка подрагивала, штанина едва прикрывала бинты, которые насквозь пропитались кровью. Руслан явно страдал от жуткой боли. Бледный, с покусанными губами. Наверняка пулю доставали без наркоза. Одной рукой он придерживал забинтованное плечо.
– Садись, Оксана.
Он кивнул на стул, но я так и осталась стоять.
– Ты в шоке? Вижу, что в шоке. Зато теперь ты знаешь правду, и знаешь, кто я. Боишься?
Боялась ли я? Наверное, тогда еще нет. В любом случае, если и боялась, то не его, а тот мир, который окружал Руслана и в который он меня только что втянул.
– Напрасно, я сам себя иногда боюсь.
Сказал он мрачно и отвернулся.
– Почему ты мне раньше не рассказал? – спросила я и сцепила пальцы, чтобы они не дрожали.
– А что я должен был тебе сказать?
– Сказать, кто ты и чем занимаешься. Сказать, что ты убиваешь людей, Руслан. Живых людей.
Он усмехнулся, и улыбка больше походила на оскал. Таким я его еще никогда не видела. Господи, а каким я его видела? Таким, как мне хотелось. Через розовые очки.
– Ты хотела сказать зверей? В нашем мире нет людей, есть звери. Выживает сильнейший. Ты о том типе, который чуть не убил нас обоих? Это наемник. Он выполнял заказ. Или он, или мы с тобой.
Я подошла к окну и посмотрела, как маленькие капли дождя падают на стекло.
– Они люди, Руслан. Он жил, любил, мечтал.
– Да, он мечтал о том, чтобы ему заплатили побольше денег за то, что он пристрелит меня. Ты живешь в своей сказке, Оксана. В своих иллюзиях, а этот мир жестокий. Хочешь жить – умей вертеться.
– Но ведь я живу!
Я обернулась, прижав руки к груди.
– Живешь? А как ты живешь? От зарплаты до зарплаты? Перебиваясь на копейки?
– Да, но я живу честно!
– Честно? Но ведь тебе нравились мои подарки, ты почувствовала другую жизнь. ЕЕ вкус.
– Я не для этого была с тобой, Руслан. Мы говорим на разных языках.
Он приподнялся и застонал, на забинтованном плече проступила кровь.
