В конце концов, в лесу просто невозможно поддаться дурным мыслям и тревогам. Я даже начинаю получать кайф от мороза, схватившего щеки и периодически ловлю ртом снежинки, уносясь в беззаботное детство. Нет ничего лучше единения с природой, полного отсутствия связи и хорошей компании. Ах да, и сладкого обещания от дровосека-красавчика «я намерен превратить это в нечто большее», что согревает душу похлеще любого свитера.
– Правда? – задаю вопрос непосредственному волчонку, что иногда завывает или лает в подтверждение моим мыслям. Балто вдруг останавливается, поднимая на меня свой ясный умный взгляд. В кристально-голубых глазах пушистого волка отражается небо – в них я могу разглядеть, что прямо сейчас пес отслеживает своим взором пролетающую над нами птицу. Резко сорвавшись с места, Балто дергается в противоположную сторону от дома. Естественно, я не успеваю схватиться за поводок. Я вообще не держала его все время прогулки, потому что знаю, насколько эта порода не любит ограничения и веревки.
– Эй, приятель! Мы так не договаривались! – едва ли не падаю, погнавшись за Балто. Сердце заходится от марафонского бега, ветки голых кустарников периодически царапают лицо, но я отчаянно бегу за псом, не смея терять его из виду. Боже, что же будет, если он убежит? Лэндон убьет меня. Или я его, за то, что доверил мне выгул собаки и отпустил в лес совершенно одну!
Хорошо, что Балто бежит вдоль кромки озера, и потеряться будет трудно. Внезапно, мои ресницы и веки обжигают яркие лучи солнца. Лэнд не соврал, предсказав резкое просветление. Солнце буквально ослепляет меня, лишает зрения на несколько долгих секунд. Снежинки тают на щеках, пока я щурюсь и пытаюсь снова не скатиться в озеро, прогулки по которому могут закончиться очередным падением в пропасть.
– Подожди! Вернись, Балто! – когда я вновь начинаю видеть, хаски исчезает, оставляя мне на прощанье лишь эхо своего воя. Я продолжаю бежать к нему до тех пор, пока силы окончательно не покидают меня. Пока кислород в легких не достигает критически низкой отметки.
Идти дальше я просто физически не могу.
Балто давно пропал из виду, отправившись покорять глубины белоснежного леса. Не уверена, что хочу повторять его подвиг. У меня ноги окоченели, хоть возвращайся и в камин их засовывай.
Господи, это просто ужасно. Как все могло так глупо закончиться? Что скажет Лэндон, когда я вернусь домой без его четвероногого друга?
Еще две минуты я стою по колено в сугробе и отчаянно зову пса. Несмотря на ярко палящее солнце, я так сильно продрогла, что уже предчувствую, как Викингу придется долго отогревать меня. И пусть только попробует отвертеться.
Частично Лэнд виноват, что я превратилась в сосульку.
Так и не докричавшись до Балто, я разворачиваюсь в сторону дома, мысленно читая молитвы. Хоть бы пес нашел дорогу домой. Возможно, он уже давно в теплом коттедже, наворачивает непоседливые круги вокруг своего хозяина. Балто – умный мальчик, и я не сомневаюсь в том, что по запаху он всегда найдет дорогу домой. По крайней мере, мне хочется в это верить.
– Я тебя ненавижу! – вырывается у меня, как только переступаю порог прогретого дома. Дорога обратно заняла около часа. С мороза весь верхний слой кожи начинает неметь и это ощущается настолько приятно, что я вожделенно выдыхаю, упираясь спиной в дверь. – Я жутко замерзла, Лэнд, – жалобно вздыхаю, нуждаясь в том, чтобы Викинг незамедлительно пожалел меня. – И требую, чтобы ты немедленно согрел меня и искупил свою вину, – продолжаю возмущаться я, предвкушая новую пламенную баталию. То, что сейчас нужно. Пустить друг в друга парочку искр.
Ответа на мой животрепещущий возглас не следует.
Никакого. Абсолютно.
Пространство ощутимо изменилось с моего последнего пребывания здесь, и это невозможно не заметить.
Внимательно оглядывая содержимое холла, я замечаю, насколько здесь чисто. Чувствую себя в медицинском кабинете, вокруг ни пылинки. Куртки Лэндона также не наблюдается, и в душе теплится слабая, но яркая надежда: «Даже если он ушел, он просто пошел искать нас с Балто!»
Медленно прохожу на кухню. Каждый шаг в гробовой тишине служит раскатом грома для грудной клетки.
От увиденного в другой комнате по телу бегут болезненные мурашки. Сердце клокочет в горле. Посуда идеально вымыта, обещанным кофе даже не пахнет. Светильники включены и пашут на полную мощность, свидетельствуя о том, что электричество поступило в дом. А вот в камине осталась лишь горстка золы, рассказывающая то ли о том, что вчерашний вечер все-таки был реальным, то ли символизирующий все, что осталось от моих надежд и обещаний Викинга.
Едва сдерживая слезы в груди и горле, что нарастают в нем снежным комом, я, задыхаясь, бегу в спальню. Удивительно, что Викинг успел везде так хорошо прибраться за относительно небольшой промежуток времени.
Постель идеально заправлена, хоть я и оставляла ее полем битвы. Вещей Лэндона и след простыл. Даже зубной щетки Викинга нет, словно никогда и не было.
Исчез, словно чертов призрак. Как и его пес, из-за которого все началось!
– Лэнд? Балто? – мой голос надламывается, кричать не осталось сил. Ответом мне служит тишина, от которой раненной белугой выть хочется.
Удушливая такая, жуткая. Смертельная. И выстрелом не нарушить, настолько она плотная и вязкая. Все это нереально, невозможно, больно. Словно мою личную романтическую комедию резко заменили жутким триллером. Не удивлюсь, если из подвала вот-вот вылезет нечисть.
Слезы выжигают веки и, наконец, выходят из меня вместе с большой обидой и глухими рыданиями. Я не могу поверить в то, что он просто взял и соскочил, слился – так мерзко, низко. Так позорно кинул меня, настроив воздушные замки. А я поверила. Наивная Снежинка, которую ему удалось растопить в своих сильных руках. И очевидно, мои мозги он в первую очередь превратил в лужу, раз я искренне доверилась тому, что ради меня он по-быстрому завяжет со своим умирающим браком и будем мы жить долго и счастливо.
Банальная интрижка, которую можно выбросить вместе с использованным презервативом – вот как называется вчерашний вечер в мире мужчин, а не «рождественская сказка».
Что ж, это должно стать мне огромным уроком.
Справившись с первым залпом внутренней истерики, молча, направляюсь в гараж, все еще на что-то рассчитывая. Серьезно, даже сейчас я все еще не исключаю того, что застану Лэндона верхом на снегоходе. Он взмахнет мне своей мощной пятерней и скажет: «Садись, Снежинка – прокачу» и мы вместе отправимся на поиски Балто по снежным ухабам. Да только в гараже пусто, и долбанных аэросаней не наблюдается. Отчаянно сметаю все инструменты с ближайшего столика, в надежде отыскать под ними какую-нибудь вшивую записку в духе «Все было классно. Прости, детка. Прощай!», но и на нее Викинг не стал тратить время. В этом доме не осталось ничего, доказавшее бы факт реальности Лэндона и вчерашнего вечера. Может он мне привиделся, черт побери? Лучше поддаться этой иллюзии, чем быть брошенной.
