– Пусть это Рождество исполнит все твои мечты, Скай, – тихо произношу я, трогая кончиками пальцев аккуратно приклеенные белые бусинки.
Во дворе, тем временем, творится что-то неимоверное. Грохот, стук, вой ветра. Судя по звукам, похоже, что с сарая сорвало засов или выдрало петли. Такой бури не было лет пять, не меньше. Одернув ладони от игрушки, прячу их в карманы, но теплее не становится.
– Нам срочно нужны дрова, – последние слова утопают в свирепом свисте ветра, с размаха ударившем в окно. Лай Балто заставляет меня вздрогнуть и резко развернуться.
– Ко мне, Балто, – громко зову ломанувшегося в прихожую пса, и иду следом. – Что случилось, приятель? Не нагулялся, бродяга? – беспечно ухмыляюсь я, а в следующую секунду входная дверь распахивается сильным ударом снаружи. Порывом ветра гасит все свечи, погружая дом в кромешный мрак. Я слышу чужие шаги, приближающиеся ко мне, рычание Балто, поток матерной брани и оглушительный грохот от выстрела, не задевшего меня, но угодившего в стену.
– Мне нужна наркота, мужик, – неизвестный чиркает зажигалкой, и, судя по очертаниям фигуры домушник физически не силен, но у него отцовское ружье, звук выстрела которого невозможно не узнать. – Говори, где достать, или снесу тебе башку.
– Тихо, парень, – поднимаю руки, ладонями вперед. – У меня ничего нет, – говорю ровным голосом, осторожно делая шаг вперед.
На втором этаже начинают бить старые настенные часы, отсчитывая полночь. Грабитель испуганно дергается, выплевывая проклятие, и снова стреляет.
Случайно или нет, но на этот раз наркоман попадает в цель. Меня откидывает назад, предплечье и шею обдает жаром. Рухнув на пол, я не чувствую боли, тело цепенеет, мышцы не слушаются. Вокруг только холод, пробирающийся под кожу, темнота и бой часов, оповещающих, что Рождество наступило, а удача на этот раз подвела.
Чудес не будет, доктор Бейкер. Хватит с тебя, – с горечью думаю я, погружаясь в беспамятство, уверенный и почти принявший мысль, что именно оно и станет для меня последним домом.
Мог ли я представить, умирая от кровопотери на полу в собственном доме, что вместо быстрой смерти, меня ждет необыкновенное и безумное путешествие, растянувшееся на целых восемь лет. И я прожил, прожил каждую секунду из этого срока, но только четыре дня имели значение.
Четыре дня по двадцать четыре часа. Метель, старый дом, оборванное электричество, сломанные часы, Снежинка, и наше Волшебство, одно на двоих, которое она загадала, а я пожелал, чтобы оно сбылось. Ведь если четко знать чего хочешь, то обязательно найдешь способ обрести задуманное. Нам удалось, потому что рождественские чудеса все-таки случаются.
Позже врачи скажут, что, если суммировать все остановки моего сердца, после которых его удавалось запустить, как раз получится восемь минут.
Удивительное совпадение, правда?
Часть 6
Проспавшие Рождество
Глава 1
Адалин Скай
Двадцать пятое декабря 2012
«Вы знали, что более трех миллиардов человек, живущих на Земле, никогда не видели снежинок?»
– Что за бред ты слушаешь, Лиз? У тебя, кажется, девчонка в себя приходит, – грубоватый мужской бас цепляет оголенные нервы и трещит в моей голове адским звуком будильника.
В последний раз подобную мигрень я испытывала в тот день, когда потеряла родителей.
Ощущение малоприятное – словно каждая извилина между пульсирующими висками переплетена с соседним тугим узлом. Кислорода не хватает, из-за невозможности вдохнуть полной грудью. Апогеем этих «фантастических» чувств является зыбкая пелена, охватывающая не только область головы, но и все тело. Меня бросает в жар, паника нарастает с катастрофической скоростью, пока я отчаянно перебираю наихудшие последствия случившегося.
Я помню, что выбежала следом за Лэндоном, а потом увидела тень, мелькнувшую из открытого сарая. Никакой мистики. Наркоман, решивший в снежную бурю поживиться в пустующих домах. Домушник под кайфом в поисках порции допинга. Новостная статистика все-таки не врет, зря Лэнд не верил мне. На фоне Викинга грабитель выглядел неуклюжим мальчишкой, его всего колотило и качало из стороны в сторону, и все-таки он выстрелил. Выстрелил из ружья отца Викинга. Выстрелил в моего Лэндона.
И он видел его. Видел призрака…или не призрака вовсе. Хотя, возможно, наркоманы тоже способны различать неспокойные души, задержавшиеся в этом мире.
Я не понимаю, что происходит.
В каком пространстве я нахожусь, какого черта слышу чужие голоса, знакомое имя «Лиззи» и почему меня подбрасывает на валунистых кочках. Если я еду в машине, то ее водитель явно не знает в чем отличие пострадавшего человека от мешка с картошкой.
Пытаюсь пошевелить рукой, сжать пальцы на ногах – но все тщетно. Тело словно не мое, и я не особо помню последние секунды до оглушительного выстрела. О черт, только не говорите, что я умерла.
Мне так хочется кричать его имя, во все горло звать Викинга. Почувствовать, что он рядом. Его тепло и энергию – тонкой вуалью на своей коже. Кажется, будто я изо всех сил напрягаю связки и издаю боевой клич, но он эхом озаряет только мое сознание, а не пространство. Губы сухие, неподвижные. Во рту разверзлась пустыня, пылающая терзающими нутро страхами. Все тело остается полностью парализованным, но при этом я слышу и чувствую присутствие незнакомцев рядом.
– Мейсон, кажется, ты прав. Она пришла в сознание. А вот красавчику повезло меньше.
– Мы на работе, Лиз, – холодно произносит низкий баритон.
– Я знаю доктора Бейкера. Несколько часов назад мы столкнулись с ним в холле. Он выглядел таким уставшим. А сейчас я сопровождаю его в «скорой» с разрывом артерии от огнестрельного ранения? Его руки могут спасти еще сотни жизней, если сегодня спасут его жизнь…. Проклятая буря! – в сердцах восклицает женский голос, и я уверена, что слышала его раньше. – На счету каждая секунда!
– Осталось совсем немного, Лиз. Здесь уже и дорога расчищена, видишь? Будет жить твой доктор.
– Дай Бог, Мейс, – вздыхает женский голос. – Странные эти двое. Угораздило же, так попасть в Рождество. Если бы не эта девочка и неугомонная собака, никто бы уже не помог доктору Бейкеру.
Я мало что понимаю из их разговора, но мне определенно нравится настрой этой Лиз – приложить все усилия, чтобы помочь Лэндону. Если он вообще существует. Потому что, я уже ни в чем не уверена. Его версия с моим безумием тоже не кажется такой больной, как казалась на первый взгляд.
С помощью огромных усилий, мне, наконец, удается повернуть голову вправо. Глаза все еще закрыты, но я чувствую, что мне необходимо…распахнуть их, увидеть, осознать. Поднимаю отяжелевшие веки, затрачивая на это максимум жизненных ресурсов и оставшихся сил. Сетчатку глаза режет от боли и напряжения, а первая реакция на увиденную справа картинку – закрыть глаза. Закрыть, и больше никогда не открывать, лишь бы не лицезреть зрелище, от которого сердце уходит в пятки.
