Какими бы малыми ни были те крупицы знания, которые я отыскал во время этого визита, они были собраны с огромным трудом. Слухи я собирал тоже, хотя они попадались так же редко, как черные овцы в белом стаде. Я перечисляю их здесь: говорили о белом корабле, о корабле, который приходит, чтобы разделять души. Не забирать или уничтожать, а разделять. Шептали также о белой женщине, которую даже Кебал Сырой Хлеб боится и почитает. Многие считали, что беды, обрушившиеся на их страну, вызваны продвижением 'ледяных китов', или ледников. Они всегда скапливались в верхних пределах их узких долин, но теперь надвигались быстрее, чем помнит кто-либо из ныне живущих людей. Они быстро покрывали скудные пахотные земли островитян и каким-то образом – никто не мог или не хотел объяснить мне, каким именно, – приносили 'изменения воды'”.
В этот вечер я не без трепета пошел навестить короля. Наверняка он не забыл нашего последнего разговора о Целерити. Так же, как и я. Я твердил себе, что иду к нему не из личных соображений, а для Кетриккен и Верити. Так что я постучал, и Волзед неохотно впустил меня.
Король сидел в своем кресле у очага. Шут устроился у его ног, задумчиво глядя в огонь. Король Шрюд поднял глаза, когда я вошел. Я представился, и он тепло приветствовал меня, потом пригласил сесть и рассказать ему, как прошел мой день. При этих словах я бросил на шута быстрый озадаченный взгляд. Он ответил мне горькой улыбкой. Я сел на табуретку напротив шута и стал ждать.
Король Шрюд милостиво посмотрел на меня.
– Ну, парень, хорошо ли ты провел день? Расскажи-ка мне о нем.
– Я провел... тревожный день, мой король.
– Правда? Ну что ж, выпей чашечку моего чая. Он творит чудеса, отлично успокаивает нервы. Шут, налей моему мальчику чашку чая.
– Охотно, мой король. Я выполню ваш приказ даже более охотно, чем я делаю это для вас.
С удивительной живостью шут вскочил на ноги. На углях в камине стоял пузатый глиняный котелок с греющимся чаем. Шут наполнил кружку и протянул мне с пожеланием:
– Осуши ее залпом, как наш король, и ты разделишь его спокойствие.
Я взял кружку из его рук и поднес ее к губам. Я вдохнул аромат, потом слегка коснулся жидкости кончиком языка. Она пахла теплом и специями и приятно щекотала мой язык. Я не стал пить и с улыбкой опустил чашку.
– Приятный настой, но разве бутоны птичьей вишни не наркотик? – прямо спросил я у короля.
Он улыбнулся мне:
– Не в таких малых дозах. Волзед заверил меня, что это хорошо для моих нервов и для моего аппетита.
– Да уж, это отлично действует на аппетит, – вмешался шут, – потому что чем больше вы пьете, тем сильнее хотите выпить еще. Пей побыстрей, Фитц, потому что скоро у тебя будет компания. Чем больше ты выпьешь, тем меньшим сможешь поделиться. – Сделав изящный жест, шут махнул рукой по направлению к двери в то самое мгновение, когда она распахнулась, впуская Регала.
– А-а, еще гости, – радостно засмеялся король Шрюд. – До чего веселый вечер! Садись, мой мальчик, садись. Фитц только что рассказывал нам, что у него был беспокойный день. Я предложил ему кружку моего чая, чтобы успокоить его.
– Без сомнения, это принесет ему пользу, – вежливо согласился Регал. Он с улыбкой повернулся ко мне: – Беспокойный день, Фитц?
– Грустный. Сперва было маленькое недоразумение в конюшнях. Один из людей герцога Рема приходил туда, утверждая, что герцог купил у нас четырех лошадей. Один из них, Клифф, племенной жеребец. Я сказал ему, что тут, должно быть, какая-то ошибка, потому что бумаги не были подписаны королем.
– Ах, это, – король снова засмеялся. – Регалу пришлось снова принести их мне. Я забыл их подписать. Но теперь все улажено, и завтра лошади отправятся в Тилт. Кстати, это хорошие лошади. Я уверен, что герцог Рем будет доволен. Он совершил хорошую сделку.
– Никогда не думал, что увижу, как мы продаем лучших баккипских лошадей, – тихо сказал я, посмотрев на Регала.
– Я тоже. Но поскольку казна в таком состоянии, нам приходится принимать суровые меры. – Он холодно смотрел на меня несколько мгновений. – Овцы и коровы тоже будут проданы. У нас не хватит зерна, чтобы кормить их всю зиму. Лучше продать животных сейчас, чем дожидаться, пока все они передохнут.
Я вышел из себя:
– Почему мы ничего не слышали об этом раньше? Я ничего не знал о плохом урожае. Времена, конечно, тяжелые, но...
– Ты ничего не слышал, потому что не слушал. Пока вы с моим братом наслаждались военными успехами, я имел дело с кошельком, чтобы платить за них. И сейчас он почти пуст. Завтра я должен буду сказать людям, занятым на новых кораблях, что им придется работать из любви к искусству или уйти. У нас больше нет денег, чтобы платить им и покупать материалы, которые понадобятся для завершения работы. – Он закончил свою речь и откинулся назад, глядя на меня.
Во мне шевельнулся Верити. Я вопросительно посмотрел на короля:
– Это правда, ваше величество?
Шрюд вздрогнул. Он посмотрел на меня и несколько раз моргнул.
– Я же подписал эти бумаги, разве нет? – Он выглядел озадаченным, и я понял, что его мысли все еще были заняты предыдущей темой. Он совершенно не следил за нашей беседой. Шут у его ног был странно молчалив. – Я думал, что подписал их. Ну, тогда принесите их мне. Сделаем это прямо сейчас и продолжим наш веселый вечер.
– Что сделано в связи с происходящим в Вернее? Правда ли, что пираты захватили часть Ближних островов?
– Происходящее в Вернее... – Он замолчал, размышляя, потом еще раз глотнул своего чая.
– Мы ничем не можем помочь Бернсу, – грустно промолвил Регал и вкрадчиво добавил: – Пора Бернсу подумать о проблемах Бернса. Мы не можем обобрать до нитки все Шесть Герцогств ради защиты бесплодной полоски земли. И пираты действительно захватили несколько замерзших кусков камня. Желаю им радоваться этому подольше. А у нас есть народ, чтобы заботиться о нем, и города, которые надо восстанавливать.
Я тщетно ждал, что король Шрюд возвысит голос в защиту Бернса. Он промолчал, и я тихо спросил:
– Но Ферри – это не замерзший камень. Во всяком случае, он не был таковым до набега красных кораблей. И с каких пор Бернс перестал быть частью Шести Герцогств? – Я посмотрел на Шрюда, пытаясь поймать его взгляд. – Умоляю вас, ваше величество, вызовите сюда Сирен. Пусть она обратится Скиллом к Верити, и мы вместе обсудим, что делать.
Тут Регалу надоело играть в кошки-мышки.
– С каких пор мальчик-псарь лезет в политику? – спросил он. – Почему ты не желаешь понять, что король может принимать решения, не советуясь с наследным принцем? Или ты сомневаешься в решениях своего короля, Фитц? Ты до такой степени забыл свое место? Я знаю, что Верити сделал тебя чем-то вроде своего любимчика, а твои приключения с топором, вероятно, заставили тебя чересчур возомнить о себе. Но принц Верити счел возможным отправиться на поиски химеры, и я правлю Шестью Герцогствами так хорошо, как могу.
