– Розмэри, я хочу поговорить наедине с ее величеством.
Розмэри серьезно кивнула, подошла к своей королеве и сделала глубокий реверанс. В одно мгновение королева подняла глаза, кивнула и жестом пригласила меня подойти к окну. Я поздоровался с ней и, улыбаясь, показал на воду, как будто мы говорили о хорошей погоде. Но тихо я сказал ей:
– Начиная с этой ночи Баррич хотел бы охранять вашу дверь. Он боится, что когда остальные узнают, что вы ждете ребенка, ваша жизнь будет в опасности.
Другая женщина побледнела бы или удивилась. Но Кетриккен легко коснулась ножа, который всегда болтался у нее на связке ключей.
– Я почти рада была бы такой прямой атаке, – призналась она. – Думаю, это разумно. Ничего плохого нет в том, чтобы дать им знать о наших подозрениях. Ничего, насколько мы знаем. Почему я должна быть осторожной и тактичной? Баррич уже получил привет от них в форме стрелы в ноге. – Горечь в ее голосе и ярость потрясли меня. – Он получит сторожевой пост и мои благодарности вместе с ним. Я могла бы выбрать человека поздоровее, но не могла бы доверять ему так, как Барричу. Вот только что будет с его раненой ногой?
– Думаю, другому это поручать нельзя. Это был бы страшный удар по его гордости.
– Хорошо, – она помолчала. – Я прикажу поставить для него стул.
– Сомневаюсь, что он им воспользуется.
Она вздохнула.
– Все мы по-своему жертвуем. Я все равно велю поставить стул.
Я склонил голову, соглашаясь с ней, и она отпустила меня.
Я пошел в свою комнату, намереваясь убрать все то, что было вытащено для Баррича. Но когда я тихо шел по коридору, дверь моей комнаты, к моему несказанному изумлению, медленно открылась. Я подошел к другому дверному проему и прижался к чьей-то двери. Через мгновение из моей комнаты вышли Джастин и Сирен. Я сделал шаг вперед, чтобы встретить их.
– Все ищете уединения? – спросил я едко. Они оба окаменели. Джастин отступил назад, встав почти за спиной Сирен. Она сверкнула на него глазами, а потом твердо встретила мой взгляд.
– Мы не должны отвечать тебе ни на какие вопросы.
– Даже после пребывания в моей комнате? Нашлось что-нибудь интересное?
Джастин дышал, как будто только что пробежал несколько миль. Я намеренно встретился с ним глазами. Он молчал. Я улыбнулся ему.
– Мы вообще не должны с тобой разговаривать, – заявила Сирен. – Мы знаем, что ты такое. Пойдем, Джастин.
– Вы знаете, что я такое? Интересно. Будьте уверены, что я знаю, кто вы такие. И не я один.
– Человек-зверь! – прошипел Джастин. – Ты погряз в самой отвратительной из магий. Неужели ты думаешь, что мог остаться незамеченным нами? Неудивительно, что Гален счел тебя недостойным Скилла.
Его стрела попала в цель и трепетала в моем самом тайном страхе. Я попытался не показать этого.
– Я верен королю Шрюду. – Лицо мое было спокойно. Я пристально смотрел на них и больше не сказал ничего. Словами. Но я оглядывал их снизу доверху, оценивая, и почувствовал в них неуверенность. По тому, как они переминались с ноги на ногу, по быстрым взглядам, которыми они обменялись, было видно, что их предательство осознанное. Они докладывали Регалу, зная, что должны докладывать королю. Они не обманывались в себе; они все понимали. Может быть, Гален Скиллом вбил в их сознание преданность Регалу; может быть, они не решались пойти против него. Но все же они понимали, что Шрюд – король и что они пошли против короля, которому присягали. Я припрятал это наблюдение в укромном уголке памяти. Я знал, что это щель, в которую в один прекрасный день можно будет вбить клин.
Я сделал шаг назад и наслаждался, наблюдая, как Сирен, съежившись, проходит мимо меня, а Джастин в страхе прижимается к стене. Но я не стал нападать. Я повернулся к ним спиной и открыл дверь. Войдя в комнату, я почувствовал змеиный язычок Скилла на краю своего сознания. Не раздумывая, я закрылся, как научил меня Верити.
– Держите свои мысли при себе, – предупредил я их, но оглядываться не стал. Я закрыл дверь.
Мгновение я стоял, тяжело дыша. Спокойно. Спокойно. Я не опускал стены своего сознания. Потом тихо, осторожно, я задвинул засов. Когда дверь была заперта, я осторожно прошел по своей комнате. Чейд как-то сказал мне, что всегда следует считать других людей более умными и искусными, чем ты сам. Это единственный способ остаться в живых. Так что я ни к чему не прикасался, боясь, что мои вещи могут быть покрыты ядом. Я стоял в центре комнаты, закрыв глаза и пытаясь точно вспомнить, как она выглядела раньше. Потом я открыл глаза и стал искать перемены.
Маленький подносик с травами стоял на моем сундуке с одеждой. Я оставил его в середине сундука, чтобы его мог легко достать Баррич. Значит, они рылись в моей одежде. Гобелен с королем Вайздомом, который уже много месяцев назад немного перекосился, теперь висел совершенно прямо. Это меня озадачило. Я не мог себе представить, что они искали. Поскольку они рылись в моем сундуке, я заключил, что вещь, которая их интересовала, была небольшой, раз могла поместиться в нем. Но зачем поднимать гобелен? Я стоял неподвижно, раздумывая. Это не было случайностью. Я не знал, что они надеялись найти, но подозревал, что им велели искать тайный проход в мою комнату. Это значило, что Регалу показалось недостаточно смерти леди Тайм. Его подозрения, вероятно, были сильнее, чем думал Чейд. Я был почти благодарен, что так и не смог узнать, как открывается вход в комнаты Чейда. Теперь было больше уверенности в том, что он так и останется тайным.
Я обследовал каждый предмет в своей комнате, прежде чем взять его в руки. Я выкинул всю еду, остававшуюся на подносах, тщательно проследив, чтобы никто не мог попробовать ее. Я также вылил воду из ведер и кувшина. Я обследовал мои запасы свечей и дров в поисках порошка или смолы, проверил, нет ли пудры на моем белье, и выкинул весь свой запас трав. Я не мог рисковать. Я не обнаружил ничего подозрительного. Все вещи были на месте, и не появилось ничего нового. Через некоторое время я опустился на кровать, чувствуя себя усталым и расстроенным. Мне придется быть настороже. Я вспомнил происшествие с шутом и обдумал это. Я не хотел, чтобы меня запихнули в мешок и избили в следующий раз, когда я войду в свое жилище.
Комната внезапно показалась мне тюрьмой, ловушкой, в которую я должен возвращаться каждый день. Я покинул ее, не потрудившись запереть дверь. Замки были бесполезны. Пусть они видят, что я не боюсь их, хотя на самом деле это было не так. Я вышел во внутренний двор замка. Вечер был мягким и светлым. Не по сезону теплая погода не успокоила меня, и я решил прогуляться в город, навестить моих товарищей на “Руриске”, а потом зайти в таверну выпить пива. Прошло очень много времени с тех пор, как я в последний раз был в городе и слушал разговоры горожан. Было бы облегчением на некоторое время спрятаться от баккипских интриг.
Я шел к воротам, когда передо мной встал молодой стражник.
– Стой! – сказал он, а потом, узнав меня, добавил: – Пожалуйста, сир.
