В отличие от подступов к Дубно, где частей Красной Армии практически не было, на подступы к Луцку отошли потрепанные, но все еще сохраняющие боевой потенциал 135-я стрелковая дивизия и 1-я противотанковая бригада. В течение дня 25 июня 14-я танковая дивизия пробивалась через их оборону вперед по северной «панцерштрассе» через Торчин, потеряв 17 танков
[455]. То есть потери соединения оказались формально больше, чем в предыдущий день в ходе сражения под Бойницей (Александровкой). Весьма полезной была бы в этих условиях поддержка пехоты. Однако, несмотря на умеренные темпы продвижения III моторизованного корпуса, поддержку 298-й пехотной дивизии танки не получили. Она оказалась скована ударом 215-й моторизованной дивизии 22-го мехкорпуса. По плану она должна была участвовать в контрударе 24 июня, но ввиду низкой подвижности с выходом в назначенный район опоздала. Дивизия полковника П. А. Барабанова, совершив 120-километровый переход, только к 20.00 24 июня вышла в район м. Верба (8 км севернее Владимира-Волынского). Соответственно, 298-я пехотная дивизия вынуждена была ликвидировать угрозу флангу III моторизованного корпуса и контратаковать. В ходе упреждающей атаки немцам удалось оттеснить части 215-й моторизованной дивизии от ближних подступов к Владимиру-Волынскому. Но на продвижение эти успешные в тактическом отношении бои влияли мало.
Успеха, пусть и ограниченного, неожиданно добилась продвигавшаяся проселочными дорогами 13-я танковая дивизия. За счет этого ей удалось обойти советские заслоны, седлавшие шоссе-«панцерштрассе». Неожиданно ставшая передовой дивизия генерала Дюверта во второй половине дня 25 июня вышла к Луцку, захватила его западную часть и мост через реку Стырь в этом районе. Однако если 228-я стрелковая дивизия была упреждена в выходе на рубеж Иквы, то 131-я моторизованная дивизия успела занять опиравшиеся на реку Стырь позиции под Луцком. На 22 июня в танковом полку 131-й моторизованной дивизии числилось 123 танка (28 БТ-7, 59 БТ-5, 36 БТ-2)
[456]. Из них на марш вечером 22 июня вышли 83 машины. Остальные 40 были неисправны вследствие износа траков и пальцев гусениц. К 25 июня из них было отремонтировано 5 машин, отправившихся вдогонку за своими собратьями в Луцк. До района сосредоточения в Бронниках (к западу от Ровно) после 120 км пути из 83 вышедших на марш боевых машин добрались только 35 танков. Именно они в составе одного сводного батальона и двух разведывательных рот заняли оборону в районе Луцка утром 25 июня вместе с мотострелковыми полками 131-й моторизованной дивизии. Несмотря на очевидную слабость этого отряда, форсировать Стырь вечером 25 июня немцам пришлось под огнем. Молниеносного захвата в середине дня, как это было в случае Дубно, не произошло.
Миссия 27-го стрелкового корпуса на западном берегу Стыри была если не полностью выполнена, то по крайней мере закончена. Поскольку у Луцка уже стояла 13-я танковая дивизия, отходить за реку можно было по переправам к северу от города. Мост для автомобильного и гужевого транспорта был уже взорван. В неопределенной обстановке, когда каждую минуту ожидается прорыв противника, всегда трудно угадать момент подрыва. С ним постоянно то спешили, то опаздывали. Всю войну и по обе стороны фронта.
Подбитый БТ-2 из 19-й танковой дивизии под Бойницей
Надежду на организованную переправу с сохранением техники давал железнодорожный мост через Стырь у Рожище. У него сгрудилась масса людей и техники. Много раз в течение войны переправы становились последней надеждой на спасение покрытых пороховой гарью и смертельно усталых людей. По ним била артиллерия, обстреливали и бомбили самолеты, но стремившихся любой ценой вырваться из мышеловки людей это не останавливало.
Командир 1-й противотанковой артиллерийской бригады К. С. Москаленко вспоминал: «На мост неожиданно бросились тыловые подразделения и артиллерия на конной тяге из состава частей 27-го стрелкового и 22-го механизированного корпусов. Поддавшись панике, несколько сот человек, мешая друг другу, пытались прорваться на тот берег. Их кони ломали ноги между шпалами, повозки и орудия сбивались в кучу. Образовалась пробка. А тут еще немцы открыли артиллерийский огонь по мосту. Началась невообразимая суматоха. Люди распрягали лошадей, бросались обратно на берег, а то и прямо в воду. После нескольких разрывов вражеских снарядов на мосту никого не осталось, кроме перевернутых повозок да автомашин. Для его расчистки понадобились бы долгие часы. Раздумывать было некогда, ибо речь шла о судьбе многих тысяч людей. И я послал на мост находившиеся в моем распоряжении два танка КВ из 41-й танковой дивизии. Могучие боевые машины своей тяжестью расчистили мост, и мы тут же возобновили переправу»
[457].
Использование, по крайней мере, одного КВ-2 на переправе у Рожигце подтверждается документами. 41-я танковая дивизия неизбежно растаскивалась по частям для затыкания дыр. Ее КВ-2 не стали исключением. По донесению командира дивизии П. П. Павлова, один КВ был остановлен Москаленко и введен в бой для прикрытия переправы, правда, основным его оружием стал пулемет (что при темпе огня 152-мм пушки один выстрел в 3,5 минуты неудивительно). Попытка немецких танков прорваться к мосту танками ввиду присутствия КВ была неудачной, он был «атакован двумя танками противника, вооруженными 20-мм пушками [очевидно, Pz.II. – А.И.], танки противника с поля боя бежали»
[458]. Немцы появление КВ заметили, в дневном донесении 14-й танковой дивизии сказано: «На фронте разведывательного батальона первый раз появились тяжелейшие танки неприятеля»
[459].
В течение ночи 26 июня части 135-й стрелковой, 19-й танковой дивизий и 1-й противотанковой бригады отошли на правый берег реки Стырь по железнодорожному мосту, отбиваясь от наседавших с запада передовых частей немцев. На широком фронте от Рожище до Острожца (15 км юго-восточнее Луцка) оборонялись мотоциклетный полк 22-го мехкорпуса и 131-я моторизованная дивизия 9-го механизированного корпуса. Теперь оборонительные возможности советских войск на рубеже Стыри в районе Луцка существенно увеличились.
«Поле смерти» под Бойницей. На снимке не обычные Т-26, а их версии с радиоуправлением, так называемые телетанки
Преследовавшим отходящие советские части разведывательному и мотоциклетному батальонам 14-й танковой дивизии все же удалось захватить у Рожище слабый плацдарм. В сущности, он был для дивизии «чемоданом без ручки», который и выбросить жалко, и нести неудобно. Главные силы дивизии сменяли своего соседа, 13-ю танковую дивизию, на плацдарме у Луцка. Они должны были попытаться пробиться вдоль «панцерштрассе» на восток. В свою очередь, 13-я танковая дивизия должна была наступать в обход Луцка с юга. В этой ситуации находившийся в стороне от «панцерштрассе» слабый плацдарм был не очень нужен и лишь способствовал распылению сил. Более того, он стал для немцев головной болью ввиду необходимости его усиления. Согласно дневному донесению за 26 июня 14-й танковой дивизии:
