D-157 – Разбомбленный в районе Тарнополя эшелон с танками БТ-2
Любому, кто не ограничивал изучение истории войны только ее начальным периодом, бросается в глаза обилие пехотных дивизий на поле танковой битвы в треугольнике Броды – Луцк – Дубно. В последующем это никогда не повторялось. Наступая под Курском летом 1943 г., немецкие танковые дивизии были вынуждены прокладывать себе путь вперед самостоятельно, с первого дня и даже часа битвы «прогрызая» советскую оборону. Любезного взлома обороны пехотой, как это было в случае с «линией Молотова» в первой половине дня 22 июня 1941 г. на Украине, под Курском не было. В 1944–1945 гг. поддержка действий танковых соединений пехотой была крайне слабой и нерегулярной.
Более того, при падении количества пехотных соединений, участвовавших в сражении, в 1943–1945 гг. существенно снизилось их качество.
На фоне немногочисленных с точки зрения пехотной составляющей армий прикрытия эта плотная масса пехотных дивизий рисует уникальную с точки зрения войны в целом картину. Ситуация, когда советские танковые соединения лихорадочно мечутся между островками стрелковых дивизий, стремясь сдержать толпу (другого слова не подберешь) пехотных дивизий и вытянутыми вперед длинных копий танковых дивизий, в 1942–1945 гг. не повторялась.
Немецкие пехотные дивизии в значительной степени предопределили исход Дубненских боев. Активные действия полностью состоявшей из пехотных дивизий 17-й армии под Львовом заставили использовать сильнейший 4-й механизированный корпус для контратак в интересах 6-й армии. Без этих контратак оборона на подступах к Львову попросту рухнула бы, и немецкие пехотные дивизии вышли в тыл мехкорпусам, атакующим 1-ю танковую группу. Также пехотные соединения брали на себя ликвидацию «котлов», в которые попали 87-я и 124-я стрелковые дивизии. В противном случае эти «котлы» пришлось бы ликвидировать моторизованным корпусам, жертвуя продвижением вперед. Именно по такому сценарию происходили бои в Венгрии в январе 1945 г. в ходе операции «Конрад III». Окружив часть сил 18-го танкового и 130-го стрелкового корпуса, эсэсовские танковые дивизии были вынуждены самостоятельно их блокировать, теряя время и растрачивая силы. В Дубненских боях эту миссию взяла на себя пехота.
Возможность затыкать дыры пехотой позволила немцам сглаживать свои промахи. Например, разгром части сил 8-го механизированного корпуса под Бродами 28–29 июня, после прорыва группы Попеля под Дубно был осуществлен наступлением пехотных дивизий. Перехват трассы снабжения передовых подразделений XXXXVIII танкового корпуса ударом на Дубно опять же был предотвращен пехотным соединением – 111-й пехотной дивизией. Последняя приняла на себя град ударов танков группы Попеля. Пехота достаточно оперативно заполняла пространство на флангах (особенно южном) 1-й танковой группы, что позволяло безостановочно двигаться вперед, подминая ситуацию под себя.
Напротив, советское командование было практически полностью лишено возможности парировать кризисы силами стрелковых дивизий. Будучи разорванными на несколько эшелонов ввиду упреждения в развертывании, советские стрелковые дивизии не имели возможности оказаться в нужное время в нужном месте. Соответственно, вместо них пришлось вводить танковые и моторизованные дивизии мехкорпусов. Сугубо «пехотная» задача сдерживания 17-й армии на подступах к Львову досталась 4-му мехкорпусу. 15-й мехкорпус на протяжении нескольких дней решал точно такую же «пехотную» задачу, обороняясь на загнутом фланге 6-й армии под Радзеховом. Заменить его стрелковыми дивизиями у командования фронта возможностей не было. В итоге всех этих событий советские танки разменивались не на танки противника, а были вынуждены компенсировать нехватку стрелковых дивизий в армиях прикрытия.
Разумеется, противостоянием танков и пехоты такое многообразное явление как недельное сражение крупных масс танков не ограничивалось. Вооруженные танками дивизии противников неизбежно сталкивались на поле боя. Победителя в этих поединках определял комплекс факторов, но в первую очередь – организационная структура танковых сил сторон. И здесь Вермахт противопоставлял танкам РККА пехоту и артиллерию, но на этот раз моторизованную. Это позволяло перемалывать крупные массы легких танков и парировать удары Т-34 и КВ.
Тем не менее мехкорпусам Юго-Западного фронта удалось пусть временно, но вытеснить моторизованные корпуса группы Клейста с обеих «панцерштрассе» и тем самым существенно снизить темп ее наступления. Результативные контратаки мехкорпусов также спасли от разгрома и окружения большую часть 6-й армии. Ставившаяся в приказах на контрудары задача окружения и разгрома ударной группировки немцев теми силами и средствами, которые имелись в распоряжении штаба Юго-Западного фронта, представляется не решаемой даже при идеальном выполнении его директив. Мехкорпуса при благоприятном стечении обстоятельств могли перехватить коммуникации III и XXXXVIII моторизованных корпусов, но вряд ли смогли бы их удержать под натиском пехотных дивизий 6-й армии.
Вместе с тем совершенно бессмысленно отрицать наличие ошибок командования Юго-Западного фронта. Оставление 4-го механизированного корпуса в подчинении командарма-6 Музыченко ограничило его использование в боях под Бродами и Дубно. Энергичный удар 23 июня по Радзехову мог если не привести к разгрому 11-й танковой дивизии, то существенно усложнить условия наступления XXXXVIII моторизованного корпуса. При этом жидкий фронт 6-й армии мог быть поддержан рокируемым из 26-й армии 8-м мехкорпусом. Передача последнего под командование Музыченко также была излишней и привела к лишнему крюку в маршах корпуса Рябышева. Метания со «стоп-приказом» 26–27 июня также нельзя записать в плюс Кирпоносу и Пуркаеву.
Немало вопросов вызывает медленная «раскачка» ВВС фронта. Составив достаточно четкую картину обстановки 22 июня в 16.00–17.00, фронтовое командование ставит четкие и заслуживающие всяческого одобрения задачи мехкорпусам. Но вместе с тем авиация фронта в оставшиеся вечерние часы 22 июня фактически бездельничает. Задачу летчикам Е.С. Птухин ставит только поздно вечером 22 июня (вероятно, по указке Г. К. Жукова). Соответственно, 23 июня ВВС Юго-Западного фронта еще работали не в полную силу. Энергичные удары с воздуха могли существенно снизить темпы продвижения 11-й танковой дивизии и обеспечить выход «глубинных» соединений на рубеж Иквы и Стыри до прорыва на этот рубеж противника. То есть к моменту выхода 11-й танковой дивизии к Млынову и Дубно они были бы прочно заняты 228-й стрелковой дивизией.
Усеянная разбитой техникой дорога отступления. На переднем плане Т-28, позади него грузовики и плавающий танк Т-38
Однако у всех этих рассуждений имеется существенный изъян: ошибки делали не только советские командиры и командующие, но и противник. Ошибок, допущенных командованием группы армий «Юг», тоже предостаточно. Начать можно с задержки с выходом на исходные позиции танковых дивизий III и XXXXVIII моторизованных корпусов 22 июня. Они были введены только во второй половине дня 22 июня и уже не успевали прорваться достаточно глубоко в первый день войны. Также совершенно непростительным выглядит пропуск удара группы Попеля на Дубно, в результате которого центральная «панцерштрассе» была на несколько суток перехвачена. Освободить ее удалось с большим трудом за счет вышеупомянутого изобилия пехотных дивизий.
