Проскочившие на север отряды позднее соединились с главными силами Северо-Западного фронта в районе Риги и Крустпилса. Всего из Лиепае удалось выйти 2 тыс. человек.
Второй колонне повезло меньше. На Гробиньском шоссе 505-й полк поддерживал 10-й пулеметный батальон. Прорывающиеся советские части встретил шквал огня станковых пулеметов. Командир курсантской роты В. А. Орлов позднее вспоминал: «Выбор направления вдоль железной дороги и Гробиньского шоссе был неудачным… прорваться здесь из кольца окружения не удалось»
[100]. Следует, однако, заметить, что прорыв по Гробиньскому шоссе обеспечивался деблокирующим ударом мотострелков на внешнем фронте окружения. По немецким данным, попытки деблокирования были достаточно энергичными, в них был задействован бронепоезд, пробивавший дорогу эшелону с войсками (скорее всего, рижским курсантам).
На допросе в немецком плену генерал-майор Благовещенский описывал происходившее на Гробиньском шоссе: «Средняя дорога была забита бронемашинами, орудиями, грузовиками и обозом. Снаряд угодил в один из передних танков, взорвался и поджег еще несколько. Возник жуткий хаос, когда начал рваться боекомплект. Движущиеся части делали разрозненные попытки вырваться из сумятицы»
[101]. Вместе с тем допрашивающие отметили, что, по мнению Благовещенского, «большинству прорыв удался, однако в полном беспорядке».
Те части, которые не смогли прорваться, отступили в город и продолжили сражение на его улицах. 28 июня последовала еще одна попытка прорыва, частично удавшаяся. На этот раз защитники города прорывались на юг. Им удалось не только вырваться из кольца, но и дойти до Скуодаса. В ЖБД 291-й пехотной дивизии отмечалось: «30 русских грузовиков, очевидно, прорвавшихся из Либау на юго-запад, нарушают порядок на коммуникациях. Атакованы Ленкимай и особенно Скуодас, где убит комендант»
[102]. Причем именно в это время через Скуодас должен был пройти эшелон с боеприпасами для 291-й дивизии, для его защиты немцам пришлось срочно выдвигать бронепоезд.
Уличные бои в Лиепае продолжались до 29 июня. По состоянию на утро этого дня южная часть города (к югу от канала торгового порта) еще оставалась в руках советских войск, хотя 505-м полком Ломейера уже были захвачены плацдармы на южном берегу канала. Сопротивление защитников удалось сломить только во второй половине дня. Однако на этом история обороны Лиепае не закончилась. В городе еще оставались отдельные очаги сопротивления из числа тех, кто не смог прорваться. В частности, это были доты на побережье у верфи. В ЖБД морского командования за 29 июня отмечалось:
«…удается захватить дот, после того как в его амбразуры заливается и поджигается бензин. Но даже после этого выбежавший из горящего дота противник перешел в атаку и нанес нам потери. Это – свидетельство исключительного упорства большевиков в бою».
В июле 1941 г. было проведено расследование обстоятельств оставления базы и уничтожения ее имущества и боевых кораблей. Первым виноватым стал командир эсминца «Ленин» Афанасьев. Он был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Однако на этом разбирательство не закончилось. Уже 28 июля военная прокуратура КБФ санкционировала арест капитана 1-го ранга М. С. Клевенского. 12 августа он был осужден на 8 лет исправительно-трудовых лагерей. Впрочем, вскоре он был амнистирован и направлен в действующую армию.
После войны, в период оборонческой истерии в СССР, Лиепая стала примером успешной «прочной обороны». Людей подводили к мысли: «Вот если бы все действовали, как Дедаев…» Не умаляя заслуг генерала Дедаева, следует подчеркнуть, что относительно долгое сопротивление Лиепае было предопределено несколькими факторами. Во-первых, сами условия местности с озерными дефиле благоприятствовали обороне базы. Во-вторых, успеху обороны Лиепаи в значительной степени способствовали результативные действия 28-го мотострелкового полка и рижских курсантов. Нажим со стороны Айзпуте заставлял немцев выделять часть сил для обороны фронтом на восток. Немцы же были вынуждены часть сил держать фронтом на восток и северо-восток, уменьшая численность штурмующей Лиепаю группировки.
С другой стороны, оказывается, что оборона Лиепае является недооцененным ныне локальным успехом Красной Армии. Советская книга об обороне Лиепаи «Крепость без фортов» 1966 г. перегружена политической трескотней, и не выбивается из общего ряда пропагандистских работ того периода. Многие из тех легенд давно осыпались как карточные домики. Казалось бы, за ними должна была последовать «крепость без фортов». Особенно в связи с тем, что «форты» (долговременные фортификационные сооружения) как раз в ней были.
Однако под Лиепаей противнику действительно были нанесены чувствительные потери при умеренных своих. Достаточно сказать, что немецкими трофеями в Лиепае стали всего 659 винтовок всех типов и 98 станковых и ручных пулеметов
[103]. Эти цифры позволяют примерно оценить число убитых и взятых в плен защитников города. Потери же немецкой 291-й пехотной дивизии составили 1413 человек, в том числе 445 человек убитыми и 106 пропавшими без вести
[104]. Наиболее тяжелые потери понес 505-й пехотный полк дивизии – 178 человек убитыми и 32 пропавшими без вести. Это, впрочем, не помешало полковнику Ломайеру получить по итогам штурма Лиепае Рыцарский Крест. Морской ударный батальон и батальон Биглера добавили к этой величине еще 196 человек, в том числе 53 человека убитыми и пропавшими без вести
[105]. Для сравнения: потери
45-й пехотной дивизии в ходе штурма Брестской крепости составили 364 человека убитыми и 272 пропавшими без вести. Этот результат, заметим, оказался достигнут ценой уничтожения гарнизона крепости, он практически полностью был уничтожен или взят в плен. Гарнизон Лиепае не только нанес противнику чувствительные потери, но и сумел вырваться из кольца.
Картина лишь в некоторой степени оказывается смазанной провальными действиями военно-морских сил. Тем не менее советскую легенду об обороне Лиепае можно считать в целом подтвержденной. Также эта страница войны показывает, что, будучи искусственно выведенными из обычных для лета 1941 г. условий (оборона на широком фронте) и оказавшись на равных с противником, советские части продемонстрировали неплохие бойцовские качества.
Глава 4
От Таураге к Расейняю
С наступлением ночи с 22 на 23 июня были уже, казалось, все предпосылки к постепенному затиханию боев. Обе стороны пережили долгий и трудный день, бои гремели с раннего утра. Солдатам был нужен отдых. Однако покой им только снился. В полночь вновь атаковали позиции 125-й стрелковой дивизии и заставили ее отступить дальше на Скаудвиле. Вслед за этим последовал удар «под дых». Ночью на штаб 125-й стрелковой дивизии было произведено внезапное нападение противника. Были убиты или пропали без вести ряд командиров штаба. Неясно, кем была совершена эта вылазка. Не исключено, что штаб атаковали специально обученные диверсанты. В истории войны есть подтвержденные эпизоды применения немцами так называемых абвергрупп для дезорганизации управления советскими частями и соединениями. На направлении главного удара использование таких спецподразделений представляется вполне вероятным и объяснимым. Возможно, это была просто одна из вырвавшихся вперед немецких частей. Полного разгрома советского штаба, впрочем, не произошло. Больше всего пострадало имущество батальона связи дивизии. Были уничтожены и разбиты почти все средства связи соединения. Это означало потерю управления отходящими полками. Более того, по данным на утро 23 июня, были убиты командир 466-го полка 125-й дивизии и его заместитель по политической части. Полк был фактически обезглавлен.
