У Маррилл перехватило дыхание.
– Добро пожаловать в Болтливую Рощу, – тихо сказал Фин.
Они будто стояли на берегу озера, посреди которого был остров. Только вместо воды его окружали густые заросли ежевики с шипами размером с руку. Гигантские, даже толще Маррилл, лианы опутывали всё вокруг, соединяя берег с островом.
Маррилл вспомнила, как одним очень дождливым летом она с родителями путешествовала на машине по Джорджии и увидела целые акры земли, заросшие плетущимся растением кудзу. Лозы покрыли собой абсолютно всё: дома, деревья, провода.
Но здешние лианы были необычными растениями. Они извивались и переползали, а покрывавшие их уши-листья жадно ловили каждое слово из какофонии бесчисленных голосов, что издавали цветы-рты.
А за всем этим, подобно огороженной кустовым рвом крепости, возвышался остров: круг высоких деревьев, ветви которых были так крепко переплетены, что невозможно было сказать, где заканчивается одно и начинается другое. Это было одновременно красиво, страшно и невероятно.
Роза кружила над поляной – чёрный росчерк на фоне ясного голубого неба. Маррилл хотелось верить, что это означало близость следующего фрагмента Карты.
Её захлестнул такой дикий восторг, что она едва могла себя контролировать. Схватив Фина, она обняла его и запрыгала на месте. Тот отреагировал сдавленным писком.
– Прости, – смутилась она, отпуская его.
Он кашлянул. По его шее и щекам разлился багряный румянец.
– Н-нет, всё нормально! – возразил он немного пискляво. – П-просто… э-эм… мне кажется, что ещё рано радоваться… ну… – Не сумев подобрать слова, он махнул на угрожающего вида кусты и подытожил: – Шипы.
– Точно, – со вздохом согласилась она.
Встав плечом к плечу, лицом к острову, они прикинули их следующий шаг.
– Я бы сейчас многое отдала за бутылку средства для уничтожения сорняков, – пробормотала Маррилл.
Фин застонал и хлопнул себя по лбу.
– Ну конечно!
И с силой пихнул её ладонью в спину. Прямо в заросли ежевики.
Падая, Маррилл успела взвизгнуть:
– Фин!
Острые, как бритва, шипы неуловимо приближались, а затем… ничего. Она бухнулась на голую землю.
Кусты и лианы с криком торопливо отползали прочь.
Маррилл поднялась и неторопливо отряхнула грязь с колен. И лишь затем хмуро посмотрела на Фина и проворчала:
– Мог бы просто сказать.
Он улыбнулся. Но стоило ему шагнуть к ней, как к нему метнулась лиана и оплела его ногу. Он потерял равновесие и упал, и новая лоза потащила его к кустам.
– Урх! – вырвалось у него.
Ветка с особенно острым на вид шипом замахнулась, приготовившись к удару, но Маррилл прыгнула к ней, заставив куст отпрянуть. Она лягнула ногой лианы, и те тоже поспешили отползти.
Очевидно, что растения не желали связываться с Маррилл, но были не прочь разделаться с Фином. Маррилл закусила губу.
– И что нам теперь делать? Тебе здесь не пройти. Если, конечно, я не понесу тебя на себе, – пошутила она.
– О нет! – замотал Фин руками, явно восприняв её предложение всерьёз. Он сделал шаг назад, и к нему немедленно скользнула лиана.
Маррилл наклонилась и махнула на неё, отгоняя. Посмотрев вверх, она встретилась взглядом с Фином.
– Обещаю тебя не ронять! – попыталась Маррилл его успокоить.
Глава 25. Болтливая Роща
Фин вцепился в плечи Маррилл мёртвой хваткой.
– Хватит ёрзать! – пропыхтела она и перехватила его ноги поудобнее. – Ты всё-таки не из перьев сделан, знаешь ли.
По бокам на них щетинились блестящие, как сабли, шипы. В некоторых местах ежевичного озера заросли становились такими густыми, что полностью закрывали обзор, и они оказывались в окружении зелени и теней с пятном синего неба над головами.
– Прости, – пробормотал Фин. Он чувствовал себя котом, застрявшим на качающейся ветке, а внизу его поджидала стая диких собак. – Ты, э-эм, отлично справляешься, – прошептал он, не отрывая взгляда от извивающихся, подобно кобрам, лиан вокруг.
Вскоре Маррилл уже едва переводила дыхание – они шли так почти пятнадцать минут.
– Не… уверена… – Её плечи устало подрагивали под пальцами Фина. Ей явно не хватало физической подготовки для роли лошади. – Что я… Долго… Продержусь…
Лодыжку Фина обжёг крапивный стебель.
– Ай, ветры-спектры! Побежали! – закричал он, спрыгнув со спины Маррилл, и толкнул её вперёд.
Маррилл, свободная от дополнительного веса, рванула со всех ног. Фин опрометью бросился следом, чувствуя, как шипы смертельным капканом смыкаются за спиной.
– А-А-А-А-Я-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А! – орал он.
– Фин! – руки Маррилл схватили его, останавливая. – Успокойся, у нас получилось!
Он моргнул и посмотрел вокруг. Ни единого кустика, одни лишь деревья. Они были высоченными, даже выше того, с комнатой внутри. Пересекающие ежевичное озеро лианы сплетались у корней и взбирались по стволам. Но внутри круга, где сейчас стояли Фин и Маррилл, было пусто. Ребята будто находились в кафедральном соборе.
У них получилось. Они достигли острова. Достигли Болтливой Рощи. Фина затопило облегчение.
И теперь, когда грохот сердца стих, он мог различить звуки. Они немного напоминали уже знакомый стрёкот джунглей, только были громче и не такими ритмичными. Будто одновременно сотня голосов что-то обсуждала или спорила о чём-то. Они с Маррилл посмотрели наверх, откуда доносился гомон, и ахнули.
Высоко-высоко над ними деревья переплетались ветвями, будто ставшие в круг и взявшиеся за руки люди. А держали эти ветви-руки гигантский пергамент, растянутый над поляной наподобие соборного купола.
– Прямо как потолок в Сикстинской капелле, – прошептала Маррилл и наклонила голову, чтобы рассмотреть пергамент под другим углом. – Или, скорее, как экран кинотеатра?
Фин молча смотрел на возникающие из ниоткуда образы: человеческие лица, скачущие по полям лошади, смеющиеся дети, континенты, острова и города. Нескончаемый поток мест, людей и вещей, что всплывали пузырьками на поверхность пергамента и падали в пустоту за его краями.
«Не в пустоту», – внезапно понял он, и его передёрнуло.
Рисунки не исчезали, они впитывались в ветви и перемещались дальше, на стволы, а от стволов – в лозы. А те уносили их на себе через ежевичное озеро в лес.
