– Не беспокойтесь, так уж вышло, что я в хороших отношениях как с теплом, так и с холодом. В отличие от других стихий (не будем их называть), с этими двумя управиться довольно легко. Они требуют совершенно разных подходов, разумеется, но ничего сверхординарного.
– Это Ардент так пытается безуспешно заверить нас, что он не даст нам замёрзнуть, – пояснил Колл со своего места у штурвала.
Фин поёжился. Пальцы онемели, и он почти не сомневался, что его нос обледенел. По его мнению, это очень походило на замерзание.
– Что с Сертом? – спросил он. – Его нигде не видно?
– Ни намёка, – успокоил его Колл. – У штурмышей отменное зрение, поэтому я поставил их в дозорные.
– Похоже, нам всё-таки удалось вернуть себе фору, – добавил Ардент.
Внезапно Колл закричал:
– Держитесь!
Фин оглянулся на нос корабля. Впереди русло сузилось, превратившись в сплошную полосу изо льда и снега. Река закончилась! Фин приготовился к удару, но душераздирающего треска дерева так и не последовало.
– Ничего себе! – воскликнула Маррилл.
Колл издал торжествующий вопль. Ардент свёл вместе руки и самодовольно улыбнулся. Корабль продолжал движение.
Фин бросился к перилам и посмотрел вниз. Маррилл тоже перегнулась через борт. Снег закручивался в маленькие вихри по бокам от носа корабля. Они плыли вперёд. По снегу!
– Трубки-стержни с черенками! – вырвалось у Фина. – Как такое возможно?
– Не зря я остановил свой выбор на «Кракене», – просиял улыбкой Ардент. – Истинный рекоплаватель пройдёт по Реке, куда бы она его ни завела, замёрзшая или нет!
Глава 32. На кончике языка
Их окружал грохот и треск обрушающихся ледяных глыб, подсвеченных разноцветными огнями. На взгляд Маррилл, это было похоже на отсчёт секунд после молнии, пока не раздастся гром, только наоборот. Здесь сначала был шум, за которым следовал разлом. Огромные ледяные скалы раскалывались, на их месте вырастали новые, самых необычных форм вроде спиралей и витков. Весь пейзаж безостановочно и безжалостно менялся.
«Прямо как моя жизнь», – подумала Маррилл.
Ещё недавно она планировала, как наконец уедет вместе с семьёй из Аризоны и вновь окунётся в беззаботные приключения. Затем её мама заболела, и каждая последующая секунда была ещё безумнее предыдущей. А теперь она внезапно оказалась в положении, когда она не просто искала дорогу домой, но пыталась обогнать сумасшедшего, вознамерившегося уничтожить весь мир.
Опять заскрежетал лёд, и Маррилл покрепче обхватила себя руками. Неподалёку от них полоса нетронутого снега внезапно просела посередине, одна половина опустилась, а другая наоборот – вздыбилась под острым углом. Лишь небольшой холмик остался нетронутым.
– Ты мой непоколебимый снежный холмик, – прошептала Маррилл, наклонившись, чтобы погладить Карнелиуса. Кот повернул голову и ткнулся ей в щёку. Странно, но это помогло.
Внезапно и без того низкая температура опустилась до вымораживающих значений. Маррилл почудилось, что её окунули лицом в ледяную воду. Даже под толстым пальто кожа пошла мурашками.
– Х-х-холодно, – простучала она зубами.
Вот только стоило слову сорваться с языка, как её дыхание замёрзло, кристаллизовавшиеся буквы на секунду повисли в воздухе, а затем упали ей под ноги. Одна «х» заскользила по палубе. Карнелиус погнался за ней.
От неожиданности Маррилл вскрикнула. Но звука не было, вместо него к кончику языка примёрзла горсть букв.
– Гхагх! – охнула она, пытаясь их отодрать.
Пока она была занята, к ней подошёл Ардент. Он двигался совершенно бесшумно, и Маррилл невольно подпрыгнула, когда наконец его заметила.
Волшебник улыбнулся и продемонстрировал ей цепочку висящих на шнурке букв:
Маррилл открыла рот, чтобы спросить, но затем вспомнила, что не может говорить. И вопросительно на него посмотрела.
Улыбка Ардента увяла. Он опустил взгляд на буквы, подумал секунду и понимающе поднял брови. После чего поменял в руках концы шнурков и снова растянул цепочкой:
«А, – сообразила Маррилл. – Холодный фронт на корабле!»
Она кивнула. Не то чтобы это что-то объяснило.
В этот момент из люка поднялся Фин. Маррилл не видела, как он уходил. Карнелиус воспользовался моментом, чтобы удрать в тепло нижних палуб, и юркнул у него между ног, едва его не уронив.
Маррилл подавила смешок при виде посыпавшихся изо рта Фина букв. Он округлил глаза, и новая порция букв запрыгала по доскам. Ардент задрожал от беззвучного смеха и показал ему своё сообщение на шнурке.
Фин выставил перед собой руки в защитном жесте и оглянулся. Его рот открылся, и из него выпорхнуло ЧТО. Фин сделал паузу, задумавшись. За этим последовало ПРОИС, но Х примёрзла к его нижней губе. Он потянул за неё, морщась от боли.
Маррилл не выдержала. Она захохотала. И уже секундой позже тоже отдирала от кончика своего языка Х и А.
Ардент уронил шнурок с буквами и взмахнул руками, признавая поражение. В его ладони вспыхнул огненный шар. От жара лежащие замершие слова начали таять, и воздух задрожал от какофонии голосов, возгласов и смеха.
– Ну так вот, – сказал Ардент, – нас настиг холодный фронт.
Будто бы это должно было всё объяснить.
Маррилл вздохнула.
– Думаю, мы и так уже это поняли. Но что за холодный фронт способен замораживать слова?
– Вот именно, – подхватил Фин.
Ардент, казалось, растерялся от её вопроса.
– Ну, очевидно, что именно этот. И я не удивлюсь, если он способен замораживать далеко не только слова. Смею предположить, если бы не все согревающие заклинания, которыми я окружил корабль, мы бы с вами тоже уже превратились в ледышки. И всё же я бы посоветовал вам ни о чём серьёзно не задумываться и приглушить эмоции. Вдруг они тоже замёрзнут, и кто знает, чего будет стоить их размораживание.
– Эмоции? – с сомнением переспросила Маррилл.
– Он дело говорит, – сказал Фин. Марилл уставилась на него, и он дёрнул плечом. – Я слышал, эмоции иногда продают в Пристани. Крайне редко, правда, но, насколько я понял, страх и всё в таком духе никогда не тают.
– Совершенно верно, – согласился Ардент и, наклонив голову, окинул Фина пристальным взглядом. – Мы раньше встречались?
Маррилл пропустила его слова мимо ушей, её больше занимала невероятность ситуации.
– Если здесь так холодно, что даже слова и чувства замерзают, почему мы до сих пор живы?
