— Помните, перед Новым годом, Стелла Станиславовна дала внеплановый отпуск, сообщив нам с Галиной Ивановной, что пару дней она сумеет побыть одна, потом планировала куда-то в горы уехать.
— И?
— Когда Стелла Станиславовна вернулась после праздников, ничего особо не изменилось, пока однажды она меня не попросила стать не только ее водителем, но и охранником, сказав, что это пустая формальность. Понимаете, Эмин Исмаилович, я давно работаю в этой семье, даже покойный Савицкий никогда не просил себе охрану. Это пожелание заставило меня задуматься над причиной. Стал просматривать запись на камерах в доме, которые реагируют на движения, о которых девушка не знает. За январь ничего необычного не произошло.
— Гена, ближе к делу, — тихо прошу мужчину, ибо нервы мои уже звенели от напряжения. Смутная догадка меня озаряет, но я ей не хочу верить.
— Я на почту выслал вам видеофайл.
— Я посмотрю, потом перезвоню.
— Буду ждать ваших указаний.
Торопливо лезу через телефон в свою электронную почту, чувствуя, как вспотели ладони, а сердце сжато в тиски, еле бьется. На секунду палец замирает над письмом, нажимаю на файлик, скачиваю.
«Убью, мразь» — возникает яркая, как вспышка молнии, мысль, пристально всматриваясь в экран телефона. Сука! Меня душит неконтролируемая ярость, душит так, что можно сдохнуть. Не знаю, как выгляжу со стороны, но несчастный мобильник трещит в руках, а я со стиснутыми зубами слежу за главными героями съемки. Я не вижу обстановку, не вижу лиц, только ее, вырывающую из рук брата, ее белое тело на фоне другого, смуглого, тела.
Вскакиваю на ноги, стул с грохотом отлетает за спиною, со всего размаху швыряю невинный мобильник в стену, без сожаления наблюдая, как он разлетается на части. Дышу часто, блуждаю рассеянным взглядом по кухне, спотыкаюсь на большом кухонном ноже лежащий на столешнице. Хватаю его, не обращая внимания на встревоженное лицо друга.
— Эмин! — Асхад меня перехватывает, встряхивает грубо, резко, пытается отобрать нож. — Успокойся! Дыши!
А я не могу дышать, вернее дышу, но урывками, мне больно сделать полный вдох, больно потому, что я чувствовал через экран мобильника ее боль, ее унижение, ее беззащитность. Она пережила этот кошмар, а я не мог ей помочь, а я об этом не знал.
— Я его убью! — холодно, смотря прямо в глаза другу, с полным понимаем того, что действительно убью Булата, неважно каким способом, но за содеянное его ждет наказание.
— Тише, — Асхад осторожно все же забирает у меня нож, усаживает на стул, сразу же налив в рюмку коньяка. — Выпей и включи свою разумную голову, — я вижу, что ему не по себе от моей вспышки, действует как сапер на минном поле, не зная, где рванет.
Сжимаю кулаки, а все равно не могу взять себя в руки, меня мелко потряхивает от эмоций, от жажды крови, от безумного первобытного желания уничтожить гниду. В таком состоянии я мог запросто попасть на сторону «темных» людей, будь они сейчас поблизости.
Вливаю в себя коньяк, не закусывая, обхватываю голову и смотрю перед собою. Я чувствую ее, не зря же тогда не спал всю ночь, метался по кабинету, как хищник во время полнолуния, чуть ли, не воя от своего бессилия. А утром она и слова не сказала о произошедшем! Почему? Не доверяет? Не захотела меня грузить своими проблема? Но Булат мой брат, значит это мои проблемы, как ни крути.
— Эмин, чем я могу помочь? — Асхад напоминает о своем присутствии. Вскидываю на него глаза, закусывая губу до крови.
— Ничем, друг, ничем. Тут уже ничего не изменить.
— Это как-то связано с девушкой из Москвы?
— Да. И с Булатом.
— Булат? — друг кривится, братец ему тоже никогда не нравился. — Если надо этого мальчишку отлупить, я с радостью! Не стоит он того, чтобы из-за него ты сел в тюрьму.
— Этому гаденышу надо яйца отрезать, а не лупить.
— Утро вечера мудренее, давай ты переспишь с этими мыслями, а завтра решим, как быть с Булатом. Я не буду спрашивать о причине, я просто помогу тебе, как ты в свое время помог мне, не вникая в суть дела.
Мы пьем в молчании, каждый в своих думках. Гнев свой сумел обуздать, но в голове еще бродили кровожадные мысли. Смотрю на валявший на полу мобильник.
— Блин, надо файл сохранить. Я сейчас вернусь! — встаю из-за стола, направляюсь в кабинет.
Нужно скачать файл, хорошенько подумать, как мне поступить в этой ситуации, трудно, но взять в себя в руки все же стоит. Этот щенок побежит к матери жаловаться, вывернет наизнанку историю так, будто Стелла сама соблазнила невинного ягненка. А я знаю, что она и на пушечный выстрел к нему не подошла бы. Данная запись прямое доказательства гнилой души Булата, если потребуется, я матери и тетке раскрою глаза на «милого» братца, у которого уже столько грехов, что и не отмолишь их. Спасибо Гене, еще одно доказательство в моих руках против брата, который уже совсем не видит грани «можно» и «нельзя».
Возвращаюсь на кухню, слышу голоса, замедляю шаг.
— А че у тебя с мордой, Булатик?
— Да, это девки-шмевки в порыве страсти! — прислонясь к стене, даю себе пару минут, чтобы взять себя в руки, ибо от голоса Булата я вновь завожусь в пол оборота. Не верю ему, не верю, что девки расцарапали это смазливое лицо.
— Пора тебе остепениться, а не по девкам шляться!
— Так-с я как раз сюда и прибежал, как узнал, что Эмин приехал! Женюсь на самой красивой и любимой девушке!!! — голос Булата бьет по нервам своей радостью и каким-то нездоровым оживлением. — Моя Стелла беременна!
Крышу срывает всего лишь от одного имени, я не воспринимаю в его устах сказанные слова. Не даю себе и секунды одуматься, быстро захожу на кухню. Асхад даже не моргает на мое появление, Булат сидит ко мне спиной. Хватаю его за шкирку и отбрасываю к стене. Он испуганно взирает на меня, находясь в шоке от неожиданности.
— Жениться значит собрался? — цежу сквозь зубы, стискивая руки на его шее. — Беременна, говоришь? — бью его в лицо кулаком, с каким-то диким наслаждением наблюдаю, как из разбитой губы начинает течь кровь. Он что-то пытается мне сказать, но отдираю его от стены, а потом вновь смачно впечатываю.
— Стелла твоя, говоришь…
Царапает мою руку, сжимающую его горло, хрипит, а я сильнее стискиваю пальцами горло, смотря с ненавистью в его испуганные карие глаза, которая раздирает меня изнутри.
— Эмин, — друг оказывает рядом, не дает произойти убийству, уберегает от судьбоносного шага. Оттаскивает меня от Булата, пытаюсь вырваться, но Асхад крепче сжимает мои предплечья. Жадно, пристально, скорее хищно, слежу за братцем, который пытается выровнять дыхание, согнувшись пополам, опираясь ладонями о колени. В голове шумит, плохо соображаю, что творю, но нет во мне и толики сомнений в неправильности в своих действиях. Булата размазать по стенке — это самое невинное, что приходит именно сейчас мне в голову.
