— Если бы твои сестры влюбились в русского, ты меня понял! — Асхад встает из-за стола, я посмеиваюсь, смотря на него снизу.
— Если мои сестры влюбились в русского, я бы их благословил, даже уломал мать, но не мешал.
— Услышь тебя отец и дед, прокляли твою лояльность и тебя самого!
— Но, к сожалению, или к счастью, в этой семье глава я и мне решать кого казнить, кого помиловать.
— Давай, глава семьи, принимай решения, если что я на связи! — Асхад похлопывает по плечу, оставляет меня одного на кухне, вскоре слышу, как хлопает входная дверь.
Допиваю кофе, навожу порядок на кухне, потом иду в кабинет, где мне нужно совершить пару важных звонков. Асхад дал мне хорошую идею, по сути где-то на уровне подсознания я тоже об этом думал, но не конкретно, а абстрактно. Видимо ранее не было повода все воплотить в реальность.
Теперь мне явно не до работы, голова забита совершенно не делами, поэтому звоню Али, предупреждаю, чтобы меня не ждали сегодня вообще, встречи-звонки пусть раскидывает на другие дни, звонить только в случае катастрофы. Еще совершил обещанный Гене звонок. Отдал распоряжение, чтобы со Стеллы глаз не спускал, по возможности был всегда рядом, попросил на КПП предупредить о том, чтобы брата не пропускали в поселок ни под каким предлогом, но оказывается об этом и без меня позаботилась сама Стелла. Был звонок охране в офис, имя Булата внесли в черный список, теперь он полностью был отрезан от девушки.
Задумчиво смотрю на экран ноутбука, когда оживает мой телефон.
— Да.
— Эмин! — голос мамы звенит от праведного гнева, я даже выпрямляюсь в кресле, чувствуя через телефон волны ее ярости. — Ты сейчас же должен явиться в дом Фатимы и дать объяснения своему поступку!
— Мама…
— Я все сказала! Чтобы через десять минут был здесь! — и бросает трубку, не дав мне ничего не сказать. Лучше бы я не доставал резервный телефон взамен своего разбитого. С другой стороны, примчались бы сюда и вытрясли бы душу. Хотя в любом случае мне придется все объяснять.
Приезжаю в дом, где живет Булат с сестрами и матерью, не в заявленные десять минут, а позже. По дороге заметил, что кто-то видимо ночью сильно гонял по дороге, не вписался в поворот и влетел в ближайшее дерево, которое находилось неподалеку от перекрестка. Осколки от разбитых фар, куски пластмассы подсказывали, что удар был сильный, но не смертельный для водителя.
Не тороплюсь бежать, даже с ленцой поднимаюсь по ступенькам. Меня встречает Сана, младшая сестра Булата.
— Приветствую тебя, брат! — она кротко улыбается мне, берет мою куртку и вешает ее на плечики.
— Как дела? — мягко улыбаюсь сестре, она неопределенно пожимает плечами. — Булат дома? — отводит глаза в сторону, потом оглядывается назад, убедившись, что в холле никого нет, наклонятся ко мне.
— Сегодня утром приехал. Ночью был в больнице, весь раненый. Мама и тетя над ним хлопотали.
— В больнице? — удивленно вскидываю брови, двигая челюстью. Побои что ли пошел снимать? Как девка ведет себя.
— Да. Он там что-то про тебя говорил.
— Было бы странным, если бы не вспомнил мое имя. Где мама с тетей?
— В гостиной тебя ждут, я принесу чай.
— Спасибо.
Поправляю ворот рубашки, уверенно иду в указанном направлении. Меня ждали. Мама с тетей Фатимой как царицы сидят на диванчике по центру, замер посредине комнаты, как провинившийся мальчишка. Смотрю твердо, прямо, не отвожу глаза в сторону, когда встречаюсь с их глазами.
Молчим. Они давят на меня своим молчанием, дают прочувствовать, как им не нравится мое поведение, мое отношение. Еще не сказаны слова, но я ощущаю кожей их обоюдное осуждение.
— Вы меня оторвали от работы, чтобы молчаливо смотреть с осуждением? — первый нарушаю тягостное молчание. Тетя Фатима возмущенно открывает рот, но мама останавливает ее жестом руки.
— Как ты разговариваешь, Эмин? — темные глаза сердито сверкают, губы поджимаются в тонкую линию. — Ты совсем забыл, кем являешься? Забыл об своей ответственности перед семьей и родными?
— Благодаря тебе, мама, я об этом ни на минуту не забываю, в отличие от некоторых!
— Эмин! — мама вскакивает со своего места, видимо до моего прихода себя уже по полной программе накрутила. — Ты забываешься!
— А ты повторяешься, мама! Я не раз тебе говорил, что не обязан нести за всех ответственность!
— Но это не означает, что ты имеешь права поднимать руку на ребенка!!!
— Ребенка? — я начинаю смеяться, откинув голову назад. — Вы издеваетесь? — разом прекращаю свое веселье, жестко глядя на мать. — Позвольте напомнить вам, что в возрасте вашего ребенка, — слово «ребенка» произношу с издевкой и презрением. — я уже полноценно работал рядом с отцом, уважительно относился ко всем заповедям, которые вкладывал мне дед в голову с младенчества. Так чем же ваш ребенок отличается от меня? Мало того, что он пренебрежительно относится ко всему тому, что нам старшие говорят, так его поведение выходит за пределы моральных норм!
— Ты наговариваешь на него! — встревает уже тетя, не усидев на месте. — Булат хороший, послушный мальчик!
— Хороший и послушный мальчик? Так пусть этот мальчик повзрослеет и станет опорой своей семьи!!! Почему я должен нести за вас ответственность, почему вы имеет право выносить мне мозг своими проблемами, когда у вас есть здоровый, адекватный сын! Я старший в своей семье, не в вашей, — поворачиваюсь к матери, — ни в какой-либо другой еще далекой родни!
— Эмин…
— Нет, — резко перед носом матери выставляю указательный палец, не давая ей разрешения перебивать себя. — Я не закончил! Вы теперь выслушаете меня до конца, кажется пора вам четко показать картину реальности. После смерти дяди Шахида почему-то весь бизнес по умолчанию перешел ко мне, почему-то вы все решили, что Булат должен доучиться, пережить потерю отца. Я с вами согласился, надеясь, что он осознает все сам свою дальнейшую роль, но увы, мои ожидания не оправдались. Я промолчал, ненавязчиво интересуясь дальнейшими его планами. Булат не хочет и не планировал возвращаться домой, он не видит себя в Грозном, ему свобода столицы больше по вкусу, чем строгость родного города. Я понимал, что если сейчас отдам ему в руки вожди правления, от бизнеса через полгода ничего не останется, близкие родственники останутся без денег даже на кусок хлеба! Теперь осознайте степень моей заботы! — смотрю на нахмуренную тетку, делаю паузу. Кажется, женщины задумались над моими словами, а мне передышка и момент продумать дальнейшую свою речь.
— Я могу продать бизнес, вложить деньги в инвестирование, обозначив ежемесячную выплату на жизнь для вас, тетя Фатима, и ваших дочерей, а Булат пусть доучивается, защищает диплом и идет работать, начиная с самых обычных должностей. Если ему действительно захочется залезть на верхушку успеха, он залезет, если нет, значит нет.
