— Продать бизнес? — ошеломленно переспрашиваю. — Зачем?
— Эмин считает, что раз ты не хочешь брать на себя управление, то лучше деньги вложить, он не обязан вести наши дела.
— Я не согласен! — вскакиваю на ноги, подхожу к окну. Кусаю разбитые губы, лихорадочно соображая, как остановить брата. — Он будет выделять на всех определенную сумму или как? — поворачиваюсь к матери, она отводит глаза в сторону.
— Он сказал, что только меня и сестер готов поддержать, а ты должен самостоятельно всего добиваться.
— Нормально, это ни в какие ворота не лезет, мама, — повышаю голос, не в силах взять под контроль свой гнев. — то есть я должен батрачить, должен впахивать на какой-то там работе, когда все будут жить припеваючи? Типа Эмин перетрудился в своем офисе!
— Эмин работает, Булат, об этом все знают и с этим не поспоришь.
— Плевать я хотел на это! Я не позволю ему продать бизнес!
— Тогда возьми все на себя, Булат, как и хочет Эмин, чтобы ты встал у руля, — мама смотрит на меня с ожиданием того, что я сейчас ей пообещаю именно это, а у меня язык не поворачивается ей сказать очередную ложь, поэтому молчу, тяжелым взглядом разглядывая белые стены.
— Булат…
— Я приду завтра, — резко ее перебиваю, не смотрю на нее, не оборачиваюсь, когда берусь за ручку двери. Сейчас я готов был сорваться с катушек, поэтому мне следовало как можно скорее оказаться подальше от глаз матери, выдохнуть из себя весь спектр негативных эмоций.
Возвращаюсь домой, сразу поднимаюсь к себе, в комоде в самом нижнем ящике извлекаю пистолет. Прячу его под свитер. Звонит мобильник. Это был Али, секретарь Эмина.
— Да!
— Булат, зайди завтра в офис с утра.
— Зачем?
— Нужно подписать ряд документов, где ты отказываешься от всяких претензий и даешь добро на продажу. Кстати, покупатели уже нашлись.
— Как шустро у Эмина все получается, наверное, не первый день об этом думал!
— На самом деле еще со смерти твоего отца к нему не раз приходили с предложением продать ваш бизнес, он отказывался. Ладно, зайди завтра утром!
— Хорошо, — цежу, стискивая в руках мобильник. Вот сволочь! Вот сукин сын! Нужно было спросить у Али, где сейчас Эмин, чтобы не тратить время на его поиски. С другой стороны, меньше свидетелей.
Вновь такси. Город погружается в вечерние сумерки, зимой рано темнеет. Еду к центральному офису в центр города, уверен на все сто процентов, что брат все еще на работе, он не из тех женатиков, которые спешат домой к жене и детям. Кажется, ему вообще параллельно до Амины и сына.
Злость бурлит во мне, как зелье в котле у ведьмы. Я вздрагиваю от своих же эмоций, которые вырываются из-под контроля. Отпустив машину, влетаю в пустой холл.
— Стоять! — кричат на меня два амбала. Разворачиваюсь и выхватываю из-под полы куртки пистолет, направляя на вмиг застывших мужиков пушку. Как в кино, и я главный герой. И эта мысль мне ужасно нравится, поэтому скалюсь во все зубы.
— В офисе никого нет, — осторожно замечает бритоголовый, я перевожу на него пистолет, смотрю в глаза, там застыл панический ужас. Ухмыляюсь, шикаю на него, он вздрагивает, возможно обоссался от страха. Верю, что тут Эмина уже нет, может Али еще роется в бумагах и планах на завтра, но братца нет — интуиция подсказывает.
Выбегаю на улицу, иду по тротуару, вызывая себе машину. Зарядки на мобильнике хватает только выслушать номер машины, и телефон угасает в моих руках. Черт! Черт! Как всегда, забыл поставить его на зарядку.
Ждать мне приходится недолго, ехать тем более, дорога почти свободная, люди уже давно сидят перед телевизором в уютном кресле. Дом Эмина не горит яркими огнями, но видно, что там кто-то есть. Калитка открыта, через две ступеньки поднимаюсь на крыльцо, резко распахивая входную дверь.
— Булат?! — на меня удивленно смотрит Амина, прижимая к груди спящего малыша. Она улыбается. — Чай будешь?
— Эмин дома?
— Эмин? — растерянно смотрит на меня, хмурится, будто вспоминает, где ее собственный муж. — Кажется, он уехал, забегал домой, быстро собрал сумку и сказал, что вернется через пару дней.
Стою неподвижно, не мигая смотрю на невестку. Теперь понимаю, откуда дует ветер, Стелла ему все рассказала. Сжимаю зубы до неприятного скрежета. Сзади кто-то заходит, оборачиваюсь. Передо мною стоит бледная, с заплаканными глазами тетя Камила. Она стягивает с себя платок, как-то медленно снимает с себя шубу. Все это время старается избегать моего взгляда. Когда садится на неподалеку стоящее кресло, соизволила встретиться с моими глазами.
— Почему у тебя телефон не отвечает? — голос сиплый, глухой.
— Батарея села.
Тетя Камила кивает, подтверждая таким образом, что я удовлетворил ее любопытство, но почему-то я стою и не ухожу. Все чувства обостряются, сам воздух наполняется каким-то нехорошим ожиданием.
— Я думаю тебе стоит поехать домой, поддержать сестер, — смотрит мимо меня с отсутствующим взглядом, пробирающим до мурашек. — Теперь только вы друг у друга есть… — одинокая слеза скатывается по щеке, тетя поспешно ее смахивает.
— В смысле?
— Твоя мама… — судорожно вздыхает, мнет в руках платок, который ранее покрывал ее голову. — Моя любимая сестра сегодня нас оставила.
— Мама… — наверное, я должен кричать, я кричу, где-то глубоко внутри себя, отторгая эту правду. Как? Нет!!! Ведь пару часов назад я еще сжимал ее руку! Нет! Это невозможно! Это не должно было произойти!
Трясу головой, потерянно озираясь по сторонам, не понимая, каким образом вдруг оказался у Эмина. Засовываю руки в карманы куртки и выхожу. Ухожу подальше от этого дома. Я бы убежал от сказанных слов, но они шли за мною, монотонно повторяя каждую букву, каждый звук, пробираясь до моего сердца. Больно! Больно настолько, что сердце колет в груди. Хватаю жадно ртом воздух, не могу дышать, задыхаюсь. Спотыкаюсь, не удерживаюсь и падаю на колени, выставив вперед руки. Загребаю землю вперемежку с грязным снегом, чувствуя, как лицо обжигает горячая влага.
Кричу. Кричу раненым зверем. Вытаскиваю пистолет и стреляю в небо, стреляю до последнего патрона, наплевав на то, что кто-то может вызвать полицию. Дикий вой вырывается из груди, отбрасываю пистолет в сторону, сжимаю руки между коленок и утыкаюсь лбом в землю.
