В автобусе час-пик, ощущение рыбы в бочке, все давили друг на друга, дышали на тебя. Был момент, почувствовал, как кто-то облапал мою задницу. Выскочил я из общественного транспорта на пару остановок раньше, чем нужно было. Меня потряхивало от этой дикости, не понимал, как люди могут так жить, это было за гранью моего понимания.
— Доброе утро, предъявите документы! — меня останавливают двое патрульных парней, прищуренно разглядывая с ног до головы. Вот сколько лет живу в Москве никак не могу привыкнуть, что в любую минуту ко мне могут подойти люди в форме и попросить предоставить документы, удостоверяющие личность.
Лезу сначала внутрь куртки, втягивая максимально живот, понимаю, что из-за куртки пистолет не виден, но все равно. Паспорта нет. Вспоминаю, что засунул его в карман джинсов сзади. Тут сердце пропускает удар, покрываюсь липким потом, ибо документа нет.
— Кажется я его дома забыл, — вкладываю все очарование в улыбку, но представители закона не ведутся.
— Пройдемте с нами для установления личности.
— Да ладно вам, ребят, я похож на подозрительную личность? — судя по тому, что парни не изменились в лице, шутку не приняли. Думай, Булат, как выкрутится из этой передряги!
За спиною захлопнулась тяжелая металлическая дверь, раздался лязг ключей и щелчок замка. Как единственный выстрел в висок. Чувствовал себя загнанным зверем в клетку, оказавшись в окруженным почти со всех сторон железными прутьями. Сложившиеся ситуация напоминала мне эпизод из триллера иль боевика, я не верил, что все происходило со мною в реальности. Все еще верил, наделялся до заката успеть домой, сам себя не прощу, если не окажусь на похоронах матери.
Можно было бы позвонить Эмину. Это была первая мысль, когда на запястьях щелкнули железные наручники, но мне посоветовали заткнуться и не рыпаться, они сами разберутся кому и куда звонить. Напомнил этим придуркам, что по закону имею право сделать звонок своему юристу, на что мне откровенно рассмеялись в лицо и подсказали куда засунуть это право. Мой большой косяк, позволяющий ментам обращаться со мною, как с отбросом общества был в том, что нашли пистолет. Я даже услышал, как они весело обсуждали, что на меня можно «повесить» несколько «глухарей», дабы поправить статистику.
Сейчас в камере на меня смотрели три пары разноцветных глаз. Оценивающе, пытливо, нагловато и с чувством превосходства в этом мире. Хотя не понимал, чем можно гордиться, находясь в этом помещении, с народным названием «обезьянник».
Со скамьи поднимается мужчина чуть выше среднего роста, коренастый, с бритой головой. Его маленькие глаза напоминали глазки свиньи, такие же мелкие. Над ними светлые брови, которых не было видно. Он подходит ко мне впритык, я ухмыляюсь, глядя на него сверху вниз, тип еле дотягивал ростиком мне до плеч. Его товарищи сидели на своих местах, с интересом наблюдая за нами.
— Чейный?
— В смысле? — непонимающе смотрю на мужика, он что-то жует, потом сплевывает мне под ноги. Это своего рода как красная тряпка для быка, сжимаю кулаки и весь напрягаюсь, сужаю глаза. Поросенок тоже щурится, двигает бровями.
— К кому относишься? На прохожего не похож.
— Не знаю, о чем вы толкуете, но я никому не принадлежу, сам по себе.
— Сам по себе? — ржет, у поросенка отсутствуют некоторые зубы, а некоторые были коронками золотого цвета. — Говори к какой семье относишься? Глядишь найдем твоих родных и вытащат тебя отсюда! Видно, что порох не нюхал. Чей сын?
Я его вообще не понимал, поэтому пренебрежительно задев его плечом, направляюсь к пустой скамейке, чувствуя затылком тяжелые взгляды вынужденного общества.
— Слух, ты не нарывайся, а! И не таких обламывали! В два счета превратим тебя петуха! — и трое с особым весельем начинают смеяться, улыбаясь друг другу. Презрительно хмыкаю, не скрывая своего отношения к этим отбросам общества, именно таких, побывавших на зоне, я считал ниже самих тараканов. И смысл слова «петух» был мне понятен.
— А я смотрю вы сами от петухов недалеко ушли! — смех моментом прекращается, трое подрываются со скамеек и со звериным выражением лица направляются ко мне. Встаю, страха нет, а вот адреналин зашкаливал по всем показателям. Вижу, что представители правопорядка тоже напряглись.
— За метлой своей следи, а то смотрю сильно наглый, а! Че за наезд? А? — говорил в основном поросёнок, те двое словно не имели права открывать рта, исполняли все молчаливые приказы этого недомужика с белесыми бровями.
Он толкает неожиданно меня в плечо, толкаю в ответ, слегка сдвигая его с места. Товарищи поросёнка стоят за его спиной.
— Эй, харе выяснять отношения!!! — один из ментов появляется перед дверью с дубинкой в руках. Поросенок хмыкает и смачно сплевывает мне под ноги. Я воспринимаю это как оскорбление, толкаю этого чмыря в спину, так как он от меня отвернулся. Он не удерживается на ногах, налетает на одного из своего дружка. Тот поддерживает его, пока поросенок приходит в себя.
— Ты ахренел, чурка? — его лицо перекошено от злости, я и сам завожусь не на шутку, инстинкт самосохранения слабо подает голос, советует не нарываться, ибо хоть и мужик мелкий, руки у него крупные, кулаки на вид выглядели устрашающе.
— За чурку ответишь! — цежу сквозь зубы.
— Э, я че сказал! — орет мент, гремя ключами, пытаясь быстро открыть дверь с намереньем нас развести по разным углам, к нему уже спешили его коллеги. Видно ребята переволновались, ибо ключи выпадают из суетливых руку на пол. Все происходит очень быстро, не на минуты, а на секунды.
Поросенок сверлит меня яростным взглядом, делает обманчивый маневр, я ведусь на него, затем получаю удар кулаком в голову. На некоторое время полностью теряю ощущение реальности, не понимаю, что происходит вокруг. Я вроде пытаюсь стоять, но падают, ударяясь головой об цементный пол. Ко мне подскакивает один из ментов, другие кидаются к этим троим, оттесняя их к стене, угрожая дубинками.
— Эй! — мент меня осторожно трясет за плечо, поддерживает, пока я пытаюсь сесть. Боль в голове не сильная, в ушах стоит какой-то надоедливый шум, а перед глазами еще мелькают звездочки, лицо мента расплывчатое.
— Ты как?
— Норм, — отпихивают от себя мужика, отползаю к скамейке. Прислонившись спиной к стене, прикрываю глаза. Слышу, как поросенку и его друзьям делают выговор, угрожая еще большим задержанием в клетке за хулиганство. Те что-то невнятно бормочут. Но это все для меня как задний фон, я не вслушиваюсь с слова. И отключаюсь…
