Кроме того, Кетриккен считала меня умершим. Казнен Регалом и давно похоронен, вот что она должна была слышать. Она была моей королевой и женой Верити. Конечно же, теперь я мог объяснить ей, как мне удалось остаться в живых. Но рассказать ей правду – это все равно что бросить камушек в пруд. В отличие от Старлинг, Кеттл или любого другого, кто мог догадаться о том, кто я такой, Кетриккен знала меня раньше. Это будет для нее не слухом, не легендой, не дикой историей, как для кого-то, кто видел меня всего мгновение, а фактом. Она могла бы сказать всем, кто знал меня: «Да, я его видела, и он на самом деле жив. Как? Да при помощи своего Уита, конечно».
Я с трудом шел за Ночным Волком сквозь снег и думал, что это будет значить для Пейшенс, когда весть дойдет до нее. Позор или радость? Боль от того, что я не открылся ей? Через Кетриккен эту весть пошлют всем, кого я знал. В результате она дойдет до Молли и Баррича. Что это будет значить для Молли, когда она услышит не только о том, что я жив и не вернулся к ней, но еще и о том, что я действительно запятнан Уитом? Я был ранен в самое сердце, узнав, что она скрыла от меня свою беременность. Тогда я в первый раз понял, что она должна была чувствовать себя преданной и обманутой из-за всех этих бесконечных тайн, которые были у меня от нее все эти годы. Если она узнает еще об одной, к тому же такой значительной, это может покончить со всеми чувствами, которые она до сих пор испытывала ко мне. Мои шансы на то, чтобы восстановить наши отношения, и без того были достаточно малы. Мне была невыносима мысль о том, что они будут уменьшаться и дальше.
И все остальные – конюшие, которых я знал, люди, бок о бок с которыми я греб и сражался, простые солдаты Баккипа – тоже узнали бы обо мне. Что бы я ни думал об Уите, я уже видел отвращение в глазах одного друга. Я видел, как это изменило отношение ко мне Старлинг. Что скажут люди о Барриче, в конюшне которого был наделенный Уитом подручный и который это терпел? Станут ли его искать? Я заскрипел зубами. Мне следовало оставаться для них мертвым. Может быть, лучше вообще обойти Джампи стороной и отправиться искать Верити? Хотя без еды и теплой одежды у меня было столько же шансов преуспеть в этом, сколько у Ночного Волка выдать себя за комнатную собачку.
И была еще одна мелочь. Карта.
Когда Верити покидал Баккип, он полагался на карту. Это была старая карта, которую Кетриккен откопала в библиотеке Джампи. Она выцвела, потому что, очевидно, была сделана в дни короля Вайздома, который первым нашел Элдерлингов и уговорил их помочь Шести Герцогствам. Некоторые детали стерлись, но и Кетриккен и Верити были уверены, что одна из отмеченных на карте дорог ведет туда, где король Вайздом обнаружил этих таинственных существ. Верити решил следовать указаниям карты и идти в районы за Горным Королевством. Он взял с собой ее копию, и я не имел никакого представления о том, что случилось со старой картой. Возможно, ее увезли в Тредфорд, когда Регал разграбил библиотеки Баккипа. Некоторые особенности ее оформления заставили меня подозревать, что она, в свою очередь, является копией еще более старого свитка. Карта была выполнена в горном стиле, и если где-то и можно было обнаружить оригинал, то это в библиотеках Джампи. Я имел к ним доступ в месяцы своей болезни в горах и знал, что они очень обширны и находятся в прекрасном состоянии. Если я не найду оригинала именно этой карты, мне, возможно, удастся найти другие, на которых будут указаны те же самые дороги.
Во время моего пребывания в Горном Королевстве я был потрясен тем, какой это доверчивый народ. Я почти не видел замков и совсем не встречал стражников, стоявших на каждом шагу в Баккипе. Было бы несложно попасть в королевскую резиденцию. Даже если они все-таки решили установить охрану, стены дворца были сделаны из покрытых глиной и раскрашенных кусков коры. Я был уверен, что так или иначе смогу попасть внутрь, а тогда быстро доберусь до библиотеки и украду все, что мне понадобится. Таким же образом я восстановлю свои запасы.
У меня хватило совести устыдиться этой мысли. Но я знал, что стыд не удержит меня от того, чтобы сделать это. У меня опять не было выбора. Я взбирался по глубокому снегу на очередной хребет, и, казалось, мое сердце снова и снова выстукивало эту фразу. Нет выбора, нет выбора, нет выбора и никогда не было. Судьба распорядилась так, что я стал убийцей, лжецом и вором, и чем сильнее я пытался избежать этих ролей, тем тверже меня подталкивали к ним. Ночной Волк шел следом за мной и беспокоился из-за моего плохого настроения.
В таком смятении мы перевалили через хребет, и оба глупо остановились, вырисовываясь четкими силуэтами прямо перед отрядом всадников на дороге под нами. Их коричневые с золотом куртки выделялись на снегу. Я застыл, как испуганный олень. Но мы все же могли бы остаться незамеченными, если бы не стая собак с ними. Я мгновенно заметил их – шесть собак, не волкодавы, спасибо Эде, а коротконогие гончие, не привыкшие к такой погоде и местности. Там была одна длинноногая собака, долговязая дворняга с кудрявой спиной. Она и ее хозяин шли отдельно от остальных. Отряд использовал все средства, чтобы найти нас. Почти мгновенно дворняга откинула голову и залаяла. Собаки подхватили лай и тут же завыли, почуяв наш запах. Стражник, держащий собак, поднял руку и показал вверх на нас. Мы бросились бежать. Дворняга с хозяином уже неслись за нами.
– Я даже не знал, что там дорога, – задыхаясь проговорил я Ночному Волку, пока мы бежали вниз по склону. У нас было очень небольшое преимущество. Мы спускались по нашим собственным следам, а собаки и всадник должны были подняться по нетронутому снегу. Я надеялся, что к тому времени, когда они доберутся до вершины, мы как раз скроемся в заросшем кустарником овраге под нами. Ночной Волк не торопился, не желая оставлять меня одного. Вдали я слышал возбужденные голоса людей.
БЕГИ! — скомандовал я Ночному Волку.
Я не оставлю тебя.
Да, похоже, у меня мало шансов, что ты сделаешь это, признался я. Мой мозг отчаянно работал. Беги на дно оврага. Оставь столько фальшивых следов, сколько сможешь, петляй вокруг и иди вниз по течению вдоль оврага. Когда я доберусь туда, мы побежим наверх, в гору. Это может задержать их на некоторое время.
Лисьи штучки, фыркнул он, серым вихрем рванулся вперед и исчез в густом кустарнике.
Я пытался двигаться быстрее. Дойдя до края оврага, я оглянулся. Собаки и всадники как раз пересекали хребет. Я юркнул за покрытый снегом куст и начал спускаться по крутому склону. Ночной Волк оставил достаточно следов для целой стаи волков. Когда я остановился, чтобы перевести дыхание, он пронесся мимо меня в совершенно другом направлении.
Давай выбираться отсюда.
Я не стал ждать его ответа и бросился вперед так быстро, как позволяли мне мои ноги. Снег на дне был не таким глубоким, потому что нависающие сверху деревья и кустарники поймали и задержали большую его часть. Я шел полусогнувшись, зная, что, если я задену ветки, они сбросят на меня свой холодный груз. Лай собак звенел в морозном воздухе. Я прислушивался к нему, пробиваясь вперед. Когда я услышал, что возбуждение сменилось отчаянным воплем, то понял, что они добрались до запутанного следа на дне оврага. Слишком быстро они добежали сюда, слишком быстро, и догонят нас очень скоро.
