– Мы дойдем туда и найдем Верити.
Она подняла глаза, чтобы встретить мой взгляд. Ей хотелось, чтобы вера была в ее взгляде и голосе, когда она сказала:
– Да, найдем.
Я услышал только мужество.
Мы сворачивали нашу палатку так часто, что теперь это совсем не требовало работы мысли. Мы двигались как единое целое, почти как одно существо. Совсем как группа, подумал я.
Как стая, — поправил меня Ночной Волк. Он подошел ко мне и толкнул меня головой под руку. Я остановился, почесал его уши и горло. Он закрыл глаза и прижал уши от удовольствия. – Если твоя самка прогонит меня, мне будет очень этого не хватать.
Я не дам этому случиться.
Ты знаешь, что она заставит тебя выбирать.
Я отказываюсь даже думать об этом сейчас.
Ах! Он упал на бок, потом перевернулся на спину, чтобы я мог почесать ему живот, и обнажил зубы в волчьей улыбке. Ты живешь настоящим и отказываешься думать о том, что может произойти. Но я, я понял, что почти не могу думать о чем-нибудь, кроме того, что может произойти. Это было хорошее для меня время, брат. Жить в стае, охотиться в стае, делиться мясом. Но воющая сука сказала правду прошлой ночью. Стае нужны щенки. А твой щенок…
Я не мог думать о будущем сейчас. Мне надо было думать только о том, что я должен сделать сегодня, чтобы выжить, и как мне добраться до дома.
– Фитц? С тобой все в порядке?
Это была Старлинг. Она подошла, взяла меня за локоть и слегка тряхнула. Я посмотрел на нее, очнувшись от размышлений. Воющая сука. Я постарался не улыбнуться.
– Все в порядке. Я был с Ночным Волком.
– О! – Она посмотрела вниз, на волка, и я увидел, как ей хочется понять, что же все-таки нас объединяет. Потом она отбросила это. – Ты готов идти?
– Если все остальные готовы.
– Похоже, что так.
Она пошла помочь Кетриккен нагрузить последнего джеппа. Я огляделся, ища шута, и увидел, что он молча сидит на своей сумке. Рука его легко касалась одного из каменных драконов, на лице было отсутствующее выражение. Я тихо подошел к нему сзади.
– Ты здоров? – спросил я тихо.
Он не подскочил. Он даже не вздрогнул. Он только обернулся и посмотрел на меня своими светлыми глазами. Лицо его было потерянно-тоскующим, без обычного оживления.
– Фитц, с тобой бывало когда-нибудь так, что ты вспоминаешь что-то, но не знаешь, что это?
– Иногда, – сказал я. – Думаю, это случается со всеми.
– Нет, это совсем другое, – тихо настаивал он. – Когда я стоял на том камне позавчера и внезапно увидел весь этот древний мир… С того времени у меня постоянно какие-то странные полувоспоминания. Вроде него. – Он бережно погладил голову дракона. – Я почти уверен, что был знаком с ним. – Он умоляюще посмотрел на меня. – Что ты видел тогда?
Я слегка пожал плечами:
– Это была рыночная площадь. Всюду лавки, люди продавали и покупали. Базарный день.
– Ты видел меня? – спросил он очень тихо.
– Не уверен. – Я почувствовал какую-то неловкость, говоря об этом. – На твоем месте был кто-то другой. Женщина. Она была чем-то похожа на тебя. У нее не было цвета, и она вела себя как шут, во всяком случае, так мне показалось. Ты потом сам говорил о ее короне, вырезанной в виде петушиной головы и хвоста.
– Я говорил? Фитц, я мало что помню из того, что сказал сразу после этого. Я помню только ощущение и то, как быстро оно исчезло. В какой-то момент я был связан со всем. Был частью всего. Это было замечательно, как волна любви или… – Он с трудом подыскивал слова.
– Таков Скилл, – тихо сказал я. – То, что ты чувствовал, – это притяжение Скилла. Это то, чему все время должен сопротивляться владеющий Скиллом, иначе оно засосет его.
– Значит, это был Скилл, – задумчиво сказал он сам себе.
– Когда ты вышел из него, ты был в экстазе. Ты говорил о чьем-то драконе. В этом было мало смысла. Дай-ка подумать. Дракон Риалдера. И он якобы обещал покатать тебя.
– Мой сон прошлой ночью. Риалдер. Это было твое имя, – говоря это, он гладил голову статуи.
В этот момент произошла очень странная вещь. Мой Уит ощутил прилив жизни в камне, и Ночной Волк подскочил к моим ногам. Шерсть у него на загривке встала дыбом. У меня на затылке волосы тоже встали дыбом, и я отскочил, ожидая, что статуя вдруг оживет. Шут удивленно посмотрел на нас:
– В чем дело?
– Нам кажется, эти статуи живые. И мне, и Ночному Волку. А когда ты произнес это имя, дракон почти шевельнулся.
– Риалдер, – с интересом повторил шут. Я задержал дыхание, но ничего не почувствовал. Он посмотрел на меня и покачал головой: – Просто камень, Фитц. Холодный и прекрасный камень. Ты слишком нервничаешь.
Он по-дружески взял меня под руку, и мы пошли к заросшей тропе. Наших спутников, кроме Кеттл, уже не было видно. Она стояла опираясь на палку и сердито смотрела на нас. Я инстинктивно ускорил шаг. Когда мы добрались до нее, она ждала, она взяла меня за руку и царственно махнула шуту, чтобы он шел вперед. Мы отправились следом, но медленнее. Когда он отошел на порядочное расстояние, она сжала мою руку и потребовала:
– Ну?
Несколько секунд я тупо смотрел на нее. Потом:
– Я еще не решил, – виновато признался я.
– Это-то ясно, – сердито отрезала она. Прикусила губу, нахмурилась, совсем было собралась заговорить, а потом свирепо покачала головой. Руку мою она не отпустила.
Большую часть этого дня, шагая рядом с ней, я размышлял над задачей.
Я не знаю, есть ли что-нибудь столь же скучное, как возвращение по собственным следам. Теперь мы уже не шли по заросшей древней дороге, мы возвращались утоптанной джеппами тропинкой через заболоченный лес вверх по холму. Со сменой времен года дневной свет держался дольше, и Кетриккен вела нас дальше и дальше до наступления полной темноты. До площади из черного камня было рукой подать, но, думаю, ради меня Кетриккен решила еще одну ночь провести на древней дороге. У меня не было ни малейшего желания спать ближе к перекрестку, чем это было необходимо.
Поохотимся? — спросил Ночной Волк, как только шатер был установлен.
– Я иду охотиться, – заявил я, обращаясь к остальным. Кеттл недовольно посмотрела на меня:
– Держись подальше от Дороги Скилла.
Шут удивил меня, поднявшись на ноги.
– Я пойду с ними, если волк не возражает.
Всегда рад Лишенному Запаха.
– Будем рады, если пойдешь с нами. Но ты уверен, что у тебя хватит сил?
– Если я устану, то всегда смогу вернуться.
Когда мы выходили из шатра, Кетриккен раскладывала свою карту, а Кеттл стояла на часах.
