– Я говорю то, что знаю. И мне все равно, что подумают другие по этому поводу. – Она оглядела нас всех, словно прощалась с нами. Потом она повернулась к нам спиной и обращалась уже только к королю: – Мой лорд, король Верити, меня зовут Кестрел из Бакка, и я работала в группе Станчина. Но я убила Скиллом члена собственной группы – и сделала это из ревности к мужчине. Таким образом, я была повинна в худшей из измен, ведь мы принадлежали королеве. За это я была наказана так, как сочла нужным наша королева. Мой Скилл был выжжен из меня, и я осталась такой, какой вы меня видите: заключенной в себе самой, неспособной выйти из собственного тела и прикоснуться к тем, кто был мне когда-то дорог. Это было сделано оставшимися членами группы. За совершенное мною убийство королева изгнала меня из Шести Герцогств на вечные времена. Она выслала меня, чтобы ни у одного человека, наделенного Скиллом, не возникло искушения освободить меня. Она сказала, что не может придумать никакого худшего наказания и что в один прекрасный день, устав от одиночества, я начну стремиться к смерти… – Кеттл медленно преклонила свои старые колени на твердом камне. – Мой король, моя королева, она была права. Теперь я прошу вас о снисхождении. Убейте меня или… – очень медленно она подняла голову, – или воспользуйтесь своей силой, чтобы снова открыть меня Скиллу. И я буду служить вам и помогу в создании этого дракона.
На мгновение воцарилась полная тишина. Потом Верити заговорил, и в голосе его было смущение:
– Я никогда не слышал о группе Станчина.
Голос Кеттл дрожал:
– Я уничтожила ее, мой лорд. Нас было всего пятеро. После того, что я сделала, осталось только трое владеющих Скиллом, и эти трое перенесли физическую смерть одного члена группы… и смерть моего Скилла. Они были очень ослаблены. Я слышала, что они были освобождены от службы королеве и ушли на поиски дороги, которая некогда начиналась в городе Джампи. Они не вернулись, и вряд ли они сумели пройти по этой дороге до конца. Скорее всего, им не удалось сделать дракона, о котором мы когда-то мечтали.
Когда Верити заговорил, это не было ответом на слова Кеттл.
– Ни у моего отца, ни у его жен не было присягнувших им групп. Не было их и у моей бабушки. – Он сморщил лоб. – Какой королеве вы служили, женщина?
– Королеве Дилиженс Прилежной, мой король, – тихо ответила Кеттл. Она все еще стояла на коленях на твердом камне.
– Королева Дилиженс правила больше двухсот лет назад, – заметил Верити.
– Она умерла двести двадцать три года назад, – вмешалась Старлинг.
– Спасибо тебе, менестрель, – сухо сказал Верити. – Двести двадцать три года назад. И вы хотите, чтобы я поверил, что вы входили в ее группу?
– Так оно и было, мой лорд. Я обратила свой Скилл на себя самое, потому что хотела сохранить свою юность и красоту. Это не считалось достойным поступком, но большинство владеющих Скиллом делали это в той или иной степени. Мне потребовалось около года, чтобы овладеть своим телом, но то, что я сделала, было выполнено хорошо. До сегодняшнего дня я быстро выздоравливаю, и большая часть болезней обходит меня стороной. – В голосе ее проскользнула нотка гордости.
– Легендарное долголетие членов групп, – тихо заметил король Верити самому себе. – Должно быть, в книгах Солисити было много вещей, о которых мы с Чивэлом так никогда и не узнали.
– Очень много. – Теперь Кеттл говорила более уверенно. – Меня поражает, что люди, так плохо обученные – как вы и Фитц Чивэл, – умудрились дойти до этого места. А вырезать в одиночку дракона – это подвиг, достойный песни!
Верити взглянул на нее:
– Сядь. Мне больно видеть тебя на коленях. Очевидно, ты многое можешь и должна сказать мне. – Он расправил плечи и оглянулся на дракона. – Но пока мы разговариваем, я не могу работать.
– Тогда я скажу вам только то, что должно быть сказано немедленно, – предложила Кеттл. Она с трудом встала на ноги. – Я была очень сильна в Скилле. Достаточно сильна, чтобы убивать им, а это доступно немногим. – Голос ее прервался. Она вздохнула и закончила: – Эта сила все еще во мне. Человек, наделенный Скиллом достаточно сильно, может снова открыть меня ей. Я верю, что вы обладаете такой силой, хотя, возможно, сейчас она не подчиняется вам. Вы убили Скиллом, а это преступление. Несмотря на то что этот член группы изменил вам, когда-то вы работали вместе. Убивая его, вы убили часть самого себя. Именно поэтому вам кажется, что Скилл покинул вас. Если бы у меня был мой Скилл, я могла бы помочь вам.
Верити тихо засмеялся:
– У меня нет Скилла, у вас нет Скилла. Но если бы он у нас был, мы могли бы помочь друг другу. Женщина, это напоминает узел на веревке, у которой нет концов. Как можно его развязать, если не мечом?
– У нас есть меч, мой король. Фитц Чивэл, Изменяющий.
– А, старая легенда. Мой отец любил ее. – Верити задумчиво посмотрел на меня. – Вы думаете, он достаточно силен? Скилл моего племянника Августа был выжжен, и он так и не смог восстановить его. Как я иногда думаю, для него это было милосердием. Скилл вел его дорогой, которая мало подходила ему. Я подозревал тогда, что Гален что-то сделал с этой группой. Но у меня было так много дел… как всегда.
Я почувствовал, что внимание моего короля начинает рассеиваться. Я решительно шагнул вперед:
– Мой лорд, что от меня требуется? Я мог бы попытаться.
– Я не хочу, чтобы ты пытался. Я хочу, чтобы ты сделал. Здесь. Так часто говорил Чейд. Чейд. Большая часть его теперь в драконе, но этот кусочек я оставил. Нужно будет вставить его в дракона.
Кеттл подошла ближе к королю:
– Мой лорд, помогите мне освободить мой Скилл, и я помогу вам заполнить дракона.
Что-то было в том, как она произнесла эти слова. Они были произнесены громко, для всех, и тем не менее я чувствовал, что на самом деле только Верити понимает их истинный смысл. Наконец, очень неохотно, он кивнул.
– Я не вижу другого выхода, – сказал он сам себе, – никакого другого выхода.
– Как я могу сделать что-то, когда я даже не знаю, о чем идет речь? – пожаловался я. – Мой король, – добавил я в ответ на сердитый взгляд Кетриккен.
– Ты знаешь не больше нашего, – тихо упрекнул меня Верити. – Сознание Кестрел было выжжено Скиллом ее собственной группы, и это должно было изолировать ее от Скилла на всю оставшуюся жизнь. Ты должен использовать тот Скилл, который у тебя есть, любым доступным тебе способом, чтобы залечить эти рубцы.
– Но я представления не имею, как начать.
Тогда Кеттл повернулась и посмотрела на меня. В ее старых глазах была мольба. Пустота и одиночество. И голод Скилла, уничтожавший ее изнутри. Двести двадцать три года, подумал я. Так много лет вдали от родины! Так много лет заключения в собственном теле!
– Но я попробую, – пообещал я и протянул ей руку.
Кеттл помедлила, потом вложила свою руку в мою. Некоторое время мы стояли молча и смотрели друг на друга. Я потянулся к ней Скиллом, но не ощутил ответа. Я смотрел на нее и пытался сказать себе, что я ее знаю и мне должно быть легко дотянуться до нее Скиллом. Я привел в порядок свое сознание и вспомнил все, что знал о раздражительной старой женщине. Я думал о ее безропотной стойкости, о ее остром языке и искусных руках. Я вспомнил, как она учила меня своей игре и как часто мы играли в нее, склонив головы над тканью доски. «Кеттл, – сказал я себе строго. – Дотянись до Кеттл». Но мой Скилл не нашел ничего.
