– Я считаю вас умным и смелым, лорд Брайт, так что приходится сделать вывод, что вы невежественны. Я намереваюсь заняться вашим образованием. Как докажет вам карта покойного принца Верити, если вы вскоре не начнете действовать, все побережье Бакка будет брошено на милость красных кораблей. А у них нет милости. – Она подняла пронзительные газельи глаза и в упор посмотрела на него. Так она часто пронзала взглядом меня, когда требовала подчинения. Я почти пожалел его. Потом я потерял этот образ и, как несомый ветром лист, уплыл от них.
Я не знаю, нырнул ли глубже, знаю только, что все, что привязывало меня к моему телу, стало тоненькой нитью. Я повернулся и закрутился в течении, которое тащило меня, подбивая отпустить эту нить. Где-то возбужденно заскулил волк. Призрачные пальцы тыкались в меня.
Фитц. Будь осторожен. Возвращайся. Верити. Но его Скилл казался мне только дуновением ветра. Что-то было между нами. Холодный туман, поддающийся и упругий, запутывающий, как ежевика. Я забеспокоился, пытаясь найти страх, который вернул бы меня в мое тело. Но я был заперт внутри сна и не мог проснуться. Не было пути назад. Не было сил пытаться.
Запах собачьей магии в воздухе, и только посмотрите, что я нашел! Уилл вонзил в меня когти, как кошка, притягивая к себе. Привет, бастард. Его глубокое удовлетворение снова разбудило мой страх. Я мог чувствовать его циничную улыбку. Они оба живы – и бастард с его извращенной магией, и Верити-изменник. Регал будет огорчен, обнаружив, что он не так преуспел, как думал. Но сейчас я все исправлю. Моим собственным способом. Я почувствовал, как он ощупывает мою защиту, – нечто более интимное, чем поцелуй. Как будто он ощупывал тело шлюхи. Я болтался, как кролик, в его руках, ожидая только рывка, который прервет мою жизнь. Я чувствовал, что у него прибавилось силы и хитрости.
Верити, захныкал я, но мой король не слышал и не отвечал. Уилл взвешивал мои возможности.
Какая польза для тебя в этой силе, которой ты так и не научился владеть? Никакой. Но мне это даст крылья и когти. Ты сделаешь меня достаточно сильным, чтобы отыскать Верити, где бы он ни прятался.
Внезапно я стал терять силу, как продырявленный мех с водой. Я не имел никакого представления, как он пробил мою защиту, и не знал способа остановить его. Он жадно вцепился в мое сознание и высасывал меня. Именно так Джастин и Сирен убили короля Шрюда. Он исчез быстро, как лопнувший пузырь. У меня не было ни воли, ни сил для сопротивления, когда Уилл ломал последние преграды между нами. Его чуждые мысли давили изнутри на мое сознание, когда он выгребал все мои тайны, высасывал мою душу. Но внутри меня его ждал волк.
Брат! — зарычал Ночной Волк и бросился на него с оскаленными зубами. Где-то далеко Уилл завизжал от ужаса и боли. Как бы силен ни был он в Скилле, он совершенно не знал Уита. Он был так же беззащитен перед Ночным Волком, как я перед ним. Когда-то, когда Джастин атаковал меня Скиллом, Ночной Волк ответил ему. Я видел, как Джастин упал, как будто его физически терзал волк. Он потерял всю концентрацию и контроль над своим Скиллом, и я смог освободиться от него. Я не мог видеть, что случилось с Уиллом, но чувствовал щелканье челюстей Ночного Волка. Я был потрясен силой ужаса Уилла. Он бежал, разорвав связь Скилла между нами так внезапно, что я на мгновение усомнился в себе. Потом я вернулся в свое собственное тело полностью проснувшимся. Я сел, пот струился по моей спине, и я стал воздвигать все свои стены защиты.
– Коб? – в тревоге спросил Джош, и я увидел, как он и Хани смотрят на меня.
Я подавил задыхающееся всхлипывание.
– Кошмар, – едва выговорил я. – Просто кошмар.
Я с трудом поднялся на ноги в ужасе от собственной слабости. Мир вокруг меня кружился. Я едва мог стоять. Страх понукал меня. Я подхватил свой маленький котелок и, как мог быстро, направился к реке за водой, надеясь, что чай из эльфовой коры даст мне достаточно силы.
Я обошел стороной груду камней, которыми завалил тела «перекованных». Прежде чем я достиг берега реки, Ночной Волк уже оказался рядом со мной. Я бросил котелок и опустился на колени рядом с ним. Я обнял друга, помня о его раненом плече, и зарыл лицо в волчью гриву.
Я был так испуган. Я чуть не умер.
Теперь я понимаю, почему мы должны убить их всех, сказал он спокойно. Если мы этого не сделаем, они никогда не оставят нас в покос. Мы пойдем их логово и убьем их всех.
Это было единственное утешение, которое он мог предложить мне.
6
УИТ И СКИЛЛ
Менестрели и бродячие писцы занимают особое место в обществе Шести Герцогств. Они хранят знания не только о своих собственных ремеслах, но и о множестве других вещей. Менестрели помнят историю Шести Герцогств – не только основную историю формирования королевства, но и менее значительные рассказы о маленьких городах и даже семьях, построивших их. Хотя каждый менестрель мечтает быть единственным свидетелем какого-нибудь важного события и тем самым стать автором новой саги, их истинная ценность в постоянном наблюдении за мелочами, которые и составляют ткань жизни. Когда возникает спор о принадлежности собственности, происхождении семьи или даже давнем обещании, призывают менестрелей, чтобы восполнить детали, которые остальные могли забыть. Их поддерживают, но не заменяют бродячие писцы. За определенную плату они предоставляют записи о свадьбах, рождении, смене собственника земли, о полученном наследстве или об обещанном приданом. Это касается не только имени или профессии, но и происхождения и места жительства. Иногда менестреля зовут, чтобы он выступил в качестве свидетеля и поставил свою подпись под тем, что зафиксировал писец. По этой причине они часто путешествуют вместе, или один человек совмещает обе профессии. По старинному обычаю с менестрелями и писцами хорошо обращаются в благородных домах – там они находят приют на зиму и оседают к старости. Ни один лорд не захочет, чтобы менестрели и писцы плохо говорили о нем или не помнили его вообще. Щедрости к этим двум категориям людей учат, как простой вежливости. Если в замке за столом нет менестрелей, люди знают, что их хозяин скуп.
Я попрощался с музыкантами вечером у дверей трактира в маленьком захламленном городишке Кровснеке. Скорее, я попрощался с Джошем. Хани ушла в трактир, даже не взглянув на меня. Взгляд Пайпер был таким озадаченным, что ничего не сказал мне. Потом она ушла вслед за Хани. Джош и я остались на улице. Мы шли вместе, и его рука все еще лежала на моем плече.
– Здесь ступенька у двери, – тихо предупредил я его. Он кивнул в знак благодарности.
– Что ж. Горячая еда нам не помешает, – заметил он и кивнул в сторону двери.
Я покачал головой, а потом сказал:
– Спасибо, но я не пойду с вами. Я ухожу.
– Прямо сейчас? Ну, Коб, хотя бы кружку пива и немного мяса. Я знаю, что Хани… иногда трудно терпеть, но ты же не думаешь, что она говорит за всех нас.
