Еще мгновение тянулось молчание.
– Нет, правда? – спросила Мэдж.
Пальцы Старлинг легко побежали по струнам арфы.
– Так говорят в Бакке. Но еще я слышала, что леди Пейшенс, которая похоронила его, считает, что все это ерунда и его тело было холодным и застывшим, когда она заворачивала его в саван. А о Рябом Человеке, которого так боится король Регал, она сказала, что он просто старый советник короля Шрюда, отшельник с лицом, покрытым шрамами. Он вышел на свет, чтобы рассказать всем, что Верити еще жив, и внушить мужество людям побережья в войне с красными кораблями. Вот так. Думаю, вы можете выбрать, кому верить.
Мелоди, кукольница, шутливо поежилась:
– Бррр. Спой-ка нам лучше что-нибудь веселое перед сном. У меня нет никакого желания слушать в такой тьме рассказы о привидениях.
И Старлинг охотно перешла к старой любовной балладе с ритмическим припевом, который подхватили Мэдж и Мелоди. Я лежал в темноте и раздумывал о том, что слышал. У меня было неприятное ощущение, что Старлинг затеяла этот разговор ради меня. Я подумал, считает ли она, что делает мне одолжение, или просто хотела посмотреть, нет ли у кого-нибудь еще подозрений.
Сто золотых за мою голову. Этого было достаточно, чтобы пробудить жадность герцога, не говоря уж о бродячем менестреле. Несмотря на свою усталость, в эту ночь я долго не мог заснуть.
Перегон следующего дня был почти приятен своей монотонностью. Я бежал за овцами и пытался не думать. Это было не так легко, как раньше. Казалось, что, как только я закрывал сознание от своих горестей, иди ко мне Верити отдавалось эхом у меня в голове. В ту ночь мы разбили лагерь на берегу огромной впадины, центр которой образовал маленький пруд. Никто даже не хотел разводить огонь. Полагаю, все мы так устали от долгого перехода, что стремились поскорее увидеть берега Голубого озера. Я ужасно хотел спать, но сперва была моя очередь следить за стадом.
Я взобрался на холм и сидел, глядя на моих лохматых подопечных. В огромную впадину поместился весь наш караван, и маленький костер у края воды казался звездой на дне колодца. Ветер пролетал над нами; стены чаши защищали нас. Все было почти спокойно.
Тассин, вероятно, думала, что идет бесшумно. Я смотрел, как она тихо подходит ко мне, плащ ее был натянут на голову, лицо закрыто. Она кружила, как будто хотела пройти мимо меня. Я не следил за ней глазами, но слышал, как она поднимается по склону холма и возвращается вниз, ко мне. Даже в неподвижном воздухе я поймал ее запах и почувствовал невольную неприязнь. Я подумал, хватит ли у меня силы воли, чтобы отказать ей во второй раз. Хотя это было бы ошибкой, мое тело было готово совершить ее. Когда я решил, что она отошла примерно на дюжину шагов, я повернулся и посмотрел на нее, но она отшатнулась, встретив мой взгляд.
– Тассин, – тихо приветствовал я ее и снова посмотрел на своих овец. Она спустилась вниз по склону и остановилась в нескольких шагах от меня. Я со вздохом повернулся и, не говоря ни слова, смотрел на нее. Она откинула с лица капюшон. В ее глазах были вызов и решимость.
– Это ты, верно? – спросила она, задыхаясь. В ее голосе был очень легкий оттенок страха. Я не этого ждал от нее, и мне не пришлось изображать удивление.
– Я? Я Том-пастух, если ты об этом спрашиваешь.
– Нет, это ты, бастард, которого ищут королевские гвардейцы. Дрюв, погонщик, рассказал мне, что говорили в городе, когда Старлинг выложила всю эту историю.
– Дрюв думает, что я бастард? – осторожно спросил я, как бы не в силах понять ее бессвязную речь. Ужасный холодный страх охватил меня.
– Нет. – Ярость в ее голосе смешивалась с ужасом. – Дрюв рассказал мне, что говорили королевские гвардейцы. Сломанный нос, шрам на щеке и белая прядь в волосах. А я видела твои волосы той ночью. У тебя есть белая прядь, так ведь?
– У любого, кто поранит голову, может быть белая прядь в волосах. Это старый шрам. – Я нагнул голову и критически посмотрел на нее. – А твое лицо хорошо заживает.
– Это ты, да? – Ее голос звучал еще более сердито из-за того, что я попытался переменить тему.
– Конечно нет. Посмотри. У него шрам от меча на руке, правда? – Я обнажил свою правую руку, чтобы она могла посмотреть на нее. Ножевая рана была с тыльной стороны левой руки. Я рискнул, рассчитывая, что она не знает, на какой руке должен быть шрам у защищавшегося человека. Она едва взглянула на мою руку.
– У тебя есть деньги? – спросила она внезапно.
– Если бы у меня были деньги, с чего бы это я остался в лагере, когда остальные пошли в город? Кроме того, какое тебе до этого дело?
– Никакого. Мне никакого. Но тебе есть. Ты мог бы купить мое молчание. Иначе я пойду к Мэдж со своими подозрениями. Или к погонщикам, – Она вызывающе подняла подбородок.
– Тогда они могут посмотреть на мою руку так же легко, как и ты, – сказал я устало и отвернулся. – Ты говоришь глупости, малышка. Тебя встревожили сказки Старлинг. Иди-ка лучше в постель. – Я пытался изобразить отвращение.
– У тебя есть царапина на другой руке. Я видела. Ее можно принять за рану от меча.
– Так ведь и тебя можно принять за умную, – сказал я насмешливо.
– Не делай из меня идиотку, – предупредила она меня низким голосом. – Я не позволю над собой смеяться.
– Тогда не говори глупостей. И вообще, что с тобой? Это месть такая? Ты сердишься за то, что я не захотел с тобой спать? Я же сказал, это не имеет к тебе никакого отношения. На тебя очень приятно смотреть, и не сомневаюсь, что не менее приятно потрогать. Только не для меня.
Она внезапно плюнула на землю.
– Как будто я бы тебе это позволила! Я просто развлекалась, пастух, вот и все. – Она тихо фыркнула. – Парень. Посмотри на себя. Неужели ты думаешь, что кто-то может тебя захотеть? Ты пахнешь овцами, тощий, а судя по твоему лицу, тебя били во всех драках, в которые ты ввязывался. – Она повернулась, потом вспомнила, зачем пришла. – Я не скажу никому из них. Пока. Но когда мы доберемся до Голубого озера, хозяин тебе кое-что заплатит. Ты принесешь мне эти деньги, а не то я заставлю весь город искать тебя.
Я вздохнул:
– Я не сомневаюсь, что ты так и сделаешь, если это тебя развлечет. Хочешь шуметь – шуми. Но когда все это окажется полной ерундой и люди начнут смеяться над тобой, Делл, скорее всего, снова побьет тебя.
Она отвернулась и пошла вниз по склону. Она споткнулась в неуверенном лунном свете и чуть не упала, но удержалась на ногах и в ярости оглянулась, должно быть, подумав, что я стану смеяться. У меня не было такого намерения. Несмотря на мое уверенное поведение, желудок мой сжался где-то у горла. Сто золотых монет. Такого количества денег может быть достаточно, чтобы начать восстание. А когда я умру, они, вероятно, решат, что ошиблись.
Я начал размышлять. Мне придется проделать остальной путь по Фарроу в одиночестве. Сразу после того, как Крис сменит меня на посту, нужно пойти к повозке, тихо забрать свои вещи и убираться отсюда. Сколько отсюда до Голубого озера? Раздумывая над этим, я заметил еще одну фигуру, вышедшую из лагеря и поднимающуюся по склону ко мне. Старлинг подошла тихо, но не крадучись. Она подняла руку в приветствии и уселась рядом со мной.
