Два шила, купленные в лавочке сапожника, обеспечат опору моим рукам для спуска с крыши. Я воткну их не в крепкую дранку, а между полосками. Больше всего я беспокоился за те мгновения, когда буду свисать с крыши, совершенно не представляя, что происходит внизу. Когда наступил этот критический момент, я несколько раз взмахнул ногами и сжался, готовясь отпустить крышу и прыгнуть вниз.
Капкан, капкан.
Я замер на месте. Ноги мои болтались под карнизом, а я висел на двух шилах. Я даже не дышал. Это был не Ночной Волк.
Нет. Маленький Хорек. Капкан. Уходи. Капкан.
Это капкан?
Капкан-капкан для Фитца-волка. Древняя Кровь знает. Большой Хорек сказал, иди, иди, скажи Фитцу-волку. Рольф-медведь знал твой запах. Капкан. Уходи.
Я все же вскрикнул, когда маленькое теплое тело внезапно упало мне на ногу и скользнуло вверх по одежде. В мгновение ока усатая мордочка хорька ткнулась мне в лицо. Капкан-капкан, настаивал он. Уходи-уходи.
Затащить тело назад на крышу было гораздо труднее, чем спустить его вниз. Мне пришлось нелегко, когда мой пояс зацепился за край карниза. Немного поизвивавшись, я освободился и медленно влез на крышу. Мгновение я лежал неподвижно, пытаясь отдышаться, а хорек сидел у меня на плечах, снова и снова объясняя: Капкан, капкан. У него было крошечное, беспощадное, хищное сознание, и я чувствовал в нем величайшую ярость. Я не выбрал бы для себя такого животного-друга, по кто-то выбрал. Кто-то, кого больше не было.
Большой Хорек умер. Сказал Маленькому Хорьку: иди, иди. Возьми запах. Скажи Фитцу-волку. Капкан-капкан.
Я о многом хотел узнать. Каким-то образом Черный Рольф просил обо мне Древнюю Кровь. С тех пор как я покинул Тредфорд, я боялся, что все владеющие Уитом, которых я встречу, будут против меня. Но кто-то послал это маленькое существо, чтобы предупредить меня. И он сделал это, хотя его друг был мертв. Я попытался узнать от него что-нибудь еще, но в его крошечном мозгу не умещалось больше почти ничего. Невыносимая боль и ярость из-за смерти друга. Решимость предостеречь меня. Я никогда не узнаю, кто такой был Большой Хорек, что ему было известно об этом плане и как связанный с ним зверек умудрился спрятаться в вещах Уилла. Потому что именно его он показал мне, тихо ждущего в комнате внизу. Одноглазый. Капкан, капкан.
Пойдем со мной? – предложил я хорьку. Каким бы свирепым он ни был, он все же такой маленький и выглядит очень одиноким. Прикосновение к его сознанию показало мне, что осталось от животного, расколотого пополам. Боль изгнала из его сознания все, кроме цели. Больше ни для чего места не было.
Нет. Иди с ними, иди с ними. Спрячься в вещах одноглазого. Скажи Фитцу-волку. Иди с ними, иди с ними. Найди врага Древней Крови. Жди, жди. Враг Древней Крови спит. Маленький Хорек убивает.
Он был маленьким животным с маленьким мозгом. Но образ Регала, врага Древней Крови, был впечатан в его сознание. Я подумал, сколько времени потребовалось Большому Хорьку, чтобы вбить в него этот образ на долгие недели. Потом я понял. Предсмертное желание. Это маленькое существо почти обезумело от смерти человека. Это была последняя воля Большого Хорька, хотя ее выполнение и казалось нелепой задачей для такого маленького зверька.
Пойдем со мной, предложил я мягко. Как Маленький Хорек может убить врага Древней Крови?
В мгновение ока он оказался на моем горле. Я почти почувствовал, как острые зубы впились в вену. Кусай, кусай, когда он спит. Пей кровь, как у кролика. Нет Большого Хорька, нет норок, нет кроликов. Только враг Древней Крови. Кусай, кусай.
Он отпустил вену и скользнул мне под рубашку. Тепло. Его маленькие когтистые лапки казались почти ледяными.
У меня в кармане был кусочек сушеного мяса. Лежа на крыше, я скормил его моему коллеге-убийце. Я убедил бы его пойти со мной, если бы мог, но чувствовал, что он так же не может изменить свои намерения, как я не могу отказаться от поисков Верити. Это было все, что у него осталось от Большого Хорька. Боль и мечта о мести. «Прячься, прячься. Иди, иди с одноглазым. Нюхай врага Древней Крови. Жди, пока он заснет. Потом кусай, кусай. Выпей кровь, как у кролика».
Да-да. Моя охота. Капкан, капкан, Фитц-волк. Уходи, уходи.
Я внял его совету. Кто-то дорого заплатил, чтобы послать мне этого курьера. Я совсем не хотел встречаться с Уиллом. Как бы мне ни хотелось убить его, теперь я знал, что не могу тягаться с ним в Скилле. Кроме того, я не хотел мешать охоте Маленького Хорька. В конце концов, среди убийц тоже действуют определенные законы. Мне было тепло от мысли, что я не единственный враг Регала. Бесшумно, как сама темнота, я прошел по крыше трактира и спустился вниз у конюшни.
Я вернулся в свой полуразрушенный трактир, заплатил медяк и занял место за столом рядом с двумя другими мужчинами. Нам принесли жидкую похлебку из картошки с луком. Когда чья-то рука легла мне на плечо, я не настолько испугался, чтобы вздрогнуть. Я знал, кто-то стоит у меня за спиной, только не ожидал, что он коснется меня. Я осторожно дотронулся до ножа у меня за поясом и повернулся, чтобы посмотреть, с кем имею дело. Мои соседи по столу продолжали есть, один из них громко чавкал. Никто в этом трактире не проявлял никакого интереса ни к чему, кроме собственных переживаний.
Я поднял глаза, увидел улыбающееся лицо Старлинг и похолодел.
– Том! – весело приветствовала она меня и уселась рядом.
Человек рядом со мной, не сказав ни слова, уступил ей место, подвинув свою тарелку. Через мгновение я отпустил нож и снова положил руку на край стола. Старлинг слегка кивнула. На ней был черный плащ из хорошей шерсти, окаймленный желтой вышивкой. В ушах были маленькие серебряные колечки. Она явно была чрезвычайно довольна собой. Я не сказал ничего, а только взглянул на нее. Она указала на мою миску:
– Пожалуйста, ешь. Я не хотела мешать твоей трапезе. Ты так выглядишь, что она тебе не помешает. Уменьшил рационы в последнее время?
– Уменьшил, – сказал я тихо. Она молчала, и я доел суп и вытер миску двумя кусочками хлеба. К этому времени Старлинг позвала служанку и нам принесли две кружки эля. Она сделала большой глоток, сморщилась и поставила кружку обратно на стол. Я пригубил свою и нашел, что эль ничуть не хуже озерной воды, которая была единственной альтернативой.
– Ну? – сказал я наконец, поскольку она продолжала молчать. – Чего ты хочешь?
Она приветливо улыбнулась, играя с ручкой кружки.
– Ты знаешь, чего я хочу. Песню, которая будет жить после меня. – Она посмотрела на человека, который все еще с хлюпаньем всасывал свой суп. – У тебя есть комната? – спросила она. Я покачал головой:
– У меня матрас на чердаке. И у меня нет песен для тебя, Старлинг.
Она еле заметно пожала плечами:
– У меня тоже нет песен для тебя сейчас, но зато есть новости, которые могут тебя заинтересовать. И у меня есть комната – в трактире, немного подальше от берега. Пойдем туда со мной и поговорим. Над очагом жарился хороший свиной бок, когда я уходила. Весьма вероятно, что он будет готов к тому времени, когда мы туда доберемся.
