Может быть, согласился я и осторожно почесал его за ухом. Ты вернешься к ним когда-нибудь?
Он не мог сосредоточиться на моих словах, пока я чесал ему уши. Я перестал и спросил его снова. Он склонил голову и с интересом посмотрел на меня.
Спроси меня когда-нибудь, и я смогу ответить.
В один прекрасный день, согласился я с ним. Я рад, что ты здесь. Но я все равно не понимаю, почему ты вернулся ко мне. Ты мог бы остаться со стаей.
Его глаза встретились с моими.
Тебя позвали, правда? Разве твой король не воет тебе: «Иди ко мне»?
Я неохотно кивнул.
Меня позвали.
Он вдруг встал и отряхнулся, глядя в темноту.
Если тебя зовут, значит, и меня зовут.
Ты не обязан идти со мной. Этот зов моего короля связывает меня, а не тебя.
Тут ты не прав. Что связывает тебя, связывает и меня.
Я не понимаю, как это может быть, сказал я осторожно.
Я тоже. Но это так. «Иди ко мне», – зовет он нас. Некоторое время я мог не обращать на это внимания. Но больше не могу.
Мне жаль. Я искал, как выразить это. У него нет прав на тебя. Я знаю это и не думаю, что он хотел звать тебя. Мне даже кажется, что он и меня не хотел так связывать. Но это случилось, и я должен идти к нему.
Я встал и стряхнул снег, который уже начинал таять. Мне было стыдно. Верити, человек, которому я доверял, поступил так со мной. Это было достаточно плохо. Но через меня он внушил преданность к себе и Ночному Волку. Однако у волка не было никаких обязательств перед Верити. Если уж на то пошло, я и не имел права чего-то требовать от него. То, что было между нами, всегда основывалось только на искреннем желании с обеих сторон без всякого принуждения. Теперь, из-за меня, он был в ловушке, как будто я сам посадил его в клетку.
Значит, мы разделим эту клетку.
Я хочу, чтобы было по-другому, и попытаюсь найти какой-нибудь способ освободить тебя от этого. Но я даже не знаю, как мне самому освободиться. Я не имею представления, что тебя связывает, как разорвать эту связь. Ты и я, мы разделяем Уит. Мы с Верити разделяем Скилл. Как могло послание его Скилла пройти сквозь меня и захватить тебя? Ты даже не был со мной, когда он позвал меня!
Ночной Волк очень тихо сидел на снегу. Поднялся ветер, и при слабом свете звезд я видел, как колышется его шкура.
Я всегда с тобой, брат. Может быть, ты не всегда чувствуешь меня, но я всегда с тобой. Мы одно.
Мы многое разделяем, согласился я. Меня мучила совесть.
Нет. Он повернулся, чтобы посмотреть мне прямо в лицо, и встретил мой взгляд – так не поступил бы ни один дикий волк. Не разделяем. Мы одно. Я больше не волк, ты больше не человек. У меня нет слов для того, что мы представляем собой вместе. Может быть, тот, кто говорил с нами о Древней Крови, знает, как назвать это. Он помолчал. Только посмотри, насколько я стал человеком, если ищу слова для мысли. Слов не нужно. Мы существуем, и мы то, что мы есть.
Я бы освободил тебя, если бы мог.
Освободил бы? Я не отделился бы от тебя.
Это не то, что я имел в виду. Я хотел сказать, что ты смог бы жить собственной жизнью.
Он зевнул, потом потянулся.
Я хочу, чтобы у нас была наша собственная жизнь. И мы завоюем ее вместе. Так. Мы будем путешествовать ночью или днем?
Днем.
Он почувствовал, что я имею в виду.
Ты останешься с этой огромной стаей? Почему не уйти от них и не бежать со мной? Мы бы шли быстрее.
Я покачал головой.
Это не так просто. Чтобы путешествовать там, где мы должны, мне потребуется укрытие, а у меня его нет. Мне нужна помощь этой стаи, чтобы выжить в такую погоду.
За этим последовали трудные полчаса, в течение которых я пытался объяснить волку, что мне необходима поддержка моих спутников, чтобы добраться до гор. Если бы у меня была лошадь и собственная провизия, я бы не задумываясь рискнул и пошел с ним. Но идти пешком по снежной дороге, да еще с тяжелой ношей за спиной, когда впереди ждут еще более глубокие снега и сильный холод, не говоря уж о переправе через реку, было бы глупо.
Мы могли бы охотиться, настаивал Ночной Волк, а по ночам сворачиваться вместе в снегу. Он бы заботился обо мне, как заботился всегда. С трудом мне удалось убедить его в том, что мне придется продолжать путешествовать со стаей.
Значит, я буду красться за всеми этими людьми, как бродячая собака?
– Том? Том, ты здесь? – В голосе Ника было раздражение и беспокойство.
– Здесь! – я вышел из кустов.
– Что ты делал? – подозрительно спросил он.
– Писал, – ответил я и принял внезапное решение. – И моя собака догнала нас. Я оставил его с друзьями, но он, наверное, перегрыз веревку. Эй, мальчик, к ноге.
Я отгрызу твою ногу! — кровожадно предложил Ночной Волк, но вслед за мной вышел на открытый двор.
– Чертовски большая собака, – заметил Ник. Он наклонился: – Похоже, больше чем наполовину волк.
– Мне говорили это в Фарроу. Это баккская порода. Они отлично пасут овец.
Ты за это заплатишь. Я тебе обещаю. В ответ я похлопал его и почесал за ухом. Повиляй хвостом, Ночной Волк.
– Он верный старый пес. Мне бы следовало знать, что он не захочет остаться.
Что мне приходится терпеть ради тебя! Он вильнул хвостом. Один раз.
– Понятно. Что ж. Ты бы лучше шел внутрь и поспал немного. А в следующий раз не уходи один. Какой бы ни была причина. По крайней мере, предупреди меня. Когда мои люди стоят на страже, они обычно нервничают. Они могут перерезать тебе горло раньше, чем ты успеешь что-нибудь сказать.
– Понял.
Я прошел под самым носом у двоих.
– Ник, ты ведь не возражаешь, а? Против собаки я имею в виду – Я пытался вести себя дружески и смущенно. – Он может оставаться снаружи. Он хороший сторожевой пес.
– Только не жди, что я буду его кормить, – прорычал Ник, – и не давай ему мешать нам.
– О, он себя будет хорошо вести. Верно, мальчик?
Старлинг выбрала как раз этот момент, чтобы подойти к двери.
– Ник? Том?
– Мы здесь. Ты была права, он просто писал, – тихо сказал Ник. Он взял Старлинг под руку и повел ее назад к сараю.
– В чем дело? – спросила она, и голос ее звучал почти встревоженно.
Внезапно мне пришлось полностью положиться на ее сообразительность и нашу дружбу.
