– Это ложь! – выпалила я.
Риэлла бросила на меня ненавидящий взгляд, вздернула подбородок и быстро подошла ко мне. Оказавшись напротив, она остановилась. Если бы не солдаты, что удерживали меня, я выцарапала бы ей глаза.
– Ты украл или не украл ткани и кожу? – спросила она, обращаясь к Канану, не сводя, однако, взгляда с меня.
В поисках помощи юноша огляделся.
– Я… – начал он.
– Отвечай, – потребовал Тарос.
Он поманил мужчину, в руках которого был топор.
– Я взял их, но…
– Этого достаточно, – прервал его Тарос и схватил топор.
– Прекратите! – потребовала я, еще раз попытавшись вырваться. – Эти доспехи шились не для нее.
– Ночная альба хочет что-то добавить к обвинению? – спросил Тарос. – Но учти, обезглавить его больше одного раза мы не сможем.
Несколько зевак засмеялись, в то время как глаза Канана наполнились ужасом. Он задыхался и дрожал всем телом.
Солдаты наконец отпустили меня, и я выступила вперед. Про себя я отметила, что у всех входов стояли дворцовые стражники, положив руки на рукояти своих мечей. Тем не менее для меня не составило бы труда обезоружить одного из них, взять заложника и выбраться во двор. Но каковы были шансы вывести Канана из города целым и невредимым? И какие последствия ожидали Фархир, если за доверие, с которым наша богиня отнеслась ко мне, я отплачу изменой? Валтерна сказала, что моим оружием должна быть правда. То, что большинство не хотели видеть даже тогда, когда это было у них перед самым носом.
– Доспехи, которые изготовил Канан, предназначались мне, а не Риэлле, – объяснила я. – И не было никакого злого умысла, всего лишь одна толстенькая девушка, отказывающаяся признавать свое поражение.
– Как ты меня назвала? – рявкнула Риэлла.
– Толстой, – повторила я.
Послышался сдержанный смех. Риэлла неуверенно огляделась, и я начала обходить ее со стороны. Она совсем не была толстой, но это был единственный способ вывести ее из себя.
– Тебе следовало сначала спросить меня, прежде чем брать мою одежду, – сказала я. – Тогда я сразу сказала бы, что она тебе не подойдет.
– Как ты смеешь! – набросилась она на меня. – Ты… ты тоже должна стоять рядом с ним! Он совершил кражу ради тебя. Признайся в этом, чтобы понести справедливое наказание!
По залу снова разнесся ропот.
– Она обвиняет Претендентку? – прошептал кто-то.
– Это уже чересчур, – сказал другой.
Риэлла в замешательстве огляделась. Не зря она сменила свою позицию и возложила вину на Канана. Видимо, нынешнее положение защищало меня, даже несмотря на то что я была ночной альбой. И все же я ощущала ее дикую ярость, что не могло не вызвать ту кривую ухмылку, что появилась на моем лице. Несмотря на то что Риэлла остерегалась продолжать обвинять меня, я видела, как сильно она жаждет мне отплатить. Еще немного, и я получу то, чего добивалась.
– Так что? – спросила я, разводя руками. Я сделала шаг назад, готовая отразить атаку Риэллы, если она набросится на меня. – Боишься правды?
Голоса вокруг стали громче. Никто больше не смеялся, и краем глаза я увидела, как к нам приближаются два стражника. Если Риэлла не начнет действовать в ближайшее время, эти парни вмешаются до того, как мой план сработает.
Но Риэлла не сделала ровным счетом ничего. Неужели ее так трудно вывести из себя? А я-то рассчитывала на то, что после всех этих оскорблений она набросится на меня как фурия.
– Довольно! – взревел Тарос.
– Вовсе нет, – прошипела я, бросаясь к одному из стражников и выхватывая у него меч, отчего над толпой пронесся испуганный стон.
Если я не могла заставить Риэллу совершить какую-нибудь глупость, придется вытаскивать правду на свет другим путем.
Все попятились от меня, и только Тарос приказал своим солдатам положить этому конец. Вытянув клинок перед собой, я заставила стражников и солдат Тароса посторониться, а потом, резко развернувшись, ударила Риэллу тупой стороной меча по подколенной ямке. Она рухнула передо мной на четвереньки. Я подняла клинок, и жрица, защищаясь, вскинула вверх руки.
Удовлетворенная, я не сводила с Риэллы взгляда. Застыв в движении, я стояла над ней, вслушиваясь в тишину затаивших дыхание альб, и ждала, пока все поймут, что только что случилось.
Но вот я отступила на шаг, опустив меч, и солдаты тут же набросились на меня. Меня обезоружили и скрутили руки за спиной так сильно, что я едва могла стоять прямо.
Риэлла с облегчением опустила руки.
– Уведите ее, – приказал Тарос.
– Подождите, – крикнул кто-то.
К моему удивлению, той альбой, что вышла вперед и теперь привлекла к себе всеобщее внимание, была Майла.
– Капитан, мы все видели, как Риэлла подняла руки. Возможно, этот способ предъявить доказательства, что избрала ночная альба, был не самым обычным, но оттого – не менее убедительным. Доспехи ничуть не мешали Риэлле.
Майла посмотрела на подругу, и в ее взгляде читались разочарование и жалость. Я была не слишком высокого мнения об этой высокородной альбе, но мне пришлось по меньшей мере признать, что она обладала большей порядочностью, чем я могла предположить.
Тарос, казалось, задумался. Он испытующе огляделся по сторонам и наконец повернулся к Канану.
– Хорошо, когда есть друзья, готовые вступиться за тебя, правда? – спросил он.
Канан с видимым облегчением кивнул. Юноша опустил взгляд, его напряженное тело расслабилось, и он глубоко вдохнул.
– Руку, – потребовал Тарос, указывая топором на табурет.
Канан снова вскинул голову.
– Нет! – вскричала я, пытаясь вмешаться. Но стражники продолжали удерживать меня, скручивая руки, и я упала на колени.
– Не важно, насколько хороша была его работа. В любом случае материалы для нее он украл, – напомнил Тарос присутствующим. – Значит?..
Командир настойчиво посмотрел на Канана, и, когда тот не ответил, один из солдат заставил его положить на табурет руку.
– Пожалуйста! – взмолился Канан.
Вперед вышел Атура.
– Стойте! – произнес его глубокий голос. Атуре не нужно было повышать тон, чтобы показать свою власть. В то же мгновение все замерли и выжидательно уставились на него.
Атура поднялся на пьедестал, и Тарос, казалось, съежился на добрых полголовы, когда его начальник встал рядом. Атура вытащил из-за пояса короткий клинок и протянул его Канану рукоятью вперед.
– Наказание быть должно, и ты это знаешь, юноша, ведь так? – спросил он.
Канан снова огляделся в поисках помощи. Солдаты отпустили его, и, наконец, он поднял дрожащую руку, не в силах взять кинжал, на который смотрел, широко раскрыв глаза.
