Отвлеченный этим видением, Лисандр повернулся к юноше только тогда, когда тот кашлянул. Стройная девушка с веснушками на лице и глазами чуть навыкате стояла рядом с братом, смущенно улыбаясь Лисандру.
– Моя сестра, – повторил Фрэнсис. – Тесса фон Линген.
Девушка присела в реверансе. Нельзя сказать, чтобы она соответствовала идеалу красоты, принятому среди знати, но Лисандр нашел ее внешность приятной. Платье Тессы было довольно простым. Вероятно, потому, что ничего лучше она позволить себе не могла. Но именно благодаря этому, а также оттого, что девушка почти не носила драгоценностей, а лицо ее было начисто лишено макияжа, она выглядела намного естественнее, чем другие благородные дамы.
Лисандр одарил ее приветливой улыбкой, но тут в поле его зрения снова мелькнул пепельно-серый плащ, и принц больше не мог сдержать своего любопытства.
– Прошу меня простить, – извинился он, оставляя их.
– Так я и знала, – послышался за его спиной разгневанный голос Тессы. – Нет-нет, он предпочитает простых девушек, – передразнила она. – А теперь посмотри на меня, в каком виде я здесь стою! Я похожа на деревенскую дурочку. Все пялятся, и только принцу на меня плевать.
– Попробовать стоило, – холодно возразил ее брат.
Лисандру стоило бы вернуться к этим двум и призвать их к ответу, но вместо этого он лишь презрительно усмехнулся. Как он мог обвинять их в том, что они видели его насквозь? Ведь предупреждал же Винсент, что в глазах большинства людей он был всего лишь бабником. То, что он перевернул эту страницу своей жизни, Лисандру еще предстояло доказать. Не только всем остальным, но прежде всего – самому себе.
Протискиваясь сквозь толпу, Лисандр то и дело отвлекался, чтобы сказать несколько слов тем дворянам, что заговаривали с ним, и в конце концов потерял девушку в серой накидке из виду. Вероятно, оно и к лучшему, и Лисандр почти изгнал образ незнакомки из своих мыслей, как вдруг обнаружил ее невдалеке, у края зала.
Она стянула с головы капюшон, и теперь взору принца открылись ее волосы – гладкие, прямые и черные, как ночь. Они напомнили Лисандру блестящее оперение ворона. Глаза девушки казались необычайно большими и круглыми, напоминая кошачьи, а кожа, как он успел заметить еще по прибытии незнакомки, была бледна, как лунный свет. Никогда прежде Лисандр не встречал настолько красивой женщины.
Принц застыл, словно завороженный, глядя на девушку и изо всех сил заставляя себя не приближаться к ней. Неужели он не выдержит и дня, не возвращаясь к своим прежним привычкам? Неужели одного только взгляда на красивое личико было достаточно, чтобы он позабыл о предательстве Амелии? Но даже навесь он самому себе оплеух, Лисандр не смог бы отвести от девушки взгляда.
Незнакомке не требовалось краситься, чтобы подчеркнуть свою красоту. Она буквально светилась изнутри. Лишних драгоценностей на ней тоже не было. Только тонкая цепочка, словно диадема, украшала ее лоб. Платье девушки, тоже бледно-серого оттенка, подчеркивало необычайно изящное тело и было сшито совсем не по фигуре. Чтобы одежда села по ней, красавице пришлось затянуть корсет так сильно, что концы шнуров чуть не касались пола. Нижние юбки, турнюры и обручи она попросту проигнорировала.
Девушка выглядела немного растерянной, но отнюдь не испуганной. Она то и дело поправляла свои волосы, укладывала их на уши, словно ей было что скрывать, поминутно с кем-нибудь заговаривая. Казалось, она что-то спрашивала, но отвечали ей как-то вскользь.
Желание рассказать красавице обо всем, что она хотела знать, разрасталось в Лисандре с каждой минутой. Взгляд девушки манил принца, словно по волшебству, и он шагнул к ней.
– Давай же, – тихо шепнул он и тут же разочаровался в самом себе.
Нельзя же и в самом деле быть таким тупицей. Эта молодая дворянка скорее всего следовала тому же плану, что Фрэнсис и его сестра. Она явилась на торжество в честь принца без макияжа и в таком скромном платье лишь с одной целью – обвести его вокруг пальца. Но он не собирался снова влюбляться по уши не в ту девушку. Никогда больше!
Лисандр как раз подумывал о том, чтобы покинуть торжество раньше времени, когда внезапный громкий звон привлек внимание всех присутствующих. Король ударил вилкой по бокалу с вином и ждал наступления тишины.
– Мои дорогие друзья, верные подчиненные и враги, что пробрались сюда, – начал он свою речь. Собравшиеся дворяне приглушенно рассмеялись, хотя большинство из них понимало, как много правды кроется за словами короля. – Прежде всего я хотел бы выразить благодарность вам за то, что явились сегодня на это торжество. Это были трудные времена, и нам, нашей стране и народу Амберана, пришлось их пережить. Годы лишений, в которые мы понесли тяжелые потери. Но теперь наконец на горизонте появился проблеск света. Теперь наконец мы можем снова смотреть вперед. Потому что сегодняшний день знаменует наступление новой эры. Это день, когда мы празднуем победу моего сына в большом турнире Агрино. Первую победу среди многих будущих и первый шаг в эпоху мира и процветания.
Вспыхнуло всеобщее ликование, и на принца обрушился поток пустых фраз и хвалебных речей. С улыбкой принимая похвалы, Лисандр не мог дождаться, когда все это закончится. За словами дворян читалось столько негодования и злобы, вплоть до отвращения, что это невозможно было игнорировать. Многие из них надеялись на победу Реона и, таким образом, на новое начало – на конец династии королевской семьи, которая после смерти кронпринца Лайноса уже была близка к закату.
Король поднял руки, призывая толпу к тишине.
– Но не все видят будущее нашей любимой страны в руках моего сына и законного наследника Амберана, – добавил он угрожающим тоном. В толпе вспыхнуло громкое недоверчивое роптание. Даже те, о чьем недоверии королевской семье знали все, были потрясены. И королю снова пришлось заставлять собравшихся успокоиться. – Я, как нынешний и единственный правитель Амберана, считаю своим долгом подавать пример. Для защиты нашей страны – от врагов извне и изнутри – необходима абсолютная лояльность каждого слуги короны. Чтобы обеспечить наше будущее, любая попытка пойти против королевской семьи должна быть пресечена в зародыше.
Одобрительные возгласы и на этот раз прозвучали громко, но нельзя было не заметить, как занервничали некоторые из дворян. Даже Лисандр понятия не имел, к чему клонит его отец. Только когда стража у всех выходов из парадного зала обнажила оружие, он заподозрил что-то неладное.
Началась суматоха. Кое-кто из дам принялся кричать, а те из дворян, кто более или менее открыто сговаривался против короля, пытались добраться до выходов. Некоторые, намереваясь защищаться, вытаскивали спрятанные кинжалы. Короля, выстроившись в ряд, заслонили гвардейцы; стена вооруженных стражников выросла и перед Лисандром, и в несколько минут почти дюжина дворян была схвачена и вытащена из толпы. Остальные гости, словно стадо напуганных овец, сбились в группки.
Поверх голов стражников Лисандр заметил, что среди предателей короля оказался и граф Илеос, отец его соперника по турниру, Реона. Жена графа истошно кричала, пытаясь добраться до мужа, но стража оттеснила ее, а несколько других дворян – удержали. Вся в слезах, она умоляла сохранить ее мужу жизнь.
