– Боишься? – злорадно спросил капитан. – Интересно, что такого ты натворила, что бросилась бежать от лейб-гвардии королевы, едва мы спросили о тебе?
От самой лейб-гвардии? Я думала, они обычные солдаты. Должно быть, им стало известно о моих худших преступлениях, если они зашли так далеко, что натравили на меня этих солдат. А если это было так, то мне ни за что не покинуть Харан живой.
– Я ночная альба. И я не боюсь. Ничего и никого, – возразила я, надеясь, что никто не услышал, как дрожал при этом мой голос.
Глава 3
Лисандр
Лисандр мог бы наблюдать за ней вечно. Амелия была так красива, что захватывало дух. Почти полностью раздетая, девушка лежала рядом с ним на кровати с балдахином, прикрытая лишь тонкой шелковой простыней. Его взгляд скользил по изгибам ее идеального и при этом такого хрупкого тела, отчетливо выделявшегося под полупрозрачной тканью.
За окнами замка Агрино уже пели птицы, и это напомнило ему, как мало времени у них осталось. Взошло солнце; его золотистые лучи поблескивали в каплях пота на загорелой коже Амелии. Они пощекотали курносый носик молодой горничной, и Амелия поморщилась, заставив Лисандра улыбнуться.
Эта девушка и впрямь была самым красивым существом, которое он когда-либо видел. Лисандр с трудом мог поверить, что ему позволено лежать рядом с ней.
Нет, он просто счастливчик. Некоторое время Лисандр смотрел, как девушка спит, гадая, проснулся ли вообще он сам. Все это казалось прекрасным сном. В самом ли деле Амелия дала ему то обещание прошлой ночью, или слова, которые она выдохнула ему в ухо, когда они находились друг к другу ближе, чем когда-либо прежде, тоже были сном, который скоро закончится? Это казалось ему слишком нереальным, чтобы быть правдой. И все же это было так.
Амелия повернулась во сне и теперь спала, обратившись к нему лицом. Теперь их разделяло совсем крошечное расстояние, примерно в ладонь шириной, – достаточно близко, чтобы он мог поцеловать ее в лоб. Ему пришлось приложить все усилия, чтобы овладеть собой и не сделать этого. Лисандр пока не хотел ее будить. Слишком велик был страх разрушить этот безмятежный миг.
Пальцы Амелии обхватили подушку, на которой покоилась ее голова, и девушка тихо вздохнула.
Как длинны были ее ресницы, как изящно изогнуты густые темные брови! Сколько бы Лисандр ни смотрел на девушку, он всегда находил мелкие детали, которые заставляли его влюбляться в нее снова и снова, и каждый следующий раз – еще сильнее, чем прежде. Ничто на свете не могло сравниться с ее красотой.
Сколько бы сокровищ ни скопил его отец, сколько бы картин ни написали по его заказу, сколько бы статуй ни установили скульпторы в бесконечных коридорах замка, – ничто из этого и близко не могло сравниться с очарованием одной спящей женщины. Ни драгоценности, ни золото всего мира.
Лисандру вдруг подумалось, что щебет за окнами в это утро предназначался только для них. Как будто в том, чтобы сопровождать своей музыкой часы, что влюбленные делили друг с другом, и состоял единственный смысл жизни птиц.
Должен ли он разбудить ее? Нежным поцелуем или тихим шепотом в это прелестное ушко? А может, ласково прикусить ее кроваво-красные губы? При одной только мысли об этом Лисандр уже слышал звонкий смех девушки, испытывая нестерпимое желание ощутить ее кожу на своей. Осторожно наклонившись над спящей, он убрал с ее лица один из локонов цвета эбенового дерева. Вновь едва слышно вздохнув, Амелия потянулась к нему навстречу и прежде, чем Лисандр успел ее поцеловать, распахнула глаза.
Они были зелеными. Ярко-зелеными, пронизанными золотистыми, почти золотыми, прожилками.
– Доброе утро, солнышко, – прошептал он, получая в благодарность улыбку.
Рискуя утонуть в блеске глаз девушки, Лисандр отодвинул в сторону простыню, отделявшую их тела друг от друга. Он чувствовал жар, который исходил от кожи Амелии, и не желал ничего иного, кроме как снова разжечь этот огонь. Лисандр с трудом мог поверить, что уже через два дня Амелия будет принадлежать ему навсегда. Он сможет просыпаться рядом с ней каждое утро, и не будет никого, кто сможет им помешать.
Медленно склонившись над девушкой, Лисандр коснулся губами ее изящной шеи, когда громкий треск внезапно заставил их вздрогнуть.
Осколки фарфора разлетелись в разные стороны, и Амелия в панике громко вскрикнула ему прямо в ухо. Еще до того, как Лисандр понял, что только что произошло, она вырвала у него простыню, прикрыла ею свою наготу и в то же время рывком столкнула любовника с постели.
Он неуклюже грохнулся на жесткий каменный пол, тут же вскочил и увидел, что дверь комнаты распахнулась и с грохотом врезалась в стену, смахнув с буфера вазу с цветами. Осколки усыпали полкомнаты.
Конечно же, это Винсент нарушил их гармонию. Уже с раннего утра в полном обмундировании, вооруженный мечом и кинжалом, он стоял в дверном проеме, неистово отдуваясь. Прежде чем Лисандр успел спросить его, что это за мятеж он тут поднял, в комнату ворвались четыре его гвардейца.
– Что за дела? – рявкнул на него Лисандр.
Винсент не ответил. Кожа на его голове приобрела пунцовый оттенок, рука лежала на рукояти меча, словно Винсент и в самом деле допускал мысль о том, чтобы использовать оружие против наследного принца, когда обогнул кровать широкими шагами.
Два гвардейца схватили Амелию и стащили ее с кровати, а Винсент, мимоходом схватив со стула брюки Лисандра, швырнул их ему. Лисандр поймал одежду на лету.
– Да надень ты хоть что-нибудь, черт возьми! – гневно вскричал Винсент.
– Уберите от нее свои руки! – потребовал Лисандр, обращаясь к гвардейцам.
Амелия кричала, не переставая. Она плотно обернула простыню вокруг тела и цеплялась руками за усыпанный осколками пол, оставляя за собой в спальне Лисандра кровавый след.
Что задумали эти мерзавцы? Почему они не подчинились его приказу? Неужели они забыли, кому служат? Прыгая на одной ноге, Лисандр натянул брюки, оттолкнул Винсента в сторону и последовал за этими паршивыми изменниками короны. Они не смели обращаться с Амелией подобным образом!
– Лисандр! – заорал Винсент.
– До тебя я еще доберусь, – пригрозил он, спотыкаясь о кровать. – Немедленно отпустите ее!
Лисандр наступил на осколок и закричал от ярости и негодования. Два оставшихся гвардейца схватили его за руки, прежде чем он успел дотянуться до Амелии, и теперь крепко удерживали его.
Бедную девушку вытолкали за дверь. Она умоляла, кричала и рыдала от стыда и отчаяния. А Лисандр чувствовал себя бессильным. Никто не имел права так обращаться с беззащитной женщиной! Никто!
Он вырвался из рук одного из гвардейцев, врезал ему кулаком в челюсть и навалился спиной на второго мужчину, который упал, увлекая Лисандра за собой. Юноша быстро скатился с него и как раз собирался вскочить на ноги, когда почувствовал у своего горла острие меча. Нам ним, мешая подняться, возвышался Винсент.
