Разработка плана началась по распоряжению Гитлера 21 июля 1940 года и была окончена к 18 декабря. В разработке участвовали главнокомандующий сухопутными войсками немецкой армии генерал-фельдмаршал Вальтер фон Брау-хич, начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель и заместитель начальника Генерального штаба сухопутных войск генерал-лейтенант Фридрих Паулюс.
Первое предварительное обсуждение плана «Барбаросса» состоялось 5 декабря. Он предусматривал закончить подготовку к нападению на Советский Союз к 15 мая 1941 года.
Главная цель плана — полный разгром и ликвидация СССР, выселение коренного населения за Урал, замена его немецкими колонистами. Предполагалось нанести внезапные массированные удары в направлении Москвы и Ленинграда, Украины и Северного Кавказа, захватить жизненно важные центры СССР, выйти на линию Волга — Архангельск, за которой, по мнению немецкого командования, организованного сопротивления со стороны Красной армии уже не будет.
Войну планировалось закончить до зимы 1941 года.
31 января 1941 года в дополнение к Директиве № 21 была издана «Директива по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск», которая конкретизировала и уточняла задачи и способы действий вооруженных сил. Одновременно в ней уточнялись требования по материально-техническому обеспечению, подготовке театра военных действий, маскировке и дезинформации.
Конечную цель всех этих детально разработанных многостраничных документов можно сегодня сформулировать несколькими словами, произнесенными в середине июня 1941 года на одном из совещаний Альфредом Розенбергом — будущим имперским министром по делам оккупированных восточных территорий: «Понятие Советский Союз должно быть стерто с географической карты».
Разведка НКВД, ослабленная предвоенными репрессиями, план «Барбаросса» получить не сумела. Не смогли его также получить ни британская, ни американская разведки, имевшие, как они утверждали, «своих людей» в окружении Гитлера.
Еще непосредственно накануне Великой Отечественной войны со всей остротой дала о себе знать нехватка профессиональных кадров как в разведке, так и в общей системе государственной безопасности.
Павел Судоплатов, в то время заместитель начальника внешней разведки, с позиций своей должности пошел, казалось бы, на безрассудный шаг: пренебрегая правилами служебного поведения и естественным чувством самосохранения, обратился со служебной запиской в Коллегию НКВД СССР.
Обрисовав бедственное положение за границей агентурной разведки из-за крайне низкого уровня компетентности уцелевшего кадрового состава, Судоплатов поставил перед руководством НКВД СССР вопрос о пересмотре ряда дел некоторых бывших сотрудников внешней разведки, «арестованных или осужденных советским судом, возможно, по недостаточно убедительным основаниям». При этом он ссылался на приближающуюся войну с Германией и настоятельную необходимость их немедленного включения в борьбу против предстоящего врага. Фамилий не называл умышленно. Как бы мимоходом упомянул Особую группу Серебрянского. О бывшем ее руководителе — ни слова.
Обеспокоенность Судоплатова можно было понять. Из донесений резидентур ему было известно, что немецкое военное командование «начало привлекать под свои знамена всех, кто имел свои счеты с Советской властью. Армянские, азербайджанские, грузинские, латышские, литовские, румынские, эстонские и другие националистические группировки рассматривались руководством спецслужб Германии в качестве основы для формирования “пятой колонны”1 на территории СССР».
’«Пятая колонна» — наименование агентуры генерала Франко, действовавшей в Испанской республике в период гражданской войны 1936–1939 годов. Этот термин возник в начале октября 1936 года, когда франкистский генерал Э. Мола заявил по радио, что мятежники ведут наступление на Мадрид четырьмя колоннами, а пятая (агентура франкистских спецслужб в рядах республиканцев) в решающий момент ударит с тыла. «Пятая колонна» сеяла панику, занималась саботажем, шпионажем и диверсиями. Этот термин прочно закрепился как нарицательное понятие предательства и стал международным. Так, во время Второй мировой войны 1939–1945 годов «пятой колонной» называли нацистскую агентуру в различных странах, помогавшую захвату этих стран фашистскими войсками.
Кроме того, гитлеровская разведка и контрразведка приступили к массированной вербовке агентов в среде армянских («Дашнакцутюн»), азербайджанских («Мусават») и грузинских («Шамиль») политэмигрантов.
Следует признать, что нападение Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года застало руководство страны врасплох. Правда, разведка докладывала о готовности Гитлера к такому шагу. Так, 16 июня 1941 года из берлинской резидентуры пришло срочное сообщение о том, что «Гитлер принял окончательное решение совершить нападение на СССР 22 июня». Однако Сталин посчитал это сообщение дезинформацией.
В своей книге «Воспоминания и размышления» Маршал Советского Союза Г. К. Жуков отмечал, что «внезапный переход в наступление <…> сразу всеми имеющимися и притом заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами <…> нами не был предусмотрен. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники — Б. М. Шапошников, К. А. Мерецков — и руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов».
Тем временем усилия Красной армии остановить наступление немцев контрударами успехом не увенчались. Советские войска понесли колоссальные потери. Удар фашистов оказался настолько сильным, а наступление настолько стремительным, что уже в первую неделю войны подразделения 2-й танковой группы генерала Гудериана захватили столицу советской Белоруссии — город Минск.
30 июня 1941 года «ввиду создавшегося чрезвычайного положения и в целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР для проведения отпора врагу, напавшему на нашу Родину», постановлением Президиума Верховного Совета СССР, Совета народных комиссаров СССР и Центрального комитета ВКП(б) был создан Государственный Комитет Обороны (ГКО) в составе: И. В. Сталин (председатель), В. М. Молотов (заместитель председателя), К. Е. Ворошилов, Г. М. Маленков и Л. П. Берия (члены ГКО). 3 февраля 1942 года в состав ГКО были введены А. И. Микоян и Н. А. Вознесенский, а 20 февраля — Л. М. Каганович.
Этим же постановлением предписывалось сосредоточить в руках ГКО всю полноту власти в государстве, а всех граждан и все партийные, советские, комсомольские и военные организации обязать беспрекословно выполнять его решения и распоряжения. Постановления ГКО имели силу законов военного времени.
Большое внимание ГКО уделял руководству борьбой советского народа в тылу врага. Во многих городах прифронтовой полосы были образованы местные чрезвычайные органы — городские комитеты обороны, объединившие под своим руководством всю гражданскую и военную власть.
Таким образом, Государственный Комитет Обороны руководил в годы войны деятельностью всех государственных ведомств и учреждений, направлял их усилия на всемерное использование материальных, духовных и военных возможностей страны для победы над врагом.
