– Наши люди ездили туда сегодня после обеда и слышали громкий выстрел восточнее Хенсдорфа.
– Долбануло так, что все снесло к чертовой матери в один момент. Огромной силы заряд. И без осколков. Сначала шар огненный, потом взрыв и ураган.
– С тобой же Апсель был Пехнер? Или вас по разным концлагерям отправили после помилования?
– Со мной был.
Влах отвел глаза в сторону:
– Мы с ним в ночь бежать собирались. Нашли там лодку под обрывом, в пещере. А потом взрыв. Апселя на куски, меня бросило на настил, где скважину бурили, я упал вниз, потому и спасся, один из всех заключенных. На лодке приплыл сюда, больше некуда.
– А где лодка?
– Под причалом, хотел затопить, нечем было дыру в днище проделать.
– С этим я разберусь завтра. Надо обо всем Бергеру сообщить.
– Мне тоже перебраться бы в Хенсдорф.
– Это Пауль решит. Я сейчас накормлю, напою тебя, тут же в комнате можешь помыться, одежду свою старую дам, робу сожгу. Завтра поеду в Хенсдорф к Паулю Бергеру. Представляю, как он удивится, что ты жив и на свободе.
– Лишь бы не посчитал за предателя.
– Мы тебя знаем, не беспокойся. А если ты действительно предатель, – Матис усмехнулся, – тогда долго не проживешь. Мы казнь на срок не заменяем.
– Ну, спасибо. Нет, чтобы поддержать, казнью грозишь.
– С Паулем будешь говорить, а сейчас покури пока, я все подготовлю.
– А как лодка?
– Скажу, ко мне приплыли друзья. Проверять некому. Спать будешь в той комнате на диване. Утром подниму в восемь часов.
Помывшись, переодевшись и наконец-то поев и выпив сто граммов шнапса, Эрик сбросил лагерную робу и уснул мертвым сном на диване. А Матис еще долго сидел на кухне, думая о своем.
Глава третья
21 сентября в понедельник утром Матис разбудил Влаха:
– Вставай, Эрик.
– Что случилось? Где я? Леон? Фу, черт. – Влах не сразу понял, где находится.
– Вставай, Эрик. Посмотри, что творится у причала.
Влах вскочил, быстро, как приучили гитлеровцы, оделся в крестьянскую одежду и подошел к окну.
На площадке стояли грузовые тентованные «Опели». Из них эсэсовцы выгоняли арестантов. Подавая громкие сигналы, в пролив входил буксир с баржей.
Матис взглянул на Влаха:
– Что это значит, Эрик? Там же на острове гитлеровцы все уничтожили.
– Видимо, эти несчастные, – Влах кивнул на заключенных в полосатых робах, – будут там делать то же, что и мы. А затем их расстреляют так же, как и нас.
– Гляди, еще грузовик.
Подошла колонна из восьми автомобилей, из которых стали выпрыгивать эсэсовцы с собаками.
– А народа-то нагнали больше, чем в прошлый раз.
– Да, в первых четырех машинах около ста и во второй колонне столько же.
– Баржа причалила.
– Две ходки придется делать, – подытожил Влах.
– Больше. Ты не посчитал эсэсовцев.
– Ну и подонки! Ты когда поедешь в Хенсдорф?
– Теперь уж как только все стихнет.
– Понятно.
Они видели, как эсэсовцы погнали первую партию в сто человек к барже. Вскоре, подавая сигналы, буксир повел ее к Ургедону. И так четыре раза.
– А вот и их главный, – сказал Матис, – штандартенфюрер Гартнер.
К причалу, объезжая грузовики, подкатил легковой автомобиль «БМВ». Из него вышел полковник СС со своим помощником и гауптштурмфюрером.
– Похоже, – проговорил Влах, – гауптштурмфюрер – новый начальник объекта.
– Скорее всего. Вон унтерштурмфюрер передал ему портфель.
– С документацией на строительство. Вопрос, что на этот раз будут строить на Ургедоне?
– Боюсь, мы этого не узнаем. Вряд ли кому-то из заключенных этой партии повезет, как тебе.
Влах вздохнул:
– Да и лодок больше нет на острове. А надо бы узнать.
– Это теперь только если Пауль что-нибудь проведает.
Суета в прибрежной деревне Туир продолжалась до полудня. В 12.20 штандартенфюрер с помощником сели в «БМВ», и автомобиль пошел в сторону Хенсдорфа. Грузовики выстроились в колонну и пошли следом.
Матис отошел от окна:
– Перекусим?
Влах покачал головой:
– Нет. Если только выпить. Меня колотит всего.
– Пройдет. А выпить? Почему нет? Немного?
Он налил бывшему узнику сто граммов водки. Влах выпил, не поморщившись, закурил.
Матис осторожно посмотрел на старые часы на столе.
– Гитлеровцы уже на подъезде в Хенсдорф, пора и мне. Лишь бы «Фиат» не подвел. Старый он.
– Да ты же на нем почти не ездил!
– Я – нет, а до меня? Я купил его в магазине подержанных автомобилей. На новый не хватило, надо было еще катер купить.
– Доедешь?
– Помоги.
Скрываясь за кустами, они прошли к сараю, где стоял автомобиль, покрытый толстым слоем пыли.
Матис сел за руль, повернул ключ. «Фиат» завелся сразу.
– Ты смотри, – улыбнулся Матис, – он еще ого-го!
Влах взял тряпку, начал стирать пыль. Матис принес воду. В 13.00 блестящий на солнце «Фиат» выехал во двор.
Леон предупредил Влаха:
– Я закрою тебя в доме. Сиди тихо, захочешь выйти – там есть задняя дверь. Но старайся, чтобы тебя никто не видел. Люди изменились: помогали друг другу, сейчас каждый сам по себе. Гитлеровцев боятся, хотя большинство приняло идеологию фашизма. Если заметят чужака, тут же сообщат старосте, а он – в полицию Хенсдорфа.
– Да понял я все, дядя Леон.
– Ты слушай. Если вдруг заявится полиция или жандармы, лезь на чердак, там хлама – черт ногу сломит, укроешься.
Влах удивился:
– У тебя бардак на чердаке?
– Специально сделал. Вот видишь – пригодился. Если будешь вести себя тихо, никто не сунется. Радио делай тише, а лучше не включай совсем, новости я тебе сам расскажу.
– Ты, дядя Леон, насчет документов Паулю скажи. Куда мне без документов-то?
– Скажу. Что-нибудь придумают ребята…
– …если не сочтут за предателя и поверят в чудодейственное спасение.
Матис кивнул:
– Кому другому точно не поверили бы, но не тебе. А спасение? Так на свете и не такие чудеса происходят. Ладно, ступай в дом, еда на кухне, печь не топи, я к ужину вернусь.
