Биккель подошел к бургомистру:
– Здравствуйте, господин Земпер.
– Здравствуйте, майор. Я в курсе, что приказал вам полковник Кауц. Я уже вызвал сюда кран и трехтонный «Опель» для доставки обломков самолета в Ольденхорст. А вот и техника. Вы только подскажите, как грузить, чтобы не повредить какие-нибудь важные части.
– Грузите как обычный металлолом. Аккуратнее с останками летчика.
– Бедолага, не повезло ему. Но разве после такого взрыва от него что-нибудь могло остаться?
– Могло. Давайте начнем с кабины.
Бургомистр отдал команду бригадиру грузчиков и крановщику. Те зацепили раскуроченную кабину, подняли ее на борт грузовика. Из деревянного проема окна была отчетливо видна голова в шлемофоне. Биккель взобрался в кузов, посмотрел внутрь кабины. От тела летчика осталась только верхняя обгоревшая и рваная часть туловища с разбитой головой.
Майор спрыгнул вниз:
– Труп пилота – в кабине. Это освобождает нас от поисковых работ.
– Я предпочел бы поискать живого офицера.
– Унтер-офицер погиб, и это факт.
– Сколько ему было лет?
– Точно не знаю, около двадцати.
– Юнец совсем. И погиб не в бою.
– И в мирное время авиакатастрофы – не редкое явление. Служба в авиации всегда опасна.
– А какая не опасная? Моя? Вроде начальник, а малейшая оплошность – и гестапо отправит меня в свой подвал, а потом в лучшем случае – в концлагерь.
– По-моему вы недолюбливаете власть, хотя и являетесь ее представителем.
Земпер испугался, и это было заметно.
– Что вы? Я член НДСАП с 1938 года, я предан фюреру и Рейху.
– Тогда вам нечего опасаться. Я вам еще нужен?
– Нет. Если можно грузить обломки как обычный лом, бригада справится. Я сообщу вам, когда машина пойдет в Ольденхорст.
– Черт! Совсем забыл. Куда поместили пострадавших работников завода?
Земпер ответил:
– У нас одна городская больница, там же травмпункт и морг. Это по Афельштрассе.
– Афельштрассе? Там, где Управление гестапо?
– Да. Ближе к окраине. Увидите металлическую ограду и три двухэтажных корпуса. Главный врач больницы – доктор Дедрик Беренд. Скажете, от меня, он сделает все, что потребуется. Дорогу найдете?
– Да. Честь имею!
Биккель сел в свой служебный «Опель» и поехал на Афельштрассе. Миновал здание гестапо за железным забором, увидел территорию больницы. Внутри, как и говорил бургомистр, были три двухэтажных корпуса, одно здание у тыловых ворот. Возможно, это был морг.
Центральные ворота были открыты, и Биккель свободно проехал на территорию. Остановился у ближайшего корпуса.
К нему вышла женщина в белом халате и белой шапочке с красным крестом.
– Извините, господин майор, но въезд на территорию запрещен.
– Только не для меня. – Он показал удостоверение.
– Вы по поводу крушения самолета? Какой ужас! Я видела облако дыма после взрыва.
– Где мне найти главного врача, фрау?
– Фройляйн!
– Извините – фройляйн.
– Он у себя.
– А где это «у себя»?
– Я волнуюсь, простите. Пойдемте, я провожу.
– Буду признателен.
Женщина провела майора в приемную, постучала в дверь.
– Войдите! – последовал ответ.
Медсестра вошла первой:
– Господин Беренд, к вам майор люфтваффе.
– Благодарю, Ирма, вы свободны.
Главный врач поднялся из-за стола, вышел навстречу офицеру.
– Майор Биккель, заместитель начальника штаба авиационного полка. Наш самолет разбился в Хенсдорфе.
– Сожалею. Я – доктор Беренд. Чем могу быть полезен?
– По распоряжению командования полка и по согласованию с бургомистром мне хотелось бы узнать, кто пострадал в результате крушения. Меня интересуют люди, которые получили тяжелые ранения или увечья.
– А зачем вам это?
– Мы обязаны выплатить им компенсацию.
– Вот как?! Не знал. Ну что ж, тяжелых трое. Минуту.
Он прошел к столу, открыл журнал, выписал фамилии и передал листок майору:
– Остальные отделались легкими травмами. Всего пострадавших – десять человек, пятеро уже отпущены домой.
– Значит, тяжелых трое? Какова степень тяжести их ранений?
– Разные. Но очевидно, что эти трое останутся инвалидами. Их придавило плитой, упавшей от взрыва.
– Но жить они будут?
– Жизни их ничего не угрожает.
– Прошу документально все оформить, этого, – он взял листок, – для получения компенсации недостаточно.
– У вас есть время?
– Да.
– Дежурный врач сейчас все оформит как положено. Чай, кофе?
– Вы сами его сварите?
– А что, секретаря нет на месте?
– Когда я заходил, не было.
Доктор покачал головой:
– Ох уж эта Моника.
Он вышел в приемную. Кому-то позвонил:
– Прошу, быстро найдите мне фройляйн Рохау.
Вскоре появилась смазливая, лет девятнадцати девушка в коротеньком халатике и немного полными ногами.
– Извините, господин Беренд. – Секретарь заметно смутилась.
– Так что вы будете, герр майор?
– Кофе, черный, без сахара.
– Два кофе, Моника.
– Минуту!
Девушка выпорхнула из кабинета.
– Необычный у вас секретарь.
– И не говорите. А все протеже: ее пристроил сюда главный инженер патронного завода.
– Она любовница Флейшера?
– Я этого не говорил.
– Понятно.
– Вы посидите, я отдам распоряжение дежурному врачу.
Как только главный врач закончил разговор с дежурным врачом, секретарь внесла кофе.
– Здесь курить можно? – спросил Биккель.
– Курите, я бросил, но мне приятен запах табака.
Биккель закурил.
Пришел дежурный врач, положил на стол три папки:
– Здесь все по тяжелораненым.
Биккель уточнил:
– Вы уверены, что здесь все?
– Господин майор, я не в первый раз составляю документы на комиссию.
Биккель поднялся:
