Платов улыбнулся:
– А вот здесь ты заблуждаешься.
– В чем?
– В том, что группа ничего не сможет сделать. Сможет, Максим, потому что мной получен приказ генерального комиссара Берии отправить твою группу в район Хенсдорфа с целью захвата главного конструктора и завладения всей документацией по снаряду повышенной мощности.
Шелестов удивился:
– Вы считаете, что мы до шестого числа успеем обосноваться в Нюрнберге, проникнуть в секретную лабораторию, захватить или ликвидировать главного конструктора, забрать документацию, которая наверняка тщательно охраняется, и каким-то волшебным образом перенестись в Москву на доклад товарищу Берия?
И вновь Платов улыбнулся:
– Задачу ты определил правильно. Твой сарказм насчет сроков понятен, но существуют обстоятельства, которые позволят тебе выполнить задание.
– Что за обстоятельства?
Платов спросил:
– Ты можешь попросить кого-нибудь заварить крепкого чая? В сон клонит, сил нет.
– Да я сам и заварю.
– Только быстро, Максим.
– Минуту.
Вскоре он поставил перед старшим майором госбезопасности стакан крепкого черного чая в подстаканнике.
– Так что за обстоятельства? Нам выделят ковер-самолет с реактивной тягой, невидимой для ПВО, способный не только летать и садиться, где угодно, но и трансформироваться в боевую машину?
– Нет. У вас просто будет время выполнить задание. И еще кое-что, по порядку. Шестого октября строительство укрепрайона скорее всего будет завершено, но вот обстреливать его седьмого числа вторым орудием не удастся.
– Это еще почему?
– Оставь, пожалуйста, вопросы на потом?
– Хорошо, внимательно слушаю.
Платов продолжил:
– Вчера утром британская авиация нанесла удар по Нюрнбергу. Ты знаешь, как бомбят союзники – не разбираясь. Эта тактика на этот раз сработала на нас. В результате бомбардировки уничтожено секретное конструкторское бюро, а также практически половина завода, где оно находилось, вместе с цехом сборки второго, третьего и четвертого орудий проекта «Алиса», которые превратились в металлолом. Сам главный конструктор чудом остался жив. И получил приказ перебраться в Хенсдорф, в секретный цех патронного завода для подготовки снаряда против укрепрайона в условиях этого цеха. Туда же экстренно должны быть переброшены все необходимые компоненты.
Вся секретная документация доктора Айзенберга при нем. Оказывается, он хранил ее дома, не доверяя ни ближнему окружению, ни охране. Сам он на это бы не решился, значит, получил разрешение бригаденфюрера Шеллинга.
Подводим итоги. Цех по производству орудий повышенной мощности уничтожен, что не помешает гитлеровцам восстановить производство. Пока это будет делаться, главный конструктор проекта Айзенберг с инженерами, что уже находятся в Хенсдорфе, должны подготовить снаряд для второго орудия. В случае заминки или каких-либо других препятствующих работам в Нюрнберге причин доктор обязан подогнать калибр нового снаряда к уже существующей и стоящей на полигоне пушке. А это – время.
Гиммлер перенес испытания второго орудия или второго снаряда на 14 октября. И это при том, что сами орудия в принципе нас мало интересуют. Главное – снаряд, а его производство будет реализовано в Хенсдорфе главным конструктором доктором Айзенбергом.
Так что и время у группы есть, и место работы ограничивается районом Хенсдорфа при активном содействии Биккеля-Шамова и антифашистского подполья, имеющего собственную боевую группу. Но опять-таки это в общих чертах. Конкретный план проведения боевой операции «Щит», так ее назвал Лаврентий Павлович, будет в течение суток разработан в Управлении. Думаю, что уже в воскресенье, четвертого октября, мы сможем обсудить его. А вот теперь вопросы!
– Да какие сейчас вопросы, Петр Анатольевич! Они будут при обсуждении плана.
– Принято!
Как и обещал Платов, план операции «Щит» сотрудники IV управления НКВД подготовили к 4 октября. В этот же день в 10.30 телефон в кабинете Шелестова издал громкий сигнал вызова. Ожидая звонка, командир спецгруппы большую часть времени находился в служебном помещении, даже спал здесь же.
Майор снял трубку:
– Шелестов.
– Платов. Доброе утро, Максим.
– Здравия желаю, товарищ старший майор.
– Что у нас с готовностью группы к выполнению задания?
– Полный порядок. Боевой дух на уровне. Больных нет.
– Хорошо. Я выслал за тобой машину, скоро должна подойти. План операции «Щит» готов, обсудим его, как и планировали.
– Есть, товарищ старший майор. Еду в Управление НКВД.
– Жду.
Шелестов повесил трубку.
– Буторин!
Из глубины здания донеслось:
– Я!
– Зайди в кабинет.
Капитан зашел:
– Случилось что, командир?
– Я должен выехать в Москву, останешься за меня, готовь ребят к боевой операции. Но ни оружие, ни экипировку пока не получать, возможно, заберем их с собой. Это будет зависеть от способа переброски нас к месту работы.
– Ты говоришь так, словно мы не знаем, где находится это место.
– Я точно не знаю, где это место, а вы в курсе. Для того и еду в НКВД, чтобы получить задание и обсудить план работы. Только тогда будет известно, где конкретно предстоит работать.
– Да все там же, где и обговаривали.
– Ты займись личным составом!
– Есть, товарищ майор.
Внутренний телефон прозвучал трелью вызова.
– Шелестов.
– Здравия желаю, товарищ майор, это старшина Лебедь. К КПП подошла «эмка» старшего майора Платова, но в ней только водитель. По инструкции…
Майор прервал старшину:
– Пропустить!
– Есть!
«Эмка» встала у выхода из здания.
В кабинет заглянул Сосновский:
– Не по твою душу лимузин, товарищ майор?
– А тебе больше всех надо?
– Ты раздражен, и это плохо. Успокойся, командир, какое бы задание нам ни подкинули, прорвемся, не в первый раз.
– Ступай к Буторину!
– Как скажете, товарищ майор.
Шелестов взял портфель, вышел из здания и сел в машину.
Водитель-сержант, бросив взгляд на офицера, спросил:
– Можем ехать?
– Да.
– Ну, тогда погнали, мне дали час на вашу доставку.
– Почему не полчаса?
Сержант не оценил шутку, ответил серьезно:
