Шелестов крикнул:
– Этого нам еще не хватало для полного счастья!
Но Коган неожиданно произнес:
– Не все так плохо, командир! Это не «Фокке-Вульфы» и «мессеры», это британские «Спитфайры».
– Откуда?
– А черт их знает.
Сосновский тем временем опорожнил колбу, аккуратно поставил к стене.
Шипение прекратилось, но в нижней части стал плавиться металл.
– И все-таки кислота.
Коган дважды выстрелил.
К стене бросился Буторин, залег, толкнул вперед створку ворот.
– Где эти суки?
– Не видно.
– А куда стрелял?
– В ближние сады. Но вроде никого не задел.
Послышался новый, более мощный рев самолетов.
– Ух ты, командир, британские бомбардировщики «Галифакс»!
– Не хватало еще, чтобы они сбросили бомбы на нас.
– Нет, патронный завод, похоже, их не интересует.
Грохот разрывов раздался в центре Хенсдорфа.
– В районе площади один из бомбардировщиков сбросил бомбы, второй пошел на восток. Разрывы в районе полигона, очень мощные, видимо, от полутонных бомб.
– Где немецкая авиация?
– Пока нет. О! Эсэсовцы двинулись назад. Куда, суки?
Буторин дал очередь.
– Вот так, один добегался.
– У меня все, командир, – доложил Сосновский. – Надо вытаскивать второй снаряд. Средство продолжает свое разрушительное действие.
Шелестов взглянул на Айзенберга:
– Вес боевой части второго снаряда?
– Триста килограммов, калибр 308 мм.
– Да, нелегкая штучка. А как снять боевую часть?
– Под потолком рельсы, на них закреплены лебедка и отдельно винтовой зацеп. Надо подвести их к снаряду, сначала опустить и закрепить зацеп, он вывернет боевую часть, затем захватить ее стропами лебедки. А вот куда тащить? Не вижу транспорта.
Майор взглянул на конструктора:
– Будет на что положить снаряд, ты займись лебедкой, зацепами и прочей хреновиной. Боевую часть переносим к главным воротам под жилыми помещениями, ясно?
– Ясно, – проговорил главный конструктор. Он уже потерял силу к сопротивлению, теперь ему было выгодней оказаться у русских, чем предстать перед Гиммлером. Встреча с последним означала смерть, а в России еще можно как-то выжить, пусть и за Уралом. Он ученый, ему создадут условия, в лагерь не сошлют.
Бомбардировщики развернулись и пошли над городом в окружении двух звеньев истребителей. Полетели бомбы. Грибы взрывов накрыли Ригенштрассе, Альтерплац, Либингштрассе. Разрывы приближались к заводу. Но за квартал до него прекратились, видимо, летчики имели приказ не бомбить этот район. Четырехмоторные тяжелые «Галифаксы» пошли на запад.
Коган вскрикнул:
– Черт, эсэсовец! – Он дал очередь. – Гляди, под пули выскочил!
– Обстановка на территории справа? – спросил Шелестов.
– Да вроде спокойно. Выстрелы прекратились.
– Коган, бегом к Бергеру. Сосновский – к главным воротам, грузовик в цех!
Вскоре главные ворота распахнулись, Шпор стал сдавать грузовой автомобиль задом. Остановился, когда кузов оказался под потолочными рельсами.
Над городом прошло звено «Мессершмиттов».
– Опомнились, черти! Как бы по нам не ударили из пулеметов, – проговорил Буторин.
– Летчики с аэродрома Ольденхорста не станут атаковать собственные города, они о секретном цехе ничего не знают, но в курсе, что здесь патронный завод, – ответил Шелестов и спросил Айзенберга: – Помощь нужна?
– Нет, сам справлюсь, да здесь все делает техника. Ваше средство расплавило уже и отсек двигателя. Вы уверены, что топливо не воспламенится?
– У нас тоже ученые над этим работали. Они не глупее вас.
Винтовые зацепы накрутились на боевую часть. Конструктор переключил пульт – вращение пошло в обратную сторону. Боевая часть отделилась. Айзенберг подвел лебедку, закрепил ее крюки в пазах, поднял головную часть, повел к грузовику, уложил в кузов. Залез наверх, отцепил стропы.
– Все, – произнес он.
Появился Коган.
– Перед воротами никого.
– Легковые машины не повреждены?
– «Опель» зацепило, «Мерседес» в порядке.
Подошел Бергер:
– Что делаем, майор?
– Вы уходите. Что делать подполью, знаете сами…
Бергер улыбнулся:
– Мы знаем, что делать. Главное, чтобы вы добрались.
– Уж как-нибудь. Прощай, Пауль, и огромное спасибо и тебе, и твоим подпольщикам. Нам действительно надо торопиться.
– Да, Матис, наверное, уже подготовил катер. Вот только как вы будете грузить на него трехсоткилограммовый снаряд?
– Лишь бы довезти, а там как-нибудь загрузим.
– Ну, тогда удачи.
Они обнялись на прощанье.
«Мерседес» с Сосновским за рулем, а следом грузовой «Опель», ведомый Шпором, выехали на шоссе к деревне Туир. А в воздухе все же завязался бой. Видимо, «Галифаксы» основной удар нанесли по аэродрому, потому что навстречу им взлетели пять или шесть истребителей. Но «Спитфайров» оказалось больше. Два «Мессершмитта» и один «Фокке-Вульф», дымя, пошли к земле. Расцвели купола парашютов. Рухнули и два «Спитфайра». Остальные самолеты разлетелись. Немцы подались на запасной аэродром южнее Ольденхорста, британцы догнали свои бомбардировщики, которые были уже на полпути к Туманному Альбиону.
Глава десятая
Колонна прошла тридцать семь километров. У развилки дороги на Ринкен Шелестов дал команду остановиться. Буторин и Коган перебрались в кузов грузовика. «Мерседес» обошел «Опель», и машины продолжили движение.
Сидевший на заднем сиденье главный конструктор обратился к Шелестову:
– Господин майор?
– Что вам?
– Извините, хотелось бы знать, что будет со мной, если вам удастся доставить меня в Россию?
– Сами-то как думаете?
– Я же не военный преступник, да, я работал над орудием и снарядом, но как иначе? Меня привлекли к этим работам. Но я никого не убивал.
– Ну что вы ноете, Айзенберг? Я не знаю, что с вами будет. Могу только догадываться.
– И что, по-вашему?
– По-моему, вас поместят на какой-нибудь секретный объект, и вы продолжите работу, но уже на благо Советского Союза, а не Рейха.
– Вы считаете, это поможет России дольше продержаться в войне?
