– Наверняка Максим заберет его с собой.
– Дадут ли разрешение из Москвы?
– А он его спрашивал, когда вытащил из Брестова свою Лидию? Так и сейчас поступит. Не бросать же подпольщика на растерзание эсэсовцам?
– Наверное, так и будет.
Сосновский достал пачку немецких сигарет.
– И как ты эту гадость куришь?
– Угости своими.
Коган достал папиросы. Пачка немецких сигарет полетела за борт.
Катер разрезал носом невысокую волну.
Показался Руйзен. Матис отвернул левее, волны стали биться в борт, рокот дизеля стал сильнее. Вот и мыс, за ним северная часть. Где-то в километре по курсу должна всплыть лодка.
Шелестов зашел в рубку, взял бинокль, осмотрел морское пространство. На мгновение ему показалось, что он увидел перископ.
– Что увидел? – спросил Матис.
– Стоп машина. Дальше идти нет смысла, будем ждать, когда всплывет лодка.
– Значит, дрейфовать?
– Но не отходя далеко.
– Тяжело будет стоять, придется держать дизелем. Для якоря здесь глубоко.
– Ты капитан, тебе виднее. – Шелестов посмотрел на товарища: – Матис, тебе возвращаться нельзя. Пойдешь с нами.
Тот испуганно взглянул на советского офицера:
– Нет!
– Но почему? Незаметно мы уйти не могли, тем более – гибель Шпора. Скоро в деревню придут эсэсовцы, если уже не пришли… Удивительно, что гитлеровцы не выслали сюда из Ростока сторожевой корабль или хотя бы торпедные катера.
– Нет их, и слава богу.
– Но в деревне тебя схватят, отправят в гестапо. А там отыграются за все.
– Не берите в голову, майор, я не пойду с вами.
– Не понимаю, что за причина?
– Вы видели, как погиб Каспар?
– Да.
– Ему было двадцать три года, мне – шестьдесят. Я свое пожил. В руки гестаповцам я живым не дамся.
– Но зачем это бесполезное сопротивление?
– Знаете, майор, в земле Германии похоронены мои предки, и если мне суждено погибнуть, я хочу быть похороненным в своей земле.
– Вам еще жить и жить!
– Нет, майор. Протез, который выделили мне власти, сделал свое черное дело. У меня началась гангрена. Выше отрубать ногу уже некуда. Так что я и без войны скоро умру. Так лучше в бою с проклятыми нацистами…
– Вот оно что. Но может, наши врачи?.. – Шелестов не договорил.
Матис показал на север:
– А вот и лодка.
Майор обернулся и увидел всплывшую субмарину. Она быстро поднялась в надводное положение, из рубки вышел командир. В бинокль Шелестов увидел капитана третьего ранга Осипенко. Тот тоже смотрел на приближающийся катер в бинокль. Махнул рукой, отдал распоряжение, показался сигнальщик с флажками. Начал подавать сигналы.
– Что он передает? – спросил Шелестов у Матиса.
Капитан судна ответил:
– Просит подойти вплотную к лодке, приготовить сходни.
– Решили с борта на борт перегружаться?
– Видимо, так.
Матросы субмарины тем временем установили на кормовой части устройство, похожее на мини-кран.
Катер медленно подошел к подводной лодке. Его левый борт был снабжен причальными отбойными покрышками – кранцами, чтобы не повредить корпус. Но старый морской волк Матис умудрился встать боком, слегка придавив отбойники. Тут же Буторин с Коганом перебросили трап.
Шелестов перешел на лодку.
– Приветствую, Иван Петрович.
Осипенко улыбнулся, протянув руку:
– Рад видеть тебя, майор, да еще с ценным уловом.
– Ты уже в курсе?
– Конечно. Лодку сразу после возвращения на базу, это когда мы перебросили вас на остров, решили переоборудовать. На общую конструкцию это не повлияло: приварили крепления для установки специальной кран-балки, вместо люка поставили сдвигающуюся плиту. Так как герметичность нарушили, пришлось инженерам делать специальную затапливаемую камеру с водонепроницаемым контейнером. В общем, неделю кромсали. И только перед выходом в заданный район командующий обозначил мне, что требуется перевезти боевую часть реактивного снаряда повышенной мощности.
– Каковы размеры контейнера и камеры?
– Не беспокойся, наши знали габариты боевой части.
– Ну что, тогда давай перегружаться.
Капитан третьего ранга отдал команду – старшина повернул стрелу. Она оказалась короткой.
Шелестов проговорил:
– Вот тебе и раз. Так мы не вытащим головную часть.
Капитан улыбнулся:
– Не спеши. Все продумано.
Старшина начал крутить ручку небольшого колеса сбоку. Из короткой части стрелы пошла вторая, немного меньших размеров, затем третья, трос и крюки перемещались вместе с последующими блоками.
– Да, действительно продумано, – кивнул Шелестов и передал команду на катер: – Мужики, цепляй боеголовку, да аккуратней, не дай бог, сорвется.
Коган, Буторин и Матис закрепили головную часть немецкого снаряда. Старшина, управляя рычагами, вытащил ее из отсека, вновь припал к вращающейся ручке. Стропы стали сдвигаться, перемещая взрывоопасный груз к лодке. Оказавшись над кормовой частью, старшина доложил:
– Товарищ капитан третьего ранга, к спуску готов!
Изнутри сдвинулась большая плита, открылась камера, появился специальный контейнер. Крановщик положил головную часть точно в контейнер. Матросы отцепили тросы, занялись контейнером. Специальная группа матросов демонтировала крановую установку, разобрав ее на части, которые через отдельный люк спустили внутрь.
Из отсека доложили:
– Товарищ капитан третьего ранга, мы закончили. Закрепили снаряд по инструкции. Контейнер закрыт.
– Уходите в боевую часть!
Плита встала на место, лодка приняла обычный вид.
Осипенко улыбнулся:
– Судя по всему, вас теперь шестеро?
– Пятеро.
– Как так? Четверо офицеров спецгруппы, захваченный конструктор и капитан катера, которого мы должны забрать.
– Капитан катера не пойдет с нами.
– Но у меня приказ.
– Доложи своему командованию, что я отменил его. Это, ты знаешь, в моих полномочиях, пока лодка не дошла до Кронштадта. Хочешь потерять время, связывайся с крепостью.
Командир лодки пожал плечами:
– Да нет, связываться – действительно терять кучу времени. Я действительно обязан подчиняться тебе в части, касающейся действий группы и транспортировки груза. Но почему немец отказывается уйти? Ведь его же подвергнут пыткам в гестапо.
