— Что с матерью Романа?
— Прошла лечение в клинике. Несколько месяцев в завязке. Жила отдельно от детей. На допросе назвала своего сына жалким неудачником и истерично хохотала, когда спросили у неё про талант ходока. Мать была не в курсе способностей и дел сына.
— Иными словами — она пустышка?
— Это не та семья, с которой можно быть в чём-то до конца уверенным. — ответил Родион.
— Сошли её куда-нибудь в провинцию и запрети появляться в столице.
— Сделаю.
— Что по Гвоздевым?
— Тихо. Никто за ними не явился.
После того, как информация о Соколове ушла на сторону, шутки кончились. Близкие люди всегда были первоочередной точкой влияния. Поэтому, как только события завертелись, к Гвоздевым приставили отряд. На случай, если кто-то решит их похитить.
— Жаль, — вздохнул князь.
Было бы проще, явись кто и попадись в ловушку.
— Можешь идти, — махнул Анастас рукой, — Будет новая информация — сообщай.
Князь дождался, когда слуга уйдёт и переместился в другое место.
Его сестра сидела за столом. С чашкой крепкого кофе, что говорило о многом. Кофе Ольга не любила и пила только тогда, когда пребывала в дурном настроение. В очень дурном.
— Судя по твоему виду, ты меня не обрадуешь, — сказал князь, присаживаясь на стул.
— Всё настолько... сложно, — запнулась она, — Что я даже не знаю, с чего начать.
— Начни с фактов. Что по Соколову? Мне доложили, что он сделал новое устройство, но хочу услышать твое мнение.
— Цитирую: если заявится кто-то такой же, как и пленный, то определить можно. Но если они доработают технологию, то возможны ошибки.
— Что же, — вздохнул князь, — Это лучше, чем ничего. Про технологию оговорка или подтвержденный факт?
— Соколов заявил, что в организме Ярослава есть следы внешнего вмешательства. Да и не слышали мы никогда о меняющих лик, чтобы грешить на естественное происхождение.
— Про способности Эдгарда мы тоже не слышали.
— И мы не отбрасываем теорию, что его способности тоже искусственно созданные.
— Если так, то это слишком подозрительно. Получается, что Коршунов создал две уникальные технологии... — задумался князь. — Если так, то, надеюсь, он действительно мертв.
— Мы видели тело... — сказала Ольга и сама себя одернула, — Если, конечно, это не подменыш.
— Вот-вот. — Анастас снова помассировал виски.
— Жуть то какая, — Ольга полностью разделяла чувства брата, — Тогда нам сильно повезло, что Соколов вышел на нас. Без него пришлось бы сложнее. Будем надеяться, что Коршунов старший и правда умер раньше, чем довёл технологию до ума. — сказала Ольга и сделала большой глоток кофе.
— Умер или нет — теперь дело вторичное. А на первом месте то, что технология ушла иностранцам. С их бюджетами и возможностями они быстро доведут её до ума. Не удивлюсь, кстати, что они и Коршунова во время войны спонсировали. Может поэтому он такую секретность и развёл, чтобы скрыть наработки. Ушлый был мужик, ничего не скажешь. — в голосе Анастаса слышалось уважение.
— Я уже запрягла отдел на разработки новых протоколов безопасности. Исходя из того, что сказал Соколов — в случае доработки технологии мы в любом случае пропустим многоликих. Главное — поймать кого-то для изучения.
Князь понимающе кивнул. Бесы были угрозой. Ходоки были угрозой. Но это привычные угрозы. Многоликии — были чем-то, к чему никто не был готов. Радовало только одно. То, что есть шансы научиться противостоять угрозе. Лишь бы успеть дожить до этого момента.
То, что план действий наметился — радовало. А то, что княжеская семья, да и чуть ли не всё государство ещё больше стало зависеть от одного человека, тем более не самого надежного, было верным способом прийти к поражению. Но ситуация на текущий момент такова, что либо ничего, либо технологии Соколова.
— Соколов это хорошо, но и ты сама подумай, как мы без него можем вычислять подменышей.
— Разумеется.
— Как прошло у вас с ним? Я пока не смотрел запись.
— А ты посмотри, — во взгляде женщины читалось... многое.
— Мне кажется, или у тебя истерика? — приподнял бровь князь.
Анастас заметил нервное состояние сестры ещё когда зашёл. Он подумал, что оно связано с новой проблемой, но сейчас мелькнула мысль — что причина может быть совсем другой.
— Не кажется. То, что я увидела — это выходит за рамки нормальности. Мы о многом догадывались. Многое узнали о нём. Но теперь я уверена — мальчишка не показал и тысячной доли того, на что он способен. Возможно, он и сам до конца не знает своего потенциала.
— Насколько он опасен?
— Абсолютно опасен, — заявила Ольга, — Я даже не знаю, кто опаснее. Многоликие или Эдгард.
— Да что ты там такое увидела? — напрягся князь.
— Свободное изменение материи. То, что можно назвать магией. Представляешь? Будто мы с тобой попали в сказку и у нас во дворце сейчас сидит волшебник.
— Мы знали об этой его способности и раньше.
— Знали. Но одно дело знать умозрительно, а другое — видеть в живую. Когда я сказала свободное изменение — это значит легкое. Он плавил бетон и металл также легко, как мы сейчас с тобой говорим. Посади его в бункер под замок — он махнёт рукой и двери откроются. Да что там двери, стены разойдутся в сторону. Или махнёт рукой и превратит жидкость в твоей кружке, — Ольга демонстративно показала чашку с кофе, — В сильнейший яд. Воздух — в газ. Кровь в твоём теле... Ну, что-нибудь да сделает. Иначе говоря, дорогой братец, прекращай считать его слабеньким бесом и обычным юношей. О, нет, — усмехнулась Ольга горько, — Он в сотню раз опаснее.
Анастас внимательно смотрел на Ольгу, обдумывая сказанное. В мире аристократов существовала хорошо известная высшим кругам ловушка мышления. Имея звериные инстинкты, пусть и подчиненные воле разума, аристократы бессознательно оценивали друг друга с точки зрения звериной силы. Ловушка в том, что сильный бес априори воспринимал слабого, как что-то незначительное. Со всеми отсюда вытекающими.
В животном мире это оправданная стратегия. В человеческом обществе — верный путь обмануться и пасть. Случай Эдгарда — наглядный тому пример. Инстинктивно он воспринимается, как слабый, а значит безопасный. Но Ольга утверждала, что его опасность в сотню раз выше. Значит о безопасности речи идти не может и нужно пересматривать весь свой подход к парню.
— Получается, держать рядом его опасно, но и иначе поступить мы не можем, — сделал вывод князь, — Так как нуждаемся в его разработках.
— Мне остаётся воздать хвалу твоей прозорливости и то, что ты отказался работать с ним по жесткому варианту.
— Оля, — подался вперед мужчина, — А если убрать эмоции. Что ты о нём думаешь? Он на нашей стороне или нет?
