А город тем временем медленно, но верно пробуждался для нового дня. То тут то там стали попадаться ранние уличные торговцы, предлагавшие булочки, сыр и копченую рыбу — веяло запахами, от которых у голодного Уинтроу тотчас потекли слюнки. Постепенно открывались двери, люди выходили наружу, распахивали ставни и заново раскладывали на витринах товар, завлекая прохожих. Когда же на улицы выехали повозки и гуще пошли пешеходы, Уинтроу и вовсе приободрился. Город был громаден и многолюден. Какие толпы народа! Как легко затеряться!..
Нет, здесь отцу нипочем его не найти.
Замерев над сверкающими водами гавани, Проказница вглядывалась в белоснежные маковки дворцовых строений. Если измерять время часами, получалось, что Уинтроу покинул ее не очень давно. На самом же деле он спустился по якорной цепи и уплыл в темноту много-много жизней назад. Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся за другими судами. Она даже не могла быть вполне уверена в том, что он благополучно достиг берега… А ведь только вчера она спорила бы до хрипоты, доказывая — случись с ним что нехорошее, она это мигом почувствует. Еще она пребывала в убеждении, будто знает Уинтроу лучше него самого. И, конечно, подняла бы на смех всякого, кто сказал бы, что Уинтроу однажды ее бросит. Какой же она была дурой!..
— Ты наверняка заметила, как он уходил! Почему тревогу не подняла? И куда он направился?
«Деревяшка, — сказала она себе. — Я — обыкновенная деревяшка. Я ничего не слышу и уж подавно не отвечаю…»
Да, вот только деревяшке и чувствовать не полагалось бы. Проказница смотрела на город. Где-то там теперь находился Уинтроу. Свободный… От своего отца — и от нее. Как же он смог с такой легкостью разорвать их единение?… Горькая улыбка скривила ее губы. Не иначе, фамильная черта семейства Вестритов… Разве не так и Альтия от нее когда-то ушла?
— Отвечай, когда тебя спрашивают! — требовательно выкрикнул Кайл.
— Мне так жаль, кэп… Я так виноват… — тихо обратился к нему Торк. — Надо было мне пристальнее следить за маленьким поганцем. Ну кто бы мог подумать?… И зачем бы ему бежать — это после всего, что ты для него сделал! Всего, что ты хотел ему дать! Непонятно мне… Вот ведь неблагодарность какая! Разбил сердце отцовское…
Торк вроде бы утешал капитана, но Проказница ясно чувствовала: каждое слово его соболезнований лишь приводило Кайла в еще большее бешенство.
— Когда он смылся? И куда думал пойти? Отвечай, прах тебя побери! — И, перегнувшись через фальшборт, он самым дерзостным образом схватил ее за волосы — и дернул.
Она крутанулась с проворством раздраженной змеи. Шлепок раскрытой ладони унес Кайла далеко прочь — так сам он мог бы отшвырнуть назойливого кота. Он кубарем отлетел назад и растянулся на палубе, глаза капитана полезли из орбит от потрясения и внезапного страха. Торк в ужасе бросился наутек. Споткнулся впопыхах — и продолжал свое отступление уже на четвереньках.
— Гентри! — орал он не своим голосом. — Гентри, скорее сюда!..
Старпом отозвался не сразу, и Торк побежал его искать.
— Да чтоб ты сдох, Кайл Хэвен, — тихо и зло проговорила Проказница. Откуда, из каких напластований памяти пришли к ней эти слова и именно такой тон, она не знала. — Чтоб ты провалился на самое дно глубокого соленого моря. Ты их всех разогнал, одного за другим. Ты присвоил место моего капитана. Ты выжил с моей палубы его дочь, ту, что еще до пробуждения была мне лучшей подругой. А теперь и твой собственный сын сбежал от тебя, деспот проклятый, и оставил меня совсем без друзей. Чтоб тебе сдохнуть!..
Он медленно поднялся. Выглядел он так, словно каждую мышцу в теле свела судорога.
— Ты еще пожалеешь… — начал он голосом, в котором бешенство мешалось со страхом, но безумный смех Проказницы заставил его умолкнуть на полуслове.
— Я? Пожалею?… Да о чем ты еще можешь заставить меня пожалеть? Какое худшее несчастье ты можешь на меня навлечь, ты, и так уже лишивший меня всей родни, всех тех, кого я любила? А ты — ты чужак мне, Кайл Хэвен. Чужак и пустое место. Я ничем тебе не обязана. И отныне ты больше ничего от меня не получишь!
— Господин капитан… — негромко и очень почтительно прозвучал голос старпома. Выйдя на бак, он встал на безопасном расстоянии и от Кайла, и от носового изваяния. За его спиной маячил Торк. Вот кто разом наслаждался происходившим скандалом и страшился его! Сам Гентри держался внешне невозмутимо, лишь на дубленой физиономии сквозь загар проступала отчетливая бледность. — Со всем почтением, кэп, — продолжал он. — Я, конечно, извиняюсь, но, может, лучше тебе отсюда уйти? Так ты все равно ничего не добьешься, а вот навредить можешь изрядно. Лучше прямо теперь начать искать паренька, пока он не удрал слишком далеко и не успел как следует спрятаться. Денег у него нет, да и друзей здесь, насколько нам известно, тоже. Надо скорее идти в город и кричать на всех перекрестках, что мы его ищем. Награду предлагать тому, кто его приведет… Многим сейчас в Джамелии приходится нелегко. Несколько монет — и, чего доброго, он еще до заката опять окажется на борту.
Кайл сделал вид, будто всерьез задумался над словами старпома. Стоял он, кстати, лишь чуть-чуть вне пределов ее досягаемости. Смелость свою демонстрировал… От Проказницы не укрылось, с какой жадностью наблюдал за всеми Торк, и ее передернуло от отвращения. А впрочем, ей-то было плевать. Кайл — это не Уинтроу. Пустое место, и все. И ей на него чихать.
Вот Кайл кивнул Гентри, не сводя, однако, с нее глаз.
— В том, что ты говоришь, есть смысл, — сказал он старпому. — Пусть все, кого можно отпустить, немедля идут на берег и распространяют известие, что мы ищем мальчишку, и тот, кто доставит его целым и невредимым, получит золотую монету. Половина золотого будет выплачена… за немного помятого. И сребреник — за любое известие, благодаря которому мы сами сумеем его поймать. — Кайл подумал и добавил: — Я же беру Торка и иду с ним на невольничьи рынки. И так уже я кучу времени потерял из-за бегства… этого ничтожества. Нисколько не сомневаюсь, что лучших рабов уже раскупили! Сумей я с раннего утра попасть на торги, быть может, мне досталась бы целая труппа музыкантов и певцов. Ты имеешь хоть представление, сколько можно выручить в Калсиде за музыкантов и певцов из Джамелии? — Он говорил с такой горечью, словно именно Гентри был во всем виноват. Потом осуждающе мотнул головой: — Останешься здесь. Присмотри за переделками в трюмах. Надо как можно скорей завершить все работы: я хочу отплыть тотчас же, как только на борту будут и мальчишка, и груз.
Гентри молча слушал капитана и только кивал, но Проказница время от времени чувствовала на себе его взгляд. Она как могла вывернула шею и холодно уставилась на троих мужчин. Кайл старательно отводил глаза. В отличие от Гентри. Тому определенно было очень не по себе. Потом Проказница заметила, как он слегка кивнул головой, и догадалась, что жест предназначался ей. Но что означал этот кивок? Она не поняла.
Потом они убрались с бака, и спустя некоторое время она ощутила, как Торк с Кайлом отбыли в город. «А хоть бы и вовсе не возвращались!» Проказница вновь стала смотреть на город, окутанный тонкой дымкой испарений Теплой реки. Ну прямо облачный город. Город на облаках… «Чего я на самом деле хочу? Чтобы Уинтроу вернули, пускай даже насильно? Или чтобы его побег оказался удачным?…» Она не знала. Зато вспомнила, как надеялась, что он вернется к ней сам, по собственной воле… Какая чушь!.. Какое ребячество!..
