И все же в глубине души Соркор был гораздо осторожней, чем представлялось Кенниту. Вот его темные глаза встретились с бледно-голубыми глазами капитана, и он проговорил:
— Складно ты рассуждаешь, кэп, и я не вижу причины, чтобы не сказать тебе «да». Но если я ее не вижу, это не значит, что такой причины совсем нет… — Он поставил локти на стол и тяжело оперся на них. — Давай уж в открытую. Что надо сделать, чтобы благодать-то пришла?
— Посметь, — ответствовал Кеннит коротко. Огонек победы, разгоревшийся в душе, не давал ему сидеть неподвижно. «Я завоевал Соркора. Завоевал! Хотя он сам об этом не знает!» Поднявшись, Кеннит с бокалом в руке заходил по тесной каюте. — Для начала мы заставим их говорить о себе. Заставим восхищаться собой. Мы распалим их воображение своей дерзостью — и успехом. Мы накопим много богатств, Соркор, но сделаем это так, как никто не делал до нас. Слушай меня, Соркор. Я думаю, смысла нет показывать тебе карту! Ты и так знаешь: все торговые корабли, которые идут из Джамелии и южных земель в Удачный или Калсиду, или куда там еще, — обязательно нас минуют. Так ведь?
— Конечно, — старпом морщил широкий лоб, силясь понять, что нового могло означать это общеизвестное обстоятельство. — Кораблю не попасть из Джамелии в Удачный кроме как мимо пиратского архипелага. Ну, то есть, кроме некоторых недоумков, у которых хватает глупости сунуться вовне и помериться силами с Диким Морем…
Кеннит согласно кивнул.
— Таким образом, у кораблей и их капитанов выбор оказывается не слишком велик. Они могут отправиться Внешним Проходом, где их ждут не дождутся самые страшные шторма Дикого Моря, и самые толстые морские змеи… да и путь гораздо длиннее. А могут пойти Внутренним Проходом, где проливы узки, течения коварны… и полным-полно пиратов. Правильно говорю?
— Змеи, — напомнил Соркор. — Нынче Внутренний Проход кишит змеями почти так же, как Внешний.
Кеннит не стал спорить.
— Верно. Верно подмечено. Змеи… конечно. А теперь вообрази себя на месте торгового шкипера, стоящего перед таким вот выбором. И тут кто-то подходит к тебе, чтобы сказать: «Послушай, господин мой, я берусь тебя за долю малую безопасно провести Внутренним Проходом. У меня лоцман есть, который все течения и проливы знает как собственную ладонь, и я обещаю, что ни один пират в дороге к вам не привяжется…» И что ты такому человеку ответишь?
— «А змеи?», спрошу я его.
— «А змеи, — скажет он тебе, — во Внутреннем Проход уж точно ничуть не опаснее, чем во Внешнем, только воВнутреннем у корабля будет больше шансов отбиться, ведь здесь ему не придется противостоять еще и штормам. А ещея тебе, господин шкипер, предлагаю охранный корабль, полный метких лучников и вооруженный Балиевым огнем. Так что, если змеи все-таки нападут, ими займется охрана, а ты сможешь унести ноги». Что скажешь, господин шкипер?
Соркор подозрительно сощурил глаза.
— А вот что скажу: «И что же за долю малую ты с меня потребуешь?»
— Именно. И тут я заломлю цену, но ты с радостью выложишь деньги. То, что ты заплатишь мне, ты просто прибавишь к стоимости своих товаров, когда благополучно выгрузишься в порту. Ты ведь знаешь, что благодаря мне и вправду прибудешь туда без помехи. Лучше уж купить себе безопасность, чем пускаться в плавание в одиночку, с хорошей возможностью потерять сразу все!
Соркор вдруг объявил:
— Ничего не получится. Не сработает.
— Почему?
— Потому что другие пираты тебе голову оторвут за то, что ты выдаешь тайные пути по нашим проливам. Или дождутся, пока ты заведешь жирненького купца поглубже в архипелаг… и тут-то выпотрошат вас обоих. Думаешь, они будут смирно сидеть на задницах и наблюдать, сложа ручки, как ты гребешь деньги лопатой?
— Еще как будут. По той простой причине, что все окажутся в доле. Все, понимаешь? Любой корабль, который мы проведем, заплатит в общак, и в этом общаке каждый будет иметь свой пай. И еще мы заставим окрестных государей раз и навсегда отказаться от набегов на нас и наши города. Поэтому-то я и говорил тебе, что наши семьи смогут спокойно спать, зная, что братья и отцы вернутся домой, и что никакие корабли сатрапа не нагрянут посреди ночи, чтобы спалить город и увезти жителей в рабство… — он помолчал. — Посмотри, что мы представляем собой сегодня. Мы тратим свои жизни, гоняясь за их кораблями. А когда какой-нибудь удается поймать, кровь льется рекой, мы гибнем и увечимся, и бывает, что даром. То корабль вдруг идет ко дну вместе с грузом, а то приходится биться несколько часов, и ради чего? Ради трюма, полного дешевого хлопка или еще какой-нибудь дряни. А в это самое время солдаты сатрапа окружают очередное поселение, ловя всех, то не успеет разбежаться… в отместку за наше пиратство. А теперь попробуй взглянуть на дело с моей точки зрения. Вместо того чтобы рисковать жизнью, нападая на каждый, скажем, десятый корабль, который мимо нас проходит, да еще и рискуя в результате остаться с носом — мы будем откачивать часть от каждого груза на каждом торговом судне Мы будем попросту управлять всей здешней торговлей. И никакой опасности для жизни… в смысле, наша жизнь станет не более опасной, чем жизнь обычного моряка. И наши селения и семьи никто больше не тронет. И можно будет по-настоящему воспользоваться богатствами, которые мы соберем.
Во взгляде Соркора оформилась некая новая мысль.
— И мы, — высказался он, — запретим появляться здесь кораблям, перевозящим рабов. То есть вообще придушим работорговлю. Ни один корабль торговцев рабами Внутренним Проходом пользоваться больше не сможет!
Кеннит ощутил укол разочарования:
— На самом деле торговля рабами — самая выгодная. Может быть, стоит просто установить для них больший налог — груз у них как-никак живой, и доставить его хотелось бы в целости и здоровым…
— Там у них ЛЮДИ, — хрипло перебил Соркор. — Мужчины. Бабы. Ребятишки. Если бы ты хоть разок побывал на подобном корабле… я имею в виду — не на палубе, нет… в трюме, прикованным… ты тут о налогах бы не рассуждал. Нет, Кеннит. Никаких работорговцев. Это они, торговцы людьми, сделали нас такими, каковы мы сейчас. И если мы вправду желаем что-то переменить, я скажу тебе, с чего надо начать: сделать с ними то, что они когда-то сделали с нами. Мы отнимем у них их поганые жизни. И еще. Я не просто к тому, что они — зло. Они приводят за собой морских змей. В здешних проливах-то змеи впервые появились, следуя за вонью кораблей работорговцев! Так что если мы избавимся от торговцев людьми, может, и змеи уйдут. Во имя всех преисподних, кэп!.. Они же бросают за борт умерших рабов, и поэтому всюду, где ходят их корабли, разводятся змеи. И заразу всякую распространяют тоже они! Там, в трюмах, какую только хворь не подхватишь! В том числе и такую, о каких в наших местах прежде не слыхивали! Всюду, где останавливаются корабли работорговцев, появляются новые болезни. Нет, кэп! Никаких, блин, работорговцев — и все тут.
— Нет так нет, — кивнул Кеннит. — Стало быть, никаких работорговцев.
Вот уж чего он на самом деле не ожидал, так это появления в толстом черепе Соркора каких-либо идей. Да притом таких, которые тот бы с немалым жаром отстаивал. Значит, промашечка вышла. Он как бы новыми глазами взглянул на своего старпома. Возможно, придется избавиться от него. Не прямо сейчас, конечно. И даже не в обозримом будущем. Но когда-нибудь он определенно переживет свою нынешнюю полезность. «Надо будет взять это на заметку. И не строить далеко идущих планов, основанных на способностях Соркора…»
