— Я сказал — сейчас! Это значит — немедленно! — пролаял Кайл. Пролаял с яростью и торжеством. Крутанулся к двери и заметил пялившегося слугу. — Ты! Велф! Живо закрой варежку и ступай проводи моего сына на «Проказницу»! Да проследи, чтобы он собрал все пожитки, с которыми явился сюда! Отныне он будет жить не здесь, а на корабле!
Велф поспешно пересек комнату, чтобы взять Уинтроу за руку и увести его вон. Тогда Кайл повернулся к Альтии. Только что одержанная победа над сыном, кажется придала ему наглости и сил, ибо он обратился к ней так:
— Ну что? Хватило у тебя ума усвоить урок, сестренка?
Альтия заставила себя говорить ровным голосом и негромко.
— Мы, пожалуй, все кое-чему научились сегодня, Кайл. В основном же тому, что для тебя все средства хороши, только бы подмять под себя семейство Вестритов.
— Подмять? — Кайл уставился на нее так, словно впервые увидел. Потом быстро посмотрел на двух других женщин, словно желая проверить, так ли они удивились, как он сам. Но Роника ответила ему столь же черным взглядом. Кефрия всхлипывала у нее на плече. — Так вот, значит, что вы обо мне думаете? Подмять вас хочу? — Он мотнул головой и сухо рассмеялся. — И вот этих вот дур я пытаюсь спасти от полного разорения. Да будь я проклят, если сам понимаю, чего ради стараюсь. Я что есть мочи силюсь удержать этот дом на плаву, а на меня смотрят как на злодея. Кефрия!.. Я думал, ты-то хоть понимаешь что к чему. Я думал, мы все с тобой обсудили.
Его жена наконец отняла от плеча матери залитое слезами лицо, но в ее глазах никакого понимания он не увидел. Он покачал головой, не веря себе:
— Ну и чего от меня здесь хотят? — спросил он сразу у всех. — Наши владения день ото дня приносят все больший убыток. У нас есть живой корабль, за который нам, пожалуй, по гроб жизни не расплатиться. Заимодавцы грозятся вот-вот начать отбирать наше имущество… А вы мне хотите сказать, что мы должны наплевать на все это и знай себе чаек попивать в семейном кругу?… Что до Альтии, она, кажется, полагает, что корабль следует отдать ей на игрушки, а она себе будет каждый вечер напиваться с местными морскими волками… да еще и при случае пупочками с ними тереться…
— Прекрати, Кайл! — негромко предупредила его Роника.
— Что это я должен прекратить? Ты сама отлично понимаешь, что я говорю правду, вот только признать это не хочешь. Да послушайте же вы меня хоть недолго! — Он набрал полную грудь воздуха, как бы пытаясь отрешиться от разочарования и гнева. — Мне, знаете ли, о детях надо думать. О Сельдене с Малтой. Я ведь тоже когда-нибудь помру, как и Ефрон. И я совсем не хочу, чтобы после меня осталась только скверная репутация да куча долгов. Ефрон не дал тебе сыновей, Роника, которые могли бы тебя поддержать. В этой семье нет мужчин, которые по-настоящему занялись бы делами. Поэтому я, твой зять, желаю подставить плечо и сделать то, что сделать необходимо… хотя бы это и оказалось болезненным. Я о многом думал в эти последние месяцы и полагаю, что все-таки сумею поставить нас опять на ноги. У меня есть кое-какие связи в Калсиде. С нами готовы заключать сделки. Я, в общем, ничего особенного и необычного не предлагаю. Просто корабль должен работать, и работать как следует: перевозить наиболее выгодные грузы — и настолько быстро, насколько это вообще возможно. А мы тем временем должны оценить все наши владения, и оценить беспристрастно, безо всяких там сантиментов, и оставить при себе только те, которые смогут уже на этот год принести выгоду. Но что еще более важно — мы ни в коем случае не должны отпугнуть наших кредиторов. Если мы начнем все спешно распродавать, они могут решить, что мы идем ко дну, и вцепятся мертвой хваткой, чтобы урвать свой кусок, пока еще не совсем поздно. Я это вот к чему: если они будут видеть, как Альтия напивается по кабакам со всякой чернью… точно в этой семье уже не осталось понятий о чести… это тоже, знаете ли, повлияет. Замарай грязью свое имя, Альтия, — и ты замараешь имя моей дочери, а я этого не хочу. Я мечтаю когда-нибудь выдать ее замуж за достойного человека, а разве приличный человек заинтересуется девушкой, у которой родная тетка — пьяница и потаскуха?
Альтия зарычала:
— Да как ты смеешь…
— Я еще и не то посмею, если дело касается моих детей Я вот этими кулаками выкую из Уинтроу настоящего мужчину, даже если это будет стоить мне его ненависти. Я упрочу денежное положение этой семьи, хотя бы мне пришлось гонять наш корабль так, как ты не гоняла бы его никогда. Если бы ты заботилась о собственных родственниках хоть полстолько, сколько я, ты бы сделала все возможное и невозможное, но выпуталась из грязи и сотворила из себя приличную даму, чтобы отхватить какого следует мужа и тем упрочить семейное состояние…
Альтию охватило ледяное бешенство:
— Стало быть, я должна, точно шлюха, лечь под того, кто больше предложит? Кто тебе за меня калым даст пожирней?
— Уж лучше так, чем под всякую шваль, — ответствовал Кайл. — Вроде того, как ты вчера вечером собиралась, да я тебе помешал.
Еще немного, и Альтия зашипела бы, словно разъяренная кошка, но прозвучал холодный голос Роники:
— Хватит.
Одно-единственное слово. Очень спокойно произнесенное. Роника подвела Кефрию к ближайшему креслу и опустила в него таким движением, словно укладывала белье. Было в ее голосе нечто окончательное, что заставило всех прислушаться и замолчать. Даже Кефрия прекратила всхлипывать. Маленькая темноволосая женщина выглядела еще меньше в своем темном траурном платье. Но, когда она встала между Кайлом и Альтией, оба они сделали по шагу назад.
— Кричать я не буду, сил нет, — сказала она. — И повторять, что скажу, тоже не буду. Так что лучше слушайте и запоминайте. Альтия, сперва ты, потому что с момента прибытия корабля мы с тобой толком так и не успели поговорить. А ты, Кайл, лучше держи рот на замке и не вздумай перебивать меня, даже если захочешь выразить согласие. Итак!
Она перевела дух, как бы на что-то решаясь. Потом подошла к Альтии и взяла ее за руки. Альтия не сопротивлялась.
— Дочка. Я знаю: ты чувствуешь себя обойденной. Ты думала, что унаследуешь корабль. Твой отец, собственно, этого и хотел. Его теперь с нами нет, и я буду говорить обо всем откровенно, хотя это и причиняет мне боль. Он всегда обращался с тобой так, словно ты была одним из сыновей, которых мы потеряли. Если бы твои братья сумели пережить тот мор… увы, они умерли. Но пока они были живы, твой отец всегда говорил: мол, земля пускай достанется девочкам, а корабль — мальчикам. А после их смерти… прямо он никогда этого не говорил, но я знала: он хотел, чтобы земельные владения отошли Кефрии, корабль же — тебе. Но он собирался дожить до преклонного возраста, чтобы вчистую рассчитаться с долгами. А тебя выдать замуж за моряка, который водил бы «Проказницу» по морям от твоего имени… Нет! Не смей перебивать! — резко воскликнула она, заметив, что Альтия открывает рот для возражения. — Мне и без того трудно говорить, а если меня будут еще и перебивать через слово, мы вовсе никогда не кончим этого разговора… — добавила она уже мягче. И снова подняла глаза на дочь: — Если тебе непременно нужно обвинить кого-то за свое разочарование, вини меня. Ибо, когда я была вынуждена признаться себе самой, что твой отец умирает, я послала за Кертилем, нашим давним советником. И вдвоем с ним мы составили все бумаги наилучшим, как мне казалось, образом, и я уговорила твоего отца поставить на них свою подпись. Я не обманывала его, Альтия. Я просто убедила его. И в конце концов он согласился со мной, признав мое решение мудрым. Если мы сейчас начнем делить наше семейное достояние, не выживет никто. И вот, поскольку Кефрия — старшая и у нее есть дети, о которых ей следует позаботиться, я решила прибегнуть к традиции и назначить ее единственной наследницей. — Роника отвернулась от Альтии, потрясенно внимавшей ее словам, и посмотрела на свою старшую дочь. Кефрия все еще сидела неподвижно, уронив голову на стол, но горьких слез больше не лила. Кайл подошел к ней и положил руку ей на плечо. Альтия так и не поняла, пытался ли он утешить жену или это был просто жест собственника. А мать сказала еще: — Кефрия знала, что она теперь наследует все. Она знала также, что, согласно завещанию, должна заботиться о своей младшей сестре до тех пор, пока Альтия не будет благополучно выдана замуж; в случае замужества Альтии отходит приличная сумма в качестве приданого. Так что не только долг крови, но и письменно изложенная воля отца обязывает Кефрию хорошо с тобой обращаться. — Взгляд Альтии по-прежнему был полон отчаяния, и Роника продолжала едва ли не умоляюще: — Попробуй взглянуть на вещи беспристрастно. Я пыталась поступить по справедливости… насколько это вообще возможно. Если бы корабль остался у тебя, ты едва ли наскребла бы денег для его поддержания в должном порядке. Ты представляешь, сколько это все стоит — снабдить судно всем необходимым, нанять команду, делать ремонт?… И даже после очень удачного плавания, может оказаться, что ты, выплатив все необходимое, едва сводишь концы с концами. А если выгоды не окажется совсем, что тогда? Долги за корабль и за наши земли, знаешь ли, увязаны в один узел. Так что разделить наследство у нас никакой возможности не было. Все, что есть, надо использовать сообща, и тогда, если повезет, мы опять встанем на ноги.
