– Ты же понимаешь, что их надо было остановить, – произнес Михаил без тени сожаления о содеянном.
– А ты помог им, – бросила она в сторону Алекса.
– Да, пришлось, – вздохнул молодой человек. – Они сказали, что так ты потеряешь меньше…
– А ты выиграешь больше! Что ты с ним сделал? Я заметил, что у тебя была кровь на руках!
Алекс весь напрягся и видно было, что сильно злится, но все же ответил:
– Твой Леонид сбежал… видимо плохо его привязали, – он метнул яростный взгляд в сторону Филиппа. – А второго ты хорошенько приложила! Но вот опять неудача! Я хотел сам перемолотить его кости. Твой отец не дал мне погнаться за Леонидом. Сказал, что он ответит за мою сестру, но по закону. Какому мать его закону?! – Алекс нервно сжал кулаки и, недовольно сопя, сел по-турецки на пол, выказывая свое негодование.
– Да уж… – протянула Анна, сжимая свою голову руками и нервно ходя из угла в угол. – Мне тоже придется за все ответить… – и она остановилась, обреченно буравя невидимую точку на полу.
Образовавшуюся тишину взорвал звук поворачивающегося ключа в замке входной двери. Все удивленно переглянулись.
Это Константин, – покидая комнату, прокомментировала Анна.
Последствия
Константин открыл дверь в квартиру дочери запасным ключом и тут же встретился с ее растерянным взглядом.
– Как ты? – искренне переживая, спросил он. Анна на мгновенье замерла, а потом молча подошла и уткнулась лбом в его плечо. Он, морщась от боли из-за огнестрельной раны, приобнял дочь здоровой рукой.
– Жива, – вздохнув, печально произнесла девушка.
– Нам надо очень серьезно с тобой поговорить, – напряженно проговорил Константин.
– Проходи на кухню, в комнате небольшое собрание, – отстранившись от отца и махая в сторону кухни проговорила Анна.
– Это твой отец? – спросила, выглянув из комнаты, Кристина.
– Да, нам надо побыть с ним на едине…
– Не беспокойся мы подождем, – кивнула девочка головой и исчезла так же неожиданно, как и появилась минутой ранее.
Анна вошла на кухню и отметила для себя, что, как и несколько дней назад, Константин величественно расположился на стуле за столом. Девушку одолевали противоречивые чувства: с одной стороны хотелось кинуться к нему и, как в далеком детстве спрятаться от всех невзгод в его объятиях, но вот с другой… она понимала, что она больше не ребенок и отвечать придется по полной программе за содеянное.
– Я видел на что ты теперь способна… – тихо произнес он и опустил свой взгляд на стол, рассматривая невидимую точку. Анна вздрогнула и замерла, но промолчала, хотя хотелось кричать и рвать на себе волосы от обиды, что ее вынудили так поступить, что ею воспользовались. А можно ли было поступить иначе? Ее терзали мысли и сомнения, она не знала могла ли поступить по-другому. Возможно могла… если бы просто отдалась на волю судьбе и приняла свою смерть… Она же была к этому готова! Тогда почему не сдалась? Это кольцо воспользовалось моментом, чтоб выпустить то, что было в нем на свободу или… это она сама монстр! Анна молча подошла к окну и прислонилась к его холодной поверхности, собираясь с мыслями.
– Папа… – прошептала слова, которые не произносила много лет. – Я чудовище… я даже не подозревала, что на такое способна, – закрыла глаза и почувствовала, как по щекам потекли слезы раскаяния. – Я готова ответить за содеянное.
– Ты же понимаешь, что перед обычным судом ты не предстанешь? – в его голосе послышалось отчаянье. Мужчина резко встал и подойдя к дочери обнял здоровой рукой за плечи. Его терзали тяжелые мысли. – Наши люди сейчас все там зачищают, не все были готовы к увиденному… Через несколько дней, когда ты придешь в норму, мне велено тебя доставить на собрание.
– С одного вырвалась попала на другое, – прошептала Анна, а затем резко вырвалась из объятий и гневно продолжила:
– Они не боятся, что их будет ждать тоже самое? Ведь твой орден тоже не без греха! – яростно взглянула в глаза Константина. Он побелел и произнес:
– Ты так только себе еще больше навредишь. Они боятся тебя, того, что ты можешь сделать, поэтому послали меня…
– Послали? Не ты решил навестить меня? Узнать, что со мной? – в голосе девушки послышался металл, а глаза вновь стали темнеть, заполняясь тьмой.
– Тебе лучше уйти, а то я не смогу себя больше контролировать.
– Анна, естественно, я пришел бы, даже если бы мне запретили! Мы должны понять, как это вытащить из тебя, чтобы ты вновь была свободна.
– Свободна? Да когда я была свободна? Может я лишь сейчас стала свободной! – в ее голосе все еще была слышна ярость, но глаза вновь приобрели естественные оттенок. Константин рассматривал ее упрямо вскинутый подбородок и понимал, что на ее месте кто-нибудь другой мог бы поступить еще хуже. Да он вообще бы все там сровнял с землей и не стал никого щадить, а Анна поступила достаточно гуманно – не тронула невинных людей. Только вот как она узнала кто виновен, а кто нет?
– Как ты поняла кого не надо трогать?
– Трудно объяснить, – задумчиво ответила девушка. – Просто почувствовала. Я чувствовала каждого, их мысли, их прошлое. Как-будто читала их жизнь.
– Что со старейшинами? – после паузы вновь спросила она.
– Пока не знаю, – Константин, задумчиво потирал свой подбородок. – Ты же лишила их сил, теперь к ним стремительно возвращается их возраст, они стареют прям на глазах. Я думаю, что через пару дней от них останется лишь прах. Их даже к ответу не призвать, они не воспринимают реальность, впав в старческий маразм.
– Мне их не жаль, – жестко произнесла Анна. – Они легко отделались, я еле сдержалась, чтоб не убить их, причем самым изощренным способом! Они послали ко мне мужчину для того, чтобы он надругался надо мной.
– Я понимаю твой гнев, мне тяжело признаться, но мне тоже никого из них не жаль, – Константин подошел к дочери и нежно погладил по щеке. – Особенно после того, что они с тобой сделали! Я сам готов был всех уничтожить за тебя, за твою мать, – он порывисто прижал дочь к себе, и Анна с удивлением почувствовала, что отец плачет. Он, кто одним лишь своим видом, заставлял людей дрожать от страха, сейчас был раздавлен и почти сломлен. – Я все еще надеюсь, что ты сможешь стать прежней, что простишь меня за все, – выдавил Константин из себя, почти придя в норму, после небольшой слабины, которую позволил себе на мгновенье.
– Я никогда уже не буду прежней, – отчеканила Анна каждое слово. – Мне придется принять произошедшее и жить дальше. Как после Леонида, только в миллион раз тяжелее.
– Я буду рядом. Теперь всегда буду с тобой, – мужчина смотрел твердо в ее глаза. – Никто, больше никто, не посмеет тебя обидеть!
– Да уж, – саркастически усмехнулась девушка. – Теперь у меня защитников пруд пруди! Только они мне больше не нужны! Я сама могу постоять за себя! – полоснула Анна по ушам Константина. Что теперь будет? Он больше не узнавал в этой разъяренной фурии свою кроткую дочь. Возможно ли все исправить? Главный вопрос захочет ли она этого? Как ей объяснить, что не оставят ее в покое, пока не убедятся, что она не опасна для окружающих, что захотят вытащить из нее то, что она поселила в себе! Или попытаются управлять ей.
