— О, давай договоримся, — тут же переключился я, — сейчас я тебя освобожу, возьму за руку и мы обойдем с тобой все остальные комнаты. Найдём всех тех, кто делал с тобой плохие вещи и всех их накажем. Как тебе предложение?
— Да! Давай! — она запрыгала на кровати, и цепочка издала тихий звон.
Я аккуратно подошёл и оборвал цепочку руками, затем протянул руку и она крепко за неё схватилась.
— Кстати, тут ещё есть дети? — спросил я, когда мы вышли из комнаты.
— Да, мы вместе едим и спим, — кивнула она головой, показывая на соседнюю комнату, — там моя подруга Джейн.
— Пошли и её освободим!
Мы зашагали через трупы и кровь. Наверно странное было зрелище, обнажённый мужчина, забрызганный кровью ведёт маленькую девочку в одной ночнушке, и та вместо того чтобы пугаться, спокойно через всё перешагивает.
Заглянув в комнату мы и правда нашли ещё одну напуганную девочку. Тут было проще, моя спутница сама успокоила подружку, объяснив, что я хороший и освободив её, отправились дальше.
Киборги и роботы сделали всю основную работу за меня, вычистив этот рассадник садизма и насилия, так что по факту нам пришлось только ходить и освобождать испуганных детей. Неожиданно для меня их оказалось очень много, и кроме трёх детей программистов, позади вскоре вырос небольшой детский сад из пятнадцати детей. Как-то слишком много для моего первоначального плана скрыться отсюда незаметно.
Чтобы не пугать больше детей голым видом, я переоделся и теперь загружал их всех в лифт, чтобы спуститься на первый этаж. Под защитой вооружённого отряда мы вышли на первый этаж, столкнувшись с полицейским заслоном. Пока ещё жидким, с прорехами, но самое главное я увидел броневик, в котором доставили к месту событий полицейских киборгов.
Один приказ и мой отряд открывает по полицейским стрельбу, я же отправился к присмотренному транспорту. Первый же встреченный киборг в форме полицейского спецназа был мной перепрошит, и вскоре все сидящие внутри броневика киборги, подчинялись только мне. Так я разменял вооружённую, но необученную толпу, на персональную охрану, при виде которой полицейские-люди, отступили, не решившись вступить в бой. Кто, а они знали их силу, ведь именно их отправляли обычно в самые в самые опасные места операций.
Погрузив детей в броневик, я под новой охраной отправился в сторону гетто. Куда везти такую толпу я слабо себе представлял, но оставлять их тут, забрав только трёх нужных, было бы преступлением и я себе такого бы никогда не простил.
* * *
— Я вернулась! — в собственную квартиру вернулась Седьмая и открыла рот от удивления. Было от чего. Куча детей объевшись едой из фаст фуда, смотрела мультфильмы, отдыхая в самых разнообразных позах на диванах, полу и даже заняв её любимое кресло. Там, поджав худые ноги под себя, разместились в обнимку сразу три девочки.
— Ник?! — в тоне киборга проскользнули панические нотки, — что это такое?!
— Решил сделать тебя мамой, — пошутил я, но видя, что она готова сорваться, успокоил.
— Все из того борделя для толстосумов, не бросать же было их там.
— Я тут странную сцену видела в паре кварталов отсюда, — она осторожно пробралась ко мне, перешагивая через детей, лежащих на полу и укутанных в плед, — полицейские сражались с полицейскими.
— А, это я киборгов для отвлечения, отправил по ложному следу, — отмахнулся я, — не мог же я сюда на полицейских броневиках приехать.
— Ты знаешь, твой ответ не слишком всё объясняет, — она уселась рядом со мной и сканеры тут же засекли молекулы человеческой крови, которые имелись на её теле, — поэтому давай по порядку. Изначальный мы планировали: ты идёшь и вытаскивает только троих детей, как такой простой и понятный план превратился вот это всё?
Она обвела творившийся в комнате беспорядок и кучу маленьких сопящих тел.
Я тяжело вздохнул.
— Не смог оставить остальных.
Она укоризненно посмотрела на меня.
— А дальше что делать с ними? Я не собираюсь терпеть их присутствие!
— Уже сделал запросы по всем, большая часть из вполне благополучных семей, так что свяжусь с родителями и верну им детей.
— С остальными что?
— Не знаю, — честно признался я, — остаётся ещё трое, и что делать с ними не имею ни малейшего понятия. Их нет в базах, нет данных по пропаже, но возвращать их куда-бы то ни было я не очень хочу. Кто поручиться за то, что их опять не отправят в рабство или вообще не разберут на органы?
— Знаешь Ник, у тебя нет выбора! — она грязно выругалась, — тебе не дадут право стать их родителем. Один то ребёнок это перебор для киборга, а уж четверо вообще ни в какие ворота.
— Да знаю я, — ещё больше стало грустно, я смотрел на детей и осознание того, что с ними опять может что-то нехорошее приключиться, давило на меня.
— Давай сначала вернём тех, про кого мы точно знаем, — решил я решать большую проблему небольшими порциями, — твоя-то миссия как? Успешно?
— Более чем, собранных доказательств хватит чтобы отправить маразматиков из правления «Органик Дайнамик» на электрический стул, — гордо заявила Седьмая, — так что завтра же иду сдавать всё в наше СБ и получать заслуженную награду.
— А я тогда займусь детьми.
— И поскорее! — заявила она, направляясь к клеткам, — твои дети всех моих собачек распугали! Видишь, даже есть отказываются бедняжки!
* * *
С трудом мог себе представить, но следующие три дня были одними из лучших в моей недолгой жизни. Я воссоединял семьи и было это так приятно, что физически ощущал, что делаю правильные и нужные вещи. Я был скрыт под маской и с детьми был уговор, что никому не расскажут ни про меня, ни про странное место, в котором они жили, пока я связывался с ошеломлёнными родителями, некоторые из которых уже давно отчаялись увидеть детей живыми.
Некоторых приходилось убеждать, что это не шутка, выкуп не нужен, я просто безо всяких условий верну им потерянное чадо. Единственным и главным условием было уединённое место и отсутствие свидетелей, ни один не нарушил его, хотя охрана у некоторых наличествовала. Главное для меня было то, узнавали ли дети родителей, поскольку не хотелось бы, чтобы я что-то перепутал или в документах закралась ошибка. Поэтому передача всегда была из двух пунктов. Сначала тайный показ родителей ребёнку и только после узнавания и радостного дрыганья ногами, следовало воссоединение.
Как они не пытались узнать моё имя или интересовались как можно отблагодарить, я не раскрывал свою личность, поскольку за совершённое мной деяние, а ведь наверняка среди тех, кого мы убили в том борделе были весьма высокопоставленные люди, полагалась смерть. Так что подобная слава была мне не нужна и я старался быстрее покончить со всем этим. Особенно это касалось программистов, которые знали меня лично. Пришлось изменить голос, а также всё время горбиться, чтобы не быть узнанным.
