Альтия последовала за нею вверх по лесенке, Брэшен двинулся последним. Выбравшись из трюма на берег, первым долгом они увидели Клефа. Мальчик сидел на камне лицом к лицу с Совершенным. Его лицо раскраснелось, он запыхался. Вот корабль дунул в свирель, одновременно изобразив губами треск, и оба отчаянно расхохотались. Совершенный даже прикрыл рот рукой, зато мальчишка прямо-таки катался от смеха. Альтия остановилась, глядя, что происходит. За спиной у нее их веселье разделил Брэшен. Совершенный, улыбаясь, обратил к ним слепое лицо:
– Так вот вы где.
– Именно, – отозвалась Янтарь. – Мы все. – Она подошла к изваянию, потянулась вверх и рукой в печатке коснулась его пальцев: – Совершенный… Мы собрались здесь, ибо нам надо кое о чем поговорить с тобой. Кое о чем весьма важном…
Веселое выражение исчезло с его лица, сменившись неуверенностью:
– Случилось что-то плохое?
– Скорее, что-то хорошее, – поспешила успокоить его Янтарь. – По крайней мере, нам так представляется. – Она оглянулась на остальных, затем на подходивших по берегу. Альтия проследила глазами направление ее взгляда. Скоро к ним присоединится ее мать. И Эмис Ладлак. – Видишь ли, – продолжала Янтарь, – нам представилась возможность совершить нечто хорошее, но только с твоей помощью. Без тебя у нас ничего не получится.
– Я тебе не ребенок, – проговорил Совершенный. – Давай выкладывай, что случилось?! – Он волновался все больше. – Кому и зачем я понадобился? О чем таком «хорошем» идет речь?
Янтарь нервно потерла руками лицо. Оглянулась на Альтию и Брэшена… и вновь сосредоточилась на корабле.
– Я знаю, что ты не ребенок… Я просто не знаю, как подступиться к тебе с этим делом, поскольку слишком боюсь, что ты не захочешь быть заодно с нами… А случилось, Совершенный, вот что. Помнишь Проказницу, живой корабль семейства Вестритов? Ее захватили пираты. Ты, конечно, знаешь об этом, и ты слышал наши разговоры: мы обсуждали, что делать. Ну так вот. Альтия хочет отправиться выручать Проказницу и своих родственников. И мы с Брэшеном хотим ехать с нею. – Янтарь трудно перевела дух. – И мы хотим, чтобы кораблем, который доставит нас туда, был ты. Что скажешь, Совершенный?
– Пираты!…-задохнулся он. И поскреб бороду свободной рукой: – Не знаю… Не знаю! Все вы мне нравитесь! Я так люблю, когда вы со мной. И нельзя оставлять пиратам корабли… ни один корабль этого не заслужил! Это страшные существа!
Альтия снова обрела способность дышать. Неужели все кончится хорошо? А он спросил:
– Ладлаки уже согласились меня туда повести?
Брэшен беспокойно кашлянул. Янтарь оглянулась, приглашая их с Альтией к разговору, но оба предпочли промолчать. И она сказала:
– Ладлаки намерены позволить нам отправиться туда с тобой.
– Но кто… Не хочешь же ты сказать, что на борту не будет никого из моей семьи? – Он, похоже, не верил своим ушам. – Ни один живой корабль не ходит в море без родственника!
Брэшен прочистил горло:
– С тобой буду я, Совершенный. После всех тех лет, что мы знаем друг друга, ты мне в большей степени родственник, чем кто-либо другой. Ну как, сгожусь я тебе?
– Нет, нет, Брэшен. Нет. – Голос корабля задрожал. – Ты мне нравишься, уж что говорить, но ты не Ладлак. Ты мой друг, но не родич. Я не могу пойти в море без родственника! – И он затряс головой, словно для того, чтобы придать веса словам. – Они не допустят, чтобы со мной такое случилось. Это будет вроде того, как будто они насовсем от меня отказались, потому что от меня никогда, никогда никакого толку не будет. Нет! – Он двумя руками вцепился в свою свирель. Его руки дрожали. – Нет!…
Мать Альтии и Эмис Ладлак остановились в отдалении. Эмис смотрела на «Совершенного». Она сложила руки на груди, ее губы сжались в одну прямую линию. Альтия читала на ее лице отторжение и неприятие. Как хорошо, что слепой корабль не мог этого видеть… Давад, отставший от женщин, пыхтел, стараясь догнать их.
– Совершенный, – успокаивающим тоном проговорила она. – Пожалуйста, послушай меня. На твою палубу вот уже много лет не поднимался ни один Ладлак. Ты был совсем один, если не считать нас. И все же ты выжил. Я думаю, ты отличаешься от большинства живых кораблей. Мне кажется, ты осознаешь свою самость даже помимо своей семьи. Ты научился быть… независимым.
– Я выжил только потому, что не мог умереть! – взревел он неожиданно. И замахнулся свирелью, словно собираясь запустить ею в нее. Но потом, совершив настоящий подвиг самообладания, медленно отвел руку за плечо и бережно опустил драгоценный инструмент на наклонную переднюю палубу. И вновь обернулся к ней, тяжело дыша, с раздувающимися ноздрями. – Вся моя жизнь – боль. Альтия! Качание над бездной безумия! Думаешь, я сам этого не понимаю? А выучился я… чему я выучился? Да ничему! Только тому, что я должен продолжать. Вот я и продолжаю. У меня внутри пустота, которую ничем не заполнить. Она медленно пожирает меня, мгновение за мгновением, день за днем. Такое чувство, что я уменьшаюсь, но никак не могу прекратиться! – И он вдруг дико расхохотался. – Говоришь, во мне живет личность, не зависимая от семьи? О да, именно так. У этой личности есть когти и зубы, она столь полна боли и ярости, что я разнес бы на осколки весь этот мир, только чтобы наконец все прекратилось!
Это он снова проревел в полный голос. А потом вдруг широко развел руки и откинул голову. И издал долгий, пронзительный крик, нечеловеческий в своей мощи и невероятно печальный. Альтия невольно зажала уши ладонями…
Однако от нее не укрылось, что Эмис Ладлак повернулась и побежала прочь. Мать Альтии оглянулась на спутницу и устремилась в погоню. Альтия видела, как Роника настигла Эмис и ухватила ее за руку, как остановила ее и заставила повернуться. Альтия догадывалась, что Роника ей выговаривала, но не слышала слов. Давад как раз подоспел к ним и восстанавливал мир, попутно утирая шелковым платочком залитое потом лицо. Альтия поняла, что произошло. Эмис Ладлак передумала. Вне всяких сомнений – передумала. А значит, прости-прощай последний шанс вернуть Проказницу. Ее отчаяние было бы несколько меньшим, если бы Совершенный одержал верх. Но и в это поверить она не могла. Итак, Ладлаки не продадут Совершенного, но и плавать на нем сами не будут. И будет он торчать на берегу рядом с Удачным, с каждым годом старея и свихиваясь все больше…
«Может, и со мной то же будет», – подумала Альтия.
Янтарь между тем стояла в опасной близости от Совершенного. Она держала ладонь прижатой к его корпусу и что-то тихо говорила ему. Он не обращал на нее никакого внимания. Он зарылся косматой головой в ладони – и плакал, вздрагивая всем телом, словно жестоко обиженное дитя. Клеф и тот подобрался поближе, тараща глаза на охваченный горем корабль. Мальчишка прикусил зубами нижнюю губу, сжал кулаки.
– Совершенный! – крикнула Эмис Ладлак.
Он оторвал от ладоней искалеченное лицо и незряче повел головой.
– Кто здесь? – спросил он с лихорадочным беспокойством. И потер руками щеки, словно пытаясь скрыть слезы, так и не выкатившиеся из отсутствующих глаз. Видно было, что он совсем не хотел показывать свое состояние незнакомцам.
