Брэшен спросил:
– Но разве «Офелия» не вышла из гавани несколько дней назад?
Альтия кивнула:
– Именно так. Томи счел за лучшее убрать ее из порта, пока не налетели новые галеры. Таможенники сатрапа и так уже грозились наложить на нее лапу. Они теперь уже заявляют, будто сатрап собирается определять, где живым кораблям торговать, а где нет, и что товары из Дождевых Чащоб могут продаваться либо у нас, либо в столице, а больше нигде. Лично я сомневаюсь, чтобы они сумели настоять на своем силой, но Томи решил не нарываться на новые неприятности. Семейство Тенира будет продолжать противостояние, но впутывать в это Офелию он не хочет. Да и правильно делает.
– Будь я на его месте, – проговорил Брэшен задумчиво, – я увел бы ее вверх по реке Дождевых Чащоб. Туда за ним никто, кроме другого живого корабля, все равно не смог бы последовать. – И он наклонил голову: – А что, неплохой план, а? Грэйга небось тайком посадят на другой живой корабль, и там-то они встретятся. Ну? Я прав?
Альтия покосилась на него и пожала плечами.
Брэшен изобразил смертельную обиду:
– Значит, не доверяешь…
Она по-прежнему смотрела на воду:
– Я обещала молчать.
– Ну а я, конечно, сейчас же побегу всем докладывать!
Теперь он по-настоящему возмутился. Да за кого в самом деле она его держит? Неужели она думает, что в своем соперничестве с Грэйгом он унизится до предательства?
– Брэшен! – У нее, похоже, стремительно иссякало терпение. – Нет никакой речи о недоверии к тебе. Просто я слово дала, что никому ничего не скажу. И я намерена это слово сдержать.
– Ясненько. – Ну наконец-то она по крайней мере прямо обратилась к нему. Его снедал один жгучий вопрос, и он проклял себя, но все равно не смог промолчать: – Он просил тебя с ним уехать?
Альтия помедлила.
– Он знает, что я должна оставаться здесь. Он даже понимает, что мне необходимо будет отправиться в плавание на «Совершенном»… – Альтия почесала подбородок, потом принялась скрести смоляное пятно на щеке. И раздраженно добавила: – Вот бы еще моя сестрица Кефрия это уразумела! А то только знай квохчет: «неприлично» да «не подобает». Все уши уже матери прожужжала. Она даже не одобряет, что я сюда-то хожу помогать. Я для этого, видите ли, не так одеваюсь. Интересно, как я должна себя вести, чтобы она меня похвалила? Наверное, сидеть дома и ломать руки в отчаянии?
Брэшен знал, что она пыталась сменить тему разговора. Он не пожелал пойти у нее на поводу.
– Конечно, Грэйг понимает, что ты должна отправиться за «Проказницей». Но ведь он все же попросил тебя с ним уехать, не так ли? Он ведь хотел этого? И, может, так тебе и стоило бы поступить. Примириться с потерями и сделать ставку на победителя. Никто из торговцев всерьез не верит, что у нас хоть что-то получится. Вот почему ни один из них не предложил помощи. Они думают, что мы тут деньги и время попусту тратим. Спорю на что угодно – Грэйг тебе тысячу веских причин привел, уговаривая нас бросить. И в том числе – что мы никогда не вытащим эту развалину из песка.
И Брэшен что было мочи грохнул кулаком по корпусу корабля. Внезапный и плохо объяснимый приступ гнева овладел им.
– Не смей называть его развалиной! – прикрикнула Янтарь.
– И прекрати ныть, – зловредно добавила Альтия. Брэшен свирепо уставился на нее. А потом заорал:
– Развалина! Как есть развалина!… Кусок мусора, валяющийся на берегу!… Слышишь, Совершенный? Про тебя разговор!!!
Его вопли эхом отдались в утесах, высившихся позади. Совершенный не ответил. Янтарь зло смотрела на Брэшена, молча пыхтя. Потом справилась с собой и выговорила:
– Этим ты ничему не поможешь.
– Чем со всеми и каждым ссоры затевать, может, пошел бы поклянчил у кого-нибудь жвачку циндинчика? – осведомилась Альтия ядовито. – Мы-то знаем, чего тебе на самом деле недостает.
– Вот как? – Брэшен поставил кружку. – А я знаю, чего на самом деле не хватает тебе!
Голос Альтии прозвучал тихо и зловеще:
– Знаешь, стало быть? Ну валяй, выкладывай, чтобы все слышали!
Он наклонился, нависая над ней:
– Вот что с тобой произошло. Прошлой зимой ты наконец обнаружила, кто ты такая есть, и с тех пор каждодневно и ежечасно пытаешься это опровергнуть. Ты до такой степени перепугалась собственного открытия, что аж домой сбежала, чтобы попытаться забыть!
Его слова настолько не имели ничего общего с тем, что она ожидала услышать, что Альтия на некоторое время попросту потеряла дар речи. Брэшена даже развеселило выражение ее лица. Он чуть не улыбнулся. Она смотрела на него, приоткрыв рот.
– Хочу привнести полную ясность, – сказал он чуточку мягче. – Я тут говорю совсем не о том, что некогда между нами случилось. То, что произошло, имело место между тобой… и тобой же.
– Брэшен Трелл! Я не знаю и знать не хочу, о чем ты тут толкуешь! – проговорила Альтия торопливо.
– Да прямо! – Брэшен все-таки улыбнулся. – Вот Янтарь, она знает. Это так же верно, что у Са есть и яйца, и титьки. И я понял, что она знает, в тот самый миг, когда вернулся в Удачный и увидел ее. Да у нее на лице все было написано, когда она на меня посмотрела. Забавно, верно? С ней ты почему-то могла об «этом» рассуждать, а со мной не желаешь… Ну да не в том суть. Ты отправилась в самостоятельное плавание, и тут-то тебе открылось, что ты – вовсе не дочка торговца… Нет, нет, ты, конечно, урожденная дочь Ефрона Вестрита, тут нет никакого сомнения. Просто ты привязана к этому растреклятому городу и его замшелым традициям ничуть не в большей степени, чем твой отец. Вот как он действовал: не понравилось ему, какой ценой приходится платить за выгоды торговли с обитателями Чащоб, – он взял и прекратил эту торговлю. Во имя Са! Он отправился в другие места, установил новые связи, принялся иные товары возить. Вот в этом ты – плоть от плоти твой папа. И если кто-то хочет в тебе это искоренить, так он опоздал. Уплыл кораблик! И, если ты сама вдруг вздумаешь перемениться, у тебя тоже ничего не получится. Так что лучше прекрати притворяться! Я уж молчу о том, что ты ни под каким видом не сумеешь, как они говорят, остепениться и стать благоверной «половиной» Грэйга Тениры. Вы оба на этом себе только души сломаете. Чтобы ты сидела дома и рожала ему детей, пока он будет в море ходить? Ой, режьте меня, не поверю. Болтай сколько угодно про семью, про долг и традиции, но сказать тебе, чего ради ты стремишься за «Проказницей»? А просто хочешь заполучить назад свой несчастный корабль! И ты вправду намерена разыскать его и отобрать у кого угодно. Если, конечно, кишка не окажется тонка снова покинуть Удачный…
…Вот так. Вот он и выговорился. Ему понадобилось время, чтобы отдышаться после стремительной речи. Альтия по-прежнему молча смотрела на него снизу вверх. Как же хотелось ему сграбастать ее и заключить в объятия прямо здесь и сейчас!… Как он целовал бы ее!… Ну и что, если бы в итоге она ему челюсть на сторону свернула…
