После спуска на воду «Совершенный» успел показать себя кораблем достаточно валким. Брэшен с величайшей тщательностью подошел к устройству балласта, и все равно корабль качался намного сильнее, чем Альтии того бы хотелось. Поэтому очень многое зависело от того, как именно будет распределен груз в его трюмах. Точнее, от того, как она, Альтия, распределит его. Надо было заранее прикинуть, как поведет себя корабль под всеми парусами да на хорошем ветру… Мысленно Альтия пребывала на распутье. С одной стороны, ей совсем не хотелось нести ответственность за остойчивость «Совершенного». И в то же время она никому другому не доверила бы эту работу –ну, может, разве что самому Брэшену. Ее отец всегда уделял величайшее внимание размещению груза. Не иначе такой подход передался ей по наследству!
Внизу было душно от жары и корабельных запахов, застоявшихся в трюме. Даже при открытых палубных люках воздух оставался несвежим и неподвижным. Хорошо хоть, покамест здесь витали только испарения вновь положенной смолы, пакли и лака. По ходу плавания к уже имевшимся ароматам неминуемо должны были добавиться запахи застоявшейся трюмной воды, человеческого пота и протухшей стряпни. Пока что «Совершенный», пожалуй, пах так, как пахнут совсем новенькие корабли.
Вот только новеньким он отнюдь не был. То тут, то там можно было отыскать мелкие, но узнаваемые следы многолетнего использования. Инициалы, вырезанные на переборке, старые крючки, на которые вешали гамаки или мешки с вещами… Некоторые следы были весьма зловещими. Например, вереница кровавых отпечатков рук: кто-то полз здесь, истекая кровью. В другом месте веером разлетелись темные брызги, порожденные тяжелым ударом… Диводрево помнило все, и Альтия подозревала, что в некоторый момент на борту корабля разразилась самая настоящая бойня. Это плохо согласовалось с заявлениями Совершенного, что он-де поубивал все свои прежние команды, но расспросить его на сей счет не удавалось. Стоило хоть отдаленно завести с ним речь о тех давних событиях, как он опять впадал в истерику. Так что похоже было – всей правды о страшных испытаниях, выпавших на его долю, им так никогда и не узнать…
…Альтия не ошиблась в своих предположениях о том, как поведет работу Лавой. Тюки и бочонки потекли к ним в трюм таким потоком, в котором ее маленькой команде впору было захлебнуться. «Любой дурак может быстренько затащить или закатить что-нибудь с причала на борт, – твердила она себе. – Чтобы правильно распределить все это в трюме, надо и мозги иметь, и моряцкое чутье…» Она и сама не покладая рук вкалывала наравне со своими людьми. Как, впрочем, и полагалось второму помощнику. И, похоже, это обстоятельство было частью компромисса, который предложил ей Брэшен. Она по-прежнему верила, что может завоевать уважение команды, трудясь вместе с матросами. И вот теперь ей предоставлялся великолепный шанс себя показать. Что ж!… Она не отдыхала сама и не давала передохнуть Йек, решив заодно проверить, действительно ли эта женщина такая крутая на деле, как на словах. Йек испытывала от необходимости работать вместе с мужчинами гораздо меньше неудобств, чем мужчины – от ее общества, но этого только и следовало ожидать. Так уж было принято у них там, в Шести Герцогствах. Йек отлично тянула лямку да еще и помогала делу добродушным подтруниванием. Из нее, решила Альтия, должен был получиться отменный матрос. Второго помощника лишь беспокоило, не стала бы она… как бы это выразиться… слишком уж дружна с моряками-мужчинами. Ибо Йек отнюдь не чуралась плотских радостей и нисколько не пыталась скрыть это. Не начались бы потом в команде из-за нее распри и свары!… «Что ж, – подумала Альтия недовольно, – если что случится, доложу Брэшену. Он капитан, в конце концов. Вот и пусть разбирается…»
Свет из палубных люков широкими квадратами падал в обшитые толстым деревом трюмы. Сюда спускались бочки, ящики и кадушки, и далее по местам их перемещала только физическая сила людей. Альтия была меньше всех ростом, и это давало ей определенное преимущество, когда она лазила поверху и кругом грузов. Упаковочные клети и корзины плыли вниз, шестеро грузчиков подхватывали их на руки либо цепляли крючьями, потом запихивали на место, подпирали или расклинивали, чтобы ничто не сдвинулось при качке. Бочка спускалась за бочкой, и Альтия без устали напоминала себе: очень скоро им покажется, что в трюмах не только нет лишнего, но, наоборот, могло бы быть всего и побольше! Поскольку команда на «Совершенном» будет многочисленней, чем обычно. Им понадобятся не только матросы, но и бойцы, и совместить эти обязанности будет нельзя. А еще у них не окажется ни порта назначения, ни возможности пополнить припасы… Значит, надо набивать корабль под завязку, пока они могут себе это позволить. Слишком большой запас всяко лучше, чем недостача!
Работая в поте лица, Альтия еще и наблюдала за подчиненными, приглядываясь, кто старался изо всех сил, а кто, напротив, филонил как мог. Сайпрос и Керт вкалывали добросовестно, но нуждались в постоянном руководстве. Йек оказалась незаменимым работником: не только трудилась в полную силу, но еще и думала, прикидывала, что к чему, чтобы предвидеть и избежать последующие затруднения. Симой – немолодой обладатель красного от пьянства носа – уже жаловался, что надсадил плечо и должен его поберечь. Пожалуй, нечего ему делать на борту, когда они будут отчаливать. Что касается двух других… Хафф был довольно самонадеянным юнцом, в открытую не желавшим признавать авторитета Альтии и выполнять ее приказы. А Лоп, тщедушный мужичок средних лет, проявлял в работе рвение, но был глуп. Альтии его глупость казалась милее своеволия Хаффа. С этим последним ей, пожалуй, скоро придется схлестнуться. Малоприятная перспектива. Он был гораздо крупнее ее и весьма мускулист. Альтия сказала себе, что при правильном поведении с ее стороны дело совсем не обязательно должно было дойти до рукопашной. И стала молиться Са, чтобы получилось воистину так.
В течение утра Лавой дважды спускался к ним вниз – проверял, как работают. Оба раза он говорил, что они оставляют слишком узкие проходы. Альтия скрипела зубами и переставляла груз согласно его приказу. «Он – старпом, – напоминала она себе. – Если я возьмусь спорить или просто не выполню его распоряжения, это подорвет в глазах команды его авторитет…»
Когда Лавой спустился по трапу в четвертый раз, Альтии захотелось повеситься. Но он лишь огляделся и кивнул, неохотно одобряя результаты ее трудов.
– Валяйте дальше в таком духе. – Вот и все, что он сказал, но для Альтии это прозвучало как самый большой комплимент. Стало быть, он ей устраивал «проверку на вшивость». Ну и хорошо. Ни теперь, ни в дальнейшем она не будет ни работать спустя рукава, ни нарушать субординацию. Об этом они договорились с Брэшеном, и слова своего она не нарушит…
Тем не менее день оказался ужасно длинным и утомительным. Когда завершилась ее вахта и она выбралась обратно на палубу, воздух под послеполуденным небом показался ей вкусным и свежим до невозможности. Она кое-как отлепила от тела насквозь пропотевшую рубаху, а заплетенную косу – от взмыленной шеи. И отправилась в носовую часть в поисках Янтарь.
Корабельная плотничиха о чем-то оживленно беседовала с капитаном. Руками в рабочих перчатках она держала концы двух бухт троса. Альтия молча следила, как Янтарь неловко пытается соорудить брамшкотовый узел. Вот Брэшен забрал у нее концы, покачал головой, все развязал и вернул ей:
