– Она много беседовала с ними. Очень много. Насколько я понял, она рисовала у себя на лице татуировку, переодевалась невольницей и ходила то к колодцам, то в стиральни, то еще в другие места, где собираются рабы. Поначалу прислушивалась к сплетням и так собирала сведения, но потом невольники стали доверять и по доброй воле помогать ей. Уезжая, она передала свои связи семье Тенира. Грэйг с отцом очень по-умному ими воспользовались…
– Какого рода сведения? – тупо спросила Малта. Она даже не знала, почему это заинтересовало ее. Все ведь упиралось в одно: в войну. Люди убивали людей и уничтожали добро…
– Ну, например, последние слухи о положении дел в Джамелии. Кто из вельмож с кем в ссоре или в прочном союзе, у кого из них есть серьезные денежные интересы в Калсиде… Все это было нам необходимо, чтобы правильно преподнести свое дело по приезде в столицу. Мы ведь не мятежная провинция… Не в том смысле, как это обычно бывает. То, что мы делаем, как раз в интересах сатрапии. А в Джамелии есть круг вельмож, которые, наоборот, хотели бы свергнуть сатрапа и сами попользоваться властью. Они-то и подбили его поехать в Удачный, надеясь, что произойдет, собственно, то, что и произошло: беспорядки, покушения на его жизнь… Торговец Рестар не был предателем, – сознался он неохотно. – Его напористая деятельность в день прибытия калсидийского флота, наоборот, как раз и смешала заговорщикам карты. Потому что сатрап оказался у него в доме, вместо того чтобы угодить к ним в лапы. Так что, если бы не он, на Удачный напали гораздо раньше…
– А это важно? – все так же тупо поинтересовалась она.
– Положение сложное, – принялся объяснять Рэйн. – Собственно, речь идет даже не о наших отношениях со столицей, а о междоусобной войне в самой Джамелии. Они просто на наших землях решили ее проводить. Некоторые из высокопоставленных джамелийцев рады были бы вообще отдать Удачный Калсиде… в обмен на некоторые выгодные торговые соглашения, определенную часть того, что до сих пор присваивал сатрап, и, конечно, усиление своей власти. Поэтому-то они так и старались здесь у нас закрепиться. Все эти приезжие… новые земельные пожалования… А теперь поворачивают дело таким образом, как будто это старинные торговцы восстали против сатрапии. Так они прячут свои истинные намерения – свергнуть неспособного сатрапа и самим распорядиться властью, даруемой троном. Понимаешь?…
– Нет, – сказала она. – И понимать не хочу. Рэйн, я просто хочу, чтобы мой папа вернулся. Хочу домой. Хочу, чтобы все было как прежде…
Он опустил голову, ткнувшись в ее плечо лбом.
– Однажды, – выговорил он приглушенно, – ты захочешь чего-то такого, что я смогу тебе дать. Молю Са о наступлении этого дня…
Потом они некоторое время сидели молча, прижавшись друг к другу. Когда снова скрипнула дверь, Рэйн так и подпрыгнул, но выпустить ее из рук не успел. Дверь распахнулась. Возникшая на пороге жительница Чащоб оскорбленно воззрилась на них.
– Я пришла помочь Малте Вестрит! – кое-как водворив на место отвисшую челюсть, сказала она. – Лекарка сказала, ей следует встать и погулять немного…
– Я сам за всем прослежу, – ответил Рэйн так спокойно, словно имел абсолютное право сидеть здесь с Малтой наедине и даже обнимать ее, посадив к себе на колени. Малта опустила глаза, уставившись на свои руки, сложенные на коленях. Она чувствовала, как загораются у нее щеки, но ничего с этим поделать не могла.
Я…-выговорила женщина, – но… то есть…
– Скажешь лекарке, что я обещал за всем проследить, – твердо напутствовал ее Рэйн. Женщина испарилась, оставив дверь приоткрытой. Рэйн проводил ее взглядом, добавив вполголоса: – И матери доложить не забудь. И брату. И всем прочим, с кем остановишься обо мне посудачить… – Он покачал головой, и кисея вуали прошуршала по волосам Малты. – Воображаю, какую нотацию мне придется выслушать. Длинную и подробную… – Он еще раз крепко обнял Малту, потом выпустил. – Пойдем, что ли. Пусть меня выставляют нахальным любовником, но не лжецом… Он снял ее с колен, и Малта, встав, передала ему покрывало. Она была облачена в халат, одеяние достаточно скромное, но весьма мало подходившее, чтобы молодая дама в нем показывалась на улице. Она потянулась к волосам, и, когда откидывала их со лба, пальцы царапнули шрам. Малта вздрогнула.
– Еще болит? – немедленно спросил Рэйн.
– Да нет, не очень. Я просто не привыкла к нему, вот и задеваю. Я, наверное, выгляжу жутким страшилищем, да? Я даже не причесывалась сегодня… Рэйн, они мне зеркало давать не хотят! Я правда такая страшная?
Он окинул ее взглядом.
– Ты бы, должно быть, сама себе не очень понравилась, но я так скажу: ничего страшного. Шрам сейчас еще свежий, кровянистый и припухший, но со временем все рассосется…-И он покачал головой под вуалью: – Вот только я навряд ли забуду, что это по моей вине он там появился.
– Рэйн, хватит!…-взмолилась она. Он перевел дух и сказал:
– Никакое ты не страшилище. Так просто… всклокоченный котенок.
И пальцем в перчатке смахнул с ее лица последнюю слезинку.
С непривычки Малта неуклюже добралась до маленького столика, где помещались ее туалетные принадлежности. Щетка для волос была незнакомая… Ею, вне всякого сомнения, ее снабдила семья Рэйна. Равно как и комнатой, где она спала, и пищей, которую она ела, и одеждой, которую она носила… Ее семья ничего не захватила с собой из Удачного. Совсем ничего. И со времени приезда сюда они жили в гостях. То бишь из милости Хупрусов.
– Дай я, – с чувством попросил Рэйн. И взял щетку у нее из руки. Малта смотрела в окно, а он бережно расчесывал ей волосы: – Какие густые… Прямо тяжелый шелк… И такие черные. Как ты только с ними справляешься? Когда я был маленьким, моя мама все жаловалась на мои вихры, но, по-моему, с длинными прямыми волосами еще трудней совладать, чем с курчавыми…
– А у тебя курчавые волосы? – спросила Малта без любопытства.
– -Моя старшая сестра говорит, что они смахивают на узлы, передравшиеся между собой, – сказал Рэйн. – Она тоже их расчесывала, когда я был мальчишкой. Так вот, Тилламон клянется, будто выдрала примерно столько же, сколько оставила…
Она вдруг повернулась к нему:
– Дай мне посмотреть на тебя.
Рэйн, не выпуская из руки щетку, вдруг упал перед ней на одно колено:
– Малта Вестрит! Ты пойдешь за меня замуж?
Малта изумленно спросила:
– А что, у меня есть выбор?…
– Конечно, есть. – Рэйн не спешил подниматься с колен.
Она набрала полную грудь воздуха:
– Я… не могу, Рэйн. Пока еще не могу…
Он легко поднялся. Взял ее за плечи, повернул к себе спиной и снова стал водить щеткой по ее волосам.
– Тогда, – сказал он, – и моего лица пока не увидишь.
Если он и обиделся на нее, то по голосу этого никак не чувствовалось.
– Это у вас тут, в Чащобах, свадебный обычай такой?
